Государственной канцелярии под председательством государственного секретаря барона Ю. А. Икскуля фон Гильденбандта (в январе 1906 г.), Советом министров под председательством С. Ю. Витте (в марте 1906 г.) и Особым совещанием под председательством Николая II (апрель 1906 г.). Подробнее см.:
Куликов С. В. Граф С. Ю. Витте и П. А. Харитонов: эпизод из истории создания Основных государственных законов 1906 г. // С. Ю. Витте — выдающийся государственный деятель России: тезисы докладов и сообщений научной конференции, посвященной 150-летию со дня рождения С. Ю. Витте. СПб., 1999. С. 73–77;
Он же. Неизвестный этап создания первой российской конституции: вокруг и внутри Совещания высших чинов Государственной канцелярии (декабрь 1905 г. — март 1906 г.) // Российская история XIX–XX вв. Государство и общество. События и люди: сборник статей. СПб., 2013. С. 102–159.
936
На заседании Особого совещания 12 апреля 1906 г. между профессором О. О. Эйхельманом и Николаем II произошел следующий диалог. О. О. Эйхельман: «Наряду с разделом первым, второй раздел в систематическом отношении, в смысле кодификационной обработки, обработан не вполне правильно. По характеру содержания заключающихся в них правоположений оба раздела юридически неравноценны. В первом разделе идет речь о неизменных правах верховной власти и порядке престолонаследия, а во втором — о правах подчиненных этой власти членов Императорской фамилии. Царь, при вступлении на престол, присягает на Закон о наследии престола, но он не присягает на Учреждение об Императорской фамилии. Эти юридические положения действующего права совершенно ясны. Таким образом, значение и объем — пределы Основных законов в России — приходится несколько сузить сравнительно с тем положением, которое им отвел в 1833 г. Сперанский в их изложении в составе Свода законов. Положение это не было изменено по сей день». Николай II: «Нам ведь еще много осталось рассмотреть». О. О. Эйхельман: «Я хотел бы только коснуться порядка изложения Основных законов и редакции их…». Николай II: «Но нам надо окончить это дело сегодня. Пойдем дальше» (Протоколы царскосельских совещаний (1905–1906) // Русский конституционализм: от самодержавия к конституционно-парламентской монархии: сборник документов. С. 154).
937
Имеется в виду Особое совещание под председательством Николая II для рассмотрения изменений, предположенных в учреждениях Государственного совета и Государственной думы, заседавшее 14 и 16 февраля 1906 г.
938
Протоколы царскосельских совещаний (1905–1906). С. 89.
939
Ср.: «Что такое конституция? Граф С. Ю. Витте сказал, что в Манифесте 17 октября никакой конституции не содержится. Не подлежит, однако, никакому сомнению, что Россия будет управляться по конституционному образцу» (Там же.
940
Там же. С. 90.
941
При состоявшемся 3 декабря 1916 г. посещении Николая II его двоюродный дядя, великий князь Павел Александрович, сообщил императору, что фамильный совет поручил ему, великому князю, просить его величество «даровать конституцию» (Куликов С. В. Бюрократическая элита Российской империи накануне падения старого порядка (1914–1917). Рязань, 2004. С. 365). Под «конституцией» Павел Александрович понимал парламентарную систему, при которой, как в Англии, правительство зависело от парламента и которая в России 1906–1917 гг. отсутствовала.
942
Имея в виду вождей Февральской революции, Александра Федоровна писала Николаю II 2 марта 1917 г.: «Ясно, что они хотят не допустить тебя увидеться со мной прежде, чем ты не подпишешь какую-нибудь бумагу, конституцию или еще какой-нибудь ужас в этом роде» (Переписка Николая и Александры Романовых. 1916–1917 гг. М.; Л., 1927. Т. 5. С. 226). Александра Федоровна понимала «конституцию» аналогично тому, как этот термин понимал Павел Александрович.
943
Эта тема обсуждалась на заседании III Государственной думы 13 ноября 1907 г. при обсуждении Адреса Николаю II. См.: Государственная дума. 1906–1917. Стенографические отчеты: В 4 т. М., 1995. Т. 3. С. 12–35.
944
«В заседании 24 апреля [1908 г.], — вспоминал П. Н. Милюков, — мне пришлось выступить в защиту предложения Бюджетной комиссии образовать, в порядке думского законодательства, анкетную комиссию для исследования хозяйства железных дорог. Правительство уже с Первой думы не допускало устройства подобных думских расследований с участием посторонних. И министр финансов Коковцов, отвечая мне, бросил неосторожную боевую фразу: „Слава Богу, у нас нет парламента“. Он, вероятно, хотел сказать: „парламентаризма“, т. е. режима министерской ответственности. Против этого возражать было бы невозможно. Но на его фразу я тотчас же ответил: „Слава Богу, у нас есть конституция“. В печати я обыкновенно употреблял выражение: „лжеконституционализм“ или „псевдообновленный строй“. Но здесь подчеркнуть наличность конституционных начал уже в существующих основных законах было совершенно необходимо, так как мы вели борьбу за их расширение и, следовательно, против их огульного отрицания. На другой день октябрист гр. Уваров ‹…› заявил, по поручению своей фракции, что Дума есть тоже парламент, — что было, в общем смысле, совершенно правильно. А председатель Думы, которым был тогда Н. А. Хомяков, размахнулся на заявление, что выражение Коковцова „неуместно“. Этого, конечно, Коковцов не мог стерпеть, и через день, 26 апреля, Хомякову пришлось — очевидно, по требованию правительства — формально взять свои слова обратно и извиниться перед министром с той же председательской трибуны. Дума все-таки приняла предложение Бюджетной комиссии, но летом 1908 г. состоялось высочайшее повеление об учреждении анкетной комиссии в порядке верховного управления, с участием назначенных правительством членов Думы и Государственного совета. И октябристы туда послали своего представителя. Тут сказался весь диапазон думских прав и думского бесправия» (Милюков П. Н. Воспоминания: В 2 т. М., 1990. Т. 2. С. 46–47).
945
Статья 4 проекта Основных государственных законов постановляла: «Императору всероссийскому принадлежит верховная самодержавная власть. Повиноваться власти его не только за страх, но и за совесть Сам Бог повелевает». Статья 1 прежних Основных государственных законов гласила: «Император всероссийский есть монарх самодержавный и неограниченный. Повиноваться его власти не токмо за страх, но и за совесть сам Бог повелевает» (Протоколы царскосельских совещаний (1905–1906). С. 116, 118).
946
Совет министров — высший орган исполнительной власти Российской империи, учрежденный 19 октября 1905 г. Имел целью укрепление единства в деятельности министерств и главных управлений и объединение действий главных начальников ведомств по предметам законодательства и государственного управления. Председатель Совета министров и его члены назначались императором, причем председателем мог быть один из министров либо сановник без министерского портфеля. Членами Совета министров были: министры внутренних дел, финансов, юстиции, торговли и промышленности, путей сообщения, народного просвещения, военный, морской, иностранных дел, Императорского двора и уделов, а также главноуправляющий землеустройством и земледелием (с 26 октября 1915 г. — министр земледелия), государственный контролер, обер-прокурор Святейшего Синода и (с 22 сентября 1916 г.) главноуправляющий государственным здравоохранением. Постановления Совета министров, оформленные в виде его Особых журналов, представлялись на утверждение императора. Совет
