или густого куста. Потому мы более полагались на слух, нежели на зрение.
Алексашка остановился и поднял руку в предостерегающем жесте.
Я прислушался. Теперь слышались негромкие голоса. Но слов было не разобрать. Вопросительно посмотрел на спутника — может, у него слух лучше. Правильно поняв вопрос в моем взгляде, он пожал плечами, и мы продолжили двигаться еще более аккуратно.
Через несколько шагов путь преградила стена непролазных зарослей какого-то кустарника. Никогда не был особым ботаником, но, судя по колючкам, это терновник. Сквозь хоть и густые, но голые ветки виднелись отблески костра. Запах ароматного варева буквально бил в нос и мутил разум. Я прошел несколько метров вдоль зарослей и, высмотрев, где они растут не очень плотно, опустился на снег и пополз по-пластунски в направлении костра. Сабля мешалась, и появилась мысль оставить ее, ибо все одно не умею пользоваться. Однако остаться совсем безоружным не хотелось. Перехватил ее обратным хватом — так ползти стало сподручнее.
Поначалу несколько раз наст продавливался руками и, провалившись, я утыкался лицом в снег. Постепенно приноровился опираться не на ладонь, а на весь локоть.
Наконец разглядел перед собой освещенную костром поляну и несколько человек, с молчаливой сосредоточенностью черпающих варево из снятого с огня котла. По одетым на них серым кафтанам распознал врагов. Но одна мысль в моей голове затмила все остальные — если они с таким усердием продолжат работать ложками, то через пару минут в котле ничего не останется.
Однажды, я тогда заканчивал одиннадцатый класс, компания с нашего двора что-то не поделила с ребятами с соседнего района. Не помню уже в чем была причина разногласий, но мирное решение вопроса явно не светило. Встречу назначили на небольшом пустыре за одним из городских рынков.
Когда увидел противников, то сразу понял, что дела плохи. Ребята с соседнего района выгодно отличались от нашей компании спортивными фигурами и уверенными выражениями на розовощеких физиономиях. Поджидая нас, они окружили столик у одного из киосков, торгующих снедью быстрого приготовления, и, весело переговариваясь, уплетали хот-доги, запивая их кока-колой. На столике еще оставалась довольно приличная куча начиненных сосисками булочек. Судя по всему, ожидание предстоящей схватки нисколько не портило им аппетит.
Нет, один на один я наверняка смог бы навалять каждому из них. Однако большинство моих приятелей были компьютерными чахликами, знающими о спорте только то, что он есть. В общем, у нас, как говорится, было два пути — либо быть битыми, либо позорно ретироваться.
Не знаю, просто не могу объяснить, что тогда на меня нашло, но вдруг нестерпимо захотелось есть. Отстранив своих приятелей, я решительно двинулся к пожирателям хот-догов. Раздвинув их, взял со стола желанный бутерброд и, откусив добрую половину, принялся с наслаждением пережевывать, смакуя горячий сосисочный сок.
Поначалу на меня не обратили внимание, вероятно решив, что так нагло влезть может только свой. Но когда я взял из рук соседа банку с напитком и, сделав несколько глотков, вставил ее обратно ему в ладонь, последовал вопрос:
— Чувак, ты кто?
— Оно тебе надо? — парировал я, запихивая в рот остатки хот-дога и прицеливаясь к следующему.
— Логично, — спокойно согласился тот и тоже переключил внимание на еду.
Но на меня уже обратили внимание другие члены команды.
— Слышь, мужик, так ты ж с Журавликов! — удивленно узнал меня один.
— Ну и чо? — после этого моего вопроса все кроме меня перестали жевать, вероятно, пытаясь найти достаточно обоснованный ответ. Шамкая набитым ртом, я снова спросил: — Чуваки, вы что не хаваете? Наелись уже? Ну, отойдите тогда. Пусть мои ребятишки перед смертью подкрепятся.
Взоры окружавших меня сотрапезников устремились на кучку чахликов, пытающихся выглядеть грозно, расставляя для этого руки шире, словно их распирают невидимые мышцы.
— Во прикол, — пробасил самый здоровый из наших противников.
Короче, дело до драки тогда так и не дошло.
Похоже, сейчас со мной случился такой же заскок. К тому же, на этот раз я действительно был зверски голоден. А потому выполз из кустов, встал и решительно шагнул к костру.
И опять не могу объяснить спокойную реакцию собравшихся вокруг котла на мое появление. Возможно тот транс, в котором я находился, гипнотически или еще каким-то образом воздействовал на них. Некоторые бросили на меня быстрые взгляды. А некоторые и вовсе не обратили внимания, продолжая выскребать котел ложками.
Присев в круг, я впал в секундное замешательство из-за отсутствия ложки. Затем перехватил руку соседа справа и перенаправил деревянный столовый прибор в свой рот.
— Вкусно, — одобрительно кивнул опешившему мужику. — Это что за бурда такая? Чего смотришь? Черпай еще.
— Це хто? — это мужик уже обратился к сотоварищам.
Меня посетило ощущение некого дежавю. Одновременно вспомнился анекдот про купающегося в Ниле хохла.
— Вот как тебя кличут, товарищ? — спросил я любопытного мужика и отнял у него ложку.
— Серко, — машинально ответил тот и снова перевел взгляд на остальных в надежде на прояснение ситуации. Но те продолжали сосредоточенно жевать. Однако работать ложками перестали и смотрели на меня с начинающим проявляться интересом.
Теперь мне пришлось самостоятельно зачерпнуть странного, но вкусного варева, напоминающего пшенный суп с копченым мясом.
— Значит так, — зашамкал я набитым ртом. — Приехал Серко в Африку и решил искупаться в Ниле. Прыгнул в воду и плывет. Вдруг кто-то дергает его за ногу. «Це хто?» — спрашивает Серко и плывет дальше. И снова кто-то дергает его за ногу. «Це хто?» — снова вопрошает Серко и плывет дальше. И тут — бульк, и нет Серко. А вместо него выныривает крокодил, ложится на спину и, поглаживая лапой раздувшийся живот, говорит: — «Це хто, це хто. Це я, крокОдыл».
Закончив рассказ, я отправил в рот очередную ложку варева и одновременно осознал ситуацию, в которую влип.
— Чого это он гутарит, хлопцы? — непонимающе продолжал смотреть на товарищей Серко.
— Панас! — заорал куда-то в темноту сидевший напротив вислоусый мужик.
Зашуршали кусты, и на поляне появился круглолицый парень с ружьем в руке. Одет он был так же, как и вся компания — в серый кафтан и в серую суконную шапку.
— Чого? — вопросил он. Его взгляд прикипел к котлу. — Можно вечерять? Мыколу позвать? А хто нас сменит? Чи вже можно не караулить? Чи шо?
— Бачишь цьего хлопца? — указал на меня, позвавший его мужик. Судя по его тону, и по тому, что он выглядит старше остальных, этот мужик здесь за главного.
Панас прищурившись, вгляделся в мое лицо.
— Цый чоловик мне незнаком, пан Чинига.
— Ежели вин тебе незнаком, то чого ж ты пропустил его?
— Я?
