Я ему ничего не ответил, а шагнул на степняков и поймал взгляд мужика, к которому обращался юноша. Если среди них и был вожак, то это только он. Воин взгляда не выдержал и опустил голову. После чего я произнес на его родном языке:
— Сдавайтесь. Сохраните жизнь, и появится возможность вернуться назад в родные степи.
— Нет, — вожак покачал головой, — я давал слово и не отступлюсь от него.
— А если ты умрешь? — я сразу понял, к чему он ведет.
— Клятва потеряет силу.
— Тогда выбирай. Или твоя жизнь, или всем конец. Времени на раздумья нет, скоро здесь будут стражники.
Степняк посмотрел на сына, кивнул ему и передал парню украшенную серебряными насечками саблю. Затем из-за пояса он выхватил длинный прямой кинжал и не дрогнувшей рукой вонзил его себе в сердце. Красиво все сделал. Один удар и моментальная смерть. Куда там самураям.
Вожак упал, а его сын молча опустился передо мной на колени и положил наземь две сабли, свою и отцовскую. Его примеру последовали остальные степняки, а я кивнул на них Поято и сказал:
— Разоружить и обыскать. Вязать не надо. Всех в подвал. Стражникам не выдавать. Нет у нас пленников и все тут. Кто и зачем напал, не знаем.
— Понял.
Поято занялся степняками, а я вместе с охраной вышел к воротам. Паладины Бернарда из Клерво были совсем рядом — я это чувствовал. Один. Два. Три. Четыре и пять, а рядом протопоп Исаак, которого я пару раз встречал в Софийском соборе. Гнаться за ними смысла не было, они ребята ушлые и верткие, оторвутся, а беготня по ночному Киеву ничего кроме неприятностей не принесет. Но это ничего. Мы еще встретимся.
Шаг вперед и вокруг меня смыкаются щиты. Я поворачиваюсь на знакомый фон, который принадлежит Зальху и кричу:
— Седрик фон Зальх! Выходи! Не бойся! В этот раз я убью тебя быстро! Твой проклятый учитель погиб на моих глазах, так последуй его примеру! Сдохни и мир станет чуточку светлее и чище!
Ответа нет, но я чувствую ярость и ненависть моих врагов. Ну-ну, позлитесь, гамадрилы крестоносные. Может, совершите опрометчивый поступок, и я этим воспользуюсь. Шакалы! Здесь вам не Европа. Тут вы на моей родине, а не я на вашей. Так что все равно найду, где вы прячетесь. Найду вас, а потом прикончу.
Глава 11
Киев. Лето 1148 Р.Х
Я посмотрел на пленного дака, с которым бился минувшей ночью и оставил ему жизнь, но он, гад такой, все равно попытался удрать. Неблагодарный человек или, что будет правильней, сильно упертый. Его киевским властям, в лице боярина Федора Брагина, которого мои разведчики еще пару седьмиц назад завербовали, не выдали, а он тут коленца выкидывает, от пут освободился и охранника вырубил. Однако от нас не сбежишь. Поймали душегуба практически сразу, а потом в очередной раз приложили его по голове, на этот раз древком копья, и приковали к подвальной стене. Надежно. Не сбежит. После чего, как только на постоялом дворе, который к утру очистили от трупов, воцарился порядок, я спустился вниз, поставил перед пленником табурет и присел. Надо было с ним поговорить, и Поято Ратмирович предложил сразу же начать с пыток. Вот только я решил, что убийца не сломается и когда не сможет терпеть, то запросто откусит себе язык или остановит сердце — есть на Балканах, откуда убийца родом, такая практика, еще со времен спартанцев. Вот его напарник, ромей, тот моментально всех сдал и рассказал о планах протопопа Исаака Комита, а волк не такой. Подобно мне, славянским волхвам и ведунам, а так же другим последователям родовых культов, он осколок старого мира, который, как мне казалось, не по своей воле работал на императора Мануила Комнина и восточных христиан. Ну, а раз так, можно попробовать с ним договориться. По крайней мере, попытаться стоило.
Пленник, рослый бородатый брюнет с сильными руками, слегка вытянутым лицом и желтоватыми звериными глазами, тем временем попытался померяться со мной взглядом. Однако я оказался сильнее его, и он сник. Душа дака при этом разрывалась на части, и он о чем-то сильно сожалел. Но вида не показывал. Лицо было равнодушной маской, словно он полный дебил, только слюны на подбородке не хватало, и невольно мне вспомнился фантастический рассказ из прошлой жизни, кажется, американский. Человек поймал в ловушку демона, и тот в обмен на освобождение согласился выполнить любое его желание. Поимщик потустороннего существа оказался альтруистом и загадал, чтобы все люди на земле были счастливы. Демон его желание исполнил и исчез, а человек вышел на улицу и увидел, что люди вокруг него улыбаются. Они стали идиотами и улыбка навсегда прилипла к ним. Вот такая вот история. Впрочем, фантастика, она фантастика и есть. Пора переходить к разговору с волком в теле человека.
Покинув табурет, я вплотную приблизился к даку и обхватил его голову ладонями. Легкий толчок, лицо дака приподнялось, и вновь я всмотрелся в его глаза. Убийца попытался закрыть их, но не смог. Моя воля была сильнее, и я быстро подавил его внутреннее сопротивление. Ты подчинишься мне! Ты ответишь на мои вопросы! Я твой хозяин и покровитель, который поможет тебе! Бойся меня и уважай! Говори, и ты еще сможешь изменить свою судьбу!
Волк мой посыл услышал и воспринял его как должное. После чего я спросил его:
— Как тебя зовут?
Пленник крепко сжал челюсти. Он не хотел отвечать. Но отмолчаться у него не получилось, и дак выдохнул:
— Я Валентин Кедрин…
— Почему ты, волк, служишь чужеземцам?
— Деньги… Они хорошо платили мне… Всегда… И меня это устраивало…
— И только?
— Нет… У них моя семья… Жена и три сына… Когда хотел уйти, меня прижали…
— Значит, ты стараешься ради них?
— Да…
— А освободить родню не пробовал?
— Пытался… Но не смог… Один был… С женой бы оторвался, а с детьми нет… Младшему еще и года не исполнилось…
— Как поступят ромеи, когда узнают, что ты попал в плен?
— Убьют моих близких.
— А если они решат, что ты погиб?
— Не знаю… Как начальник решит…
— А кто у тебя начальник?
— Здесь протопоп Исаак Комит, а в Константинополе главный секретарь куропалата.
— Куропалат, это начальник императорской охраны? — уточнил я.
— Он самый. Но куропалаты меняются часто, а глава секретариата нет.
— И как его зовут?
— Алексей Драга.
— Серб?
— Не знаю, но не ромей… Это точно…
— Чего ты больше всего хочешь?
— Вернуть свободу своей семье.
— Ясно. — Я помедлил, заметил в глазах убийцы панический страх и спросил его: — Что ты сделаешь, если я освобожу твоих близких?
— Стану служить тебе.
— А ты этого хочешь?
— Не знаю… Наверное, нет… Но ты мне понятней, чем ромеи, мольфар… В тебе нет гнили и двуличия…
Я отпустил дака и вновь вернулся на табурет. Пленник слегка встряхнул головой, наверное, прогонял навеянный мной посыл подчинения, и я предложил ему:
— Продолжим наш разговор?
Короткая заминка, гневный взгляд зверя, которого вынудили подчиниться, и ответ:
— Да.
— Я могу помочь тебе вызволить из плена семью и переправить вас в Киев или еще дальше, в Новгород или Венедию, где вас не достанут. Тебе это интересно?
— Само собой. Но за это я должен сдать тебе своих прежних нанимателей?
— Правильно мыслишь. Я хочу уничтожить посольство ромеев. Однако сделать это явно очень трудно и потому мне нужно знать, где их потайной выход в город.
— А ромейский шпион этого не знает?
— Нет. Он рядовой боец.
— Мне известно, как незаметно проникнуть к ромеям и я укажу на подземный ход.
— Вот и хорошо. Сейчас придет мой человек. С ним ты обговоришь детали и расскажешь все, что знаешь про наших общих врагов и свои дела.
— А когда меня отпустят?
— После того как посольство имперцев будет уничтожено, и ты лично запачкаешься в крови ромеев.
— Кровью вяжешь?
— Да, а иначе никак.
— Ладно. А что потом?
— Займемся освобождением твоих близких.
— А если ты меня обманешь?
— Ты мне нужен и, если ты понимаешь, кто я, то знаешь, что мне нельзя нарушать свои обещания. Сказал, помогу, значит, так и будет.
Кивнув даку, я покинул подвал, и за дверью меня ожидал Бравлин Осока, который спросил:
— Что дальше, Вадим?
— Поговоришь с ним, — я кивнул назад, — и узнаешь все, что нам нужно. Подходы к ромеям, расположение комнат на их постоялом дворе, количество охранников, где Исаак хранит переписку и документы, где прячутся латиняне, и какие задания выполнял этот убийца ранее. Ну, а затем готовь воинов. Нагрянем на имперцев и всех под нож. Всех, кроме спафария Андроника, если он там окажется. Думаю, что он нам еще пригодится. В общем, так. Ромеи сделали свой ход, и теперь наша очередь.
— А с остальными пленниками как поступить?
— Шпиона убить, а со степняками сам разберусь.
