Закончив и оглядев себя, помотала головой: «Все вроде бы убрала, а сама похожа на извазюкавшегося зомби».
Вымывшись в кухне, я запрятала подальше окровавленную ночнушку и, накинув на плечи забытый Сэйрой платок и окинув напоследок взглядом снова чистую кухню, прокралась в комнату, где спала Айла. Там переоделась и решила ненадолго прилечь.
Рассвет уже почти заглядывал в окна, а я хотела приготовить на день рождения своего младшего братика большой двухъярусный торт, хотела еще раз показать Сэйре, как готовить Эстрехази, хотела украсить кофейню все к тому же дню рождения, хотела… Я точно что-то еще хотела, но как только голова коснулась подушки, я обо всем забыла, потому что уже крепко спала. И во сне мне снился чей-то счастливый смех.
Глава 7
Полгода спустя
Облака летели по небу белыми парусами кораблей, и такие же белые паруса виднелись на горизонте. Еще неделю назад к городу прибыла эльмирантийская эскадра и стояла в километре от берега. Зачем они прибыли, я не знала, отец сказал, что тоже не знает, но все это может быть не к добру.
— Почему? — спросила я его тогда.
— Тут много причин, — улыбнулся он и, противореча самому себе, сказал: — Но я думаю, все будет хорошо. — А потом подумал и спросил сам себя: — Может, мне все же отменить поездку в Туранию?..
— Все так серьезно?
— Нет, что ты… — он обнял меня и поцеловал в макушку. — Просто подумалось… Ладно, пошли домой, а то мама будет беспокоиться.
А вечером я подслушала разговор…
— Профессор, у меня плохие предчувствия. Слишком в последнее время вокруг Шалема много непонятного движения, да и эти усиливающиеся слухи о войне… Партнеры узнали, что Фаргоция уже давно большими партиями закупает провиант, а количество военных заказов для торговцев возросло в разы.
— Да, это тревожные факторы, но Шалем слишком далеко от проходимой границы с Фаргоцией.
— Только это и утешает… — он немного помолчал и задумчиво проговорил. — Нас защищают горы, но если бы они нашли возможность как-то их преодолеть, это стало бы большой проблемой.
— Брось, Ратмир, — отмахнулся профессор. — Для того, чтобы это действительно стало проблемой, должен появиться постоянный хорошо проходимый путь, а это практически невозможно. Если же они все же смогут разово преодолеть гряду, то это им ничего не даст. Измученные долгим опасным переходом солдаты без фуража и подкрепления свежими силами просто не смогут долго продержаться.
— Это да… Только им очень уж нужен нормальный выход к морю. Те, что на самом севере континента, слишком опасны и не могут удовлетворить возрастающие потребности государства в торговле. Боюсь, что они могут придумать что-то, что нам совсем не понравится.
— Да, не повезло им. Но ты слишком драматизируешь.
— Тогда к чему сюда прибыла целая военная эскадра? — снова задумчиво протянул отец.
— Ратмир, все может быть очень просто. Например, в Шалем скоро прибудет какая-нибудь важная персона, чтобы отправиться в Тализию. А ты все какие-то скрытые мотивы ищешь.
— Может быть… может быть… — озабоченность из голоса отца хоть и не ушла совсем, но ослабла. — Просто все эти слухи меня беспокоят. И я подумываю отказаться от плавания.
— Кстати, о слухах… — теперь озабоченность появилась в голосе профессора. — По городу уже давно ходят не очень хорошие слухи о Лейле.
— Я знаю. Это эта тварь Мира их распускает. Давно. Только никто в них не верит.
— Это да, Лейлу в городе слишком любят, и никто в эти байки про ведьмовскую силу не верит… Только это — ПОКА! — Профессор специально выделил последнее слово. — Вода камень точит, Ратмир. Сейчас никто не верит, потом начнут приглядываться, а потом и выдумывать. Уже сейчас видно, что Лейла обещает быть красивой девушкой. Как ты думаешь, что о ней начнут говорить менее удачливые и красивые подружки, когда подойдет ее время выходить замуж? Поверь мне, тогда уже и Миры не понадобится, они все услышанное вспомнят и довыдумывают.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Я заглянула в щелку чуть больше и увидела, как плечи отца передернулись:
— Теперь уже вы драматизируете, профессор-аха. Лейла — член уважаемой купеческой семьи, у нас в друзьях вся военная верхушка города и многие уважаемые люди. Думаю, они смогут осадить особо ретивых и не допустить… перегибов, — отец очень тщательно подбирал выражения.
После этих слов я выдохнула, а то нарисованная профом картина меня сильно напрягла.
— Дай-то Всевышний! Дай-то Всевышний, — отозвался профессор. — Но ты подумай о том, что я тебе предлагал. Лейла и Ромич вполне готовы…
В это самое мгновение прямо над ухом раздался голос мамы:
— Лейла, что это ты тут делаешь?
Я подпрыгнула на месте, в притворном жесте хватаясь за сердце:
— Мама! Нельзя же так тихо подкрадываться!
Она на это лишь усмехнулась:
— А по-моему, кто-то слишком увлекся подслушиванием и ничего вокруг не слышал.
— Ничего подобного! — состроила я оскорбленную мину. — Я всего лишь шла узнать у отца, не подать ли им с профессором вечернего чаю…
В это время дверь открылась, и отец, укоризненно помотав головой, проговорил:
— Неси уж, любопытная ты наша.
***
Через день отец все же отправился в Туранию. Я смотрела вслед удалявшемуся кораблю, и сердце отчего-то сжималось.
На следующий день я зашла в свою кофейню и прошла в кухню. По дороге поздоровалась со всеми посетителями, которых в этот послеобеденный час было довольно много, и, перехватив Сэйру, начала задавать обычные и привычные вопросы о том, как дела. Внезапно из зала донесся какой-то шум, и мы поспешили туда.
Оказалось, что к нам огонек зашли морячки. А если точнее, то капитан, боцман и штурман — об этом мы узнали тут же, так как эти трое с шуточками и прибауточками сообщали об этом всем интересующимся и не интересующимся в том числе. А потом они увидели нас:
— О! Прекрасные ханан! Мы прибыли из Турании, куда дошла слава об этом удивительном месте! Надеюсь, нам здесь нальют добрую чашку вина! — громогласно пробасил капитан и, тут же рассмеявшись, замахал руками. — Да знаю я, что у вас здесь такого не подают. Это шучу я так! Но вот фирменного кофею от Сладкой девочки я очень рассчитываю попробовать!
Меня аж перекосило от этой «Сладкой девочки» в его интерпретации. Прозвище пошло от военных, но за глаза меня уже так звали буквально все. Но вот так, прямо в лицо, никто называть не осмеливался. Все-таки получить качественное обслуживание хотели все.
Капитан заметил мою реакцию и снова загоготал:
— Что, не сладкая? Или не де… — тут он осекся, поняв, что его несет явно не туда, и, закашлявшись, попробовал извиниться, но в своей манере: — То есть я хотел сказать, что ты, конечно сладкая, но еще девочка и…
Поняв, что его опять несет не туда, он снова закашлялся и уже набрал в грудь воздуха, чтобы продолжить этот балаган с извинениями. Но я подняла руки, останавливая словесный поно…поток, и с приветливой улыбкой заговорила сама:
— Господа моряки! Кофейня «Лейма» рада вас приветствовать, и мы обязательно угостим вас всем, что вы пожелаете из нашего ассортимента. — А потом улыбка слетела с моего лица и закончила я уже совсем другим тоном: — Однако если вы продолжите этот балаган, то вам придется остаться без тех сладких деликатесов, о которых вы имели честь слышать.
Морячки явно опешили от такой речи, а потому без слов тихо и мирно прошли к свободному столику и стали дожидаться обслуживания. Я подошла к ним лично и, ничем больше не выказывая своего неудовольствия их поведением, приняла заказ и даже посоветовала, что им стоит попробовать.
Когда же эта шебутная компания собралась уходить, капитан подошел ко мне, немного смущаясь:
— Ты это, девочка, не держи на нас зла, мы это… не специально.
Я на это лишь улыбнулась и покачала головой:
— Все нормально, господин капитан, вам всегда будут рады в этой кофейне.
