— Почему тебя зовут Кул-Иби?
— Когда минула моя десятая зима, то мы жили в предгорьях, и когда я вместе с отцом поехал на охоту, то отбился и заблудился. Наверное, погиб бы, тогда сильный буран был, но заполз в какую-то пещеру и там было тепло. Заснул от усталости, а когда очнулся, то обнаружил, что рядом два снежных барса. Они не тронули меня, хотя были голодны, я видел их впалые бока, и мы просидели в пещере три дня. Ну, а когда я вернулся в кочевье, то шаман сказал, что сам небесный отец Тэнгри и его верный слуга Кои-солнце, присматривали за мной, и дал мне прозвище Кул-Иби.
— Так-так, — мои пальцы пробарабанили по столешнице. — А что случилось с потомком династии Ашина, которого твои предки спасли?
— Он стал одним из нас, женился и у него были дети, которые стали частью Гэрэй. Поэтому его кровь есть почти у каждого нашего родовича.
— И в тебе?
— И во мне.
В горле пересохло, и я потянулся к кувшину с напитком, но взвар остыл, и пить расхотелось. Кроме того, рядом появился Бравлин Осока, который улыбался, значит, закончил разговор с Кедрином. Ну, а раз так, то и мне пора закругляться и я задал Кулибину последний вопрос:
— Что ты знаешь о чудесных дорогах, по которых ходили древние герои?
Парень моментально сник и втянул голову в плечи. В его взгляде промелькнул ужас, а душа вздрогнула, и он пролепетал:
— Вождь, откуда ты про них знаешь? Зачем они тебе? Забудь про них.
— Не спрашивай меня об этом, Девлет, а отвечай.
— Я не могу.
— Можешь, — вновь я применил свои способности ведуна, слегка повысил голос и потребовал: — Отвечай!
Пленник, который вскоре станет одним из моих воинов, понурился и прошептал:
— От спасенного сына кагана мы узнали про заветные пути колдунов и чародеев. И наши шаманы несколько раз пытались выйти на эти дороги. Но неудачно. Они возвращались назад и рассказывали ужасные вещи, а затем лишались разума и угасали…
— Это понятно, — я оборвал его. — Тебе известно, где входы на эти дороги?
— Да, и один из входов на реке Саксагань, где мы сейчас кочуем.
— Ты отведешь меня к нему.
— Но…
— Никаких но, воин. Возражений я не приму. И чтобы тебе было полегче на душе, то вот что я тебе скажу. Когда вы встанете под мою руку, то твои сородичи не будут знать нужды, а ты возвысишься. Ведь вы хотели найти на Руси заступника — вот и нашли.
— И как ты меня возвысишь, вождь варягов? Вывезешь Гэрэй в Венедию? Так мы не хотим покидать Дикое Поле.
— Нет. Ваш род нужен мне в степи как опора, но об этом поговорим потом. Пока же, ступай к своим воинам и объясни им, что теперь их жены, дети, сестры, отцы и матери получат еду, а сами они будут вооружены отличными клинками, а не тем старьем, что у них было вчера.
В сопровождении варягов Девлет ушел, а я подозвал Бравлина, который сел на место степняка и выдохнул:
— Теперь нам известно про ромеев столько, что им несдобровать.
— Хорошо. Как Кедрин?
— Ничего не утаил. Вот только про Зальха ему мало известно. Он знает, что латиняне где-то неподалеку, но где именно прячутся паладины, даже не слышал.
— Ну и ладно. Не знает он, значит, знает протопоп Исаак. Готовь воинов, три десятка. Ночью наведаемся к ромеям. Ну, а сейчас выпусти в город своих разведчиков и варогов, пусть присмотрятся к подходам и отходам, да боярину Брагину подарок пошли и пусть он расскажет, где и сколько стражников в эту ночь выставит.
— Боярин может заартачиться.
— Этого не будет. Он из простолюдинов и очень хочет возвыситься. Сейчас он начальник городских стражников, но его мечта стать киевским тысяцким. Опять же ромеев он не любит, так что серебро возьмет.
— Понял.
Одобрительно кивнув варягу, который вскочил на ноги, я размял спину и подумал, что надо выспаться, ибо ночь впереди беспокойная и кровавая.
Глава 12
Киев. Лето 1148 Р.Х
— Ну что, готовы? — я оглядел своих соратников.
— Да, — короткий кивок со стороны Поято, пожелавшего возглавить один из десятков.
— Дружинники рвутся в бой, — следом откликнулся Хорояр.
— Мои бойцы уже рядом с домом, — дополнил товарищей Бравлин Осока.
Я оглянулся на Валентина Кедрина:
— А ты, что скажешь?
— Сделаю все, как договаривались, не сомневайся, — дак слегка поморщился и огладил рукояти своих метательных ножей, которые покоились под темным плащом.
— Вот и ладно, — мой взгляд скользнул по темному узкому проулку, где накапливалась ударная группа, и я продолжил: — Повторяю еще раз. Перед подворьем ромеев стража из киевлян и нам их тревожить не надо. Идем через потайной ход, который неподалеку. Там живет мелкий торгаш из Галича, который на самом деле является шпионом императора, и вместе с ним в доме всегда сидит парочка бойцов, а помимо того он держит собак. Псов опасаться не стоит, их возьмет на себя Валентин, а дальше, как планировали. Захват дома, ворота на запоре и караул из пяти воинов на месте. Затем по потайному ходу проникаем на постоялый двор ромеев и всех режем. Спафарий Вран сейчас в городе, так что насчет него не переживаем. Допрашиваем только протопопа Исаака — он крови боится, особенно своей, и выходим на латинян. Конечно, если они неподалеку. Ну, а потом как получится. Если прижмем паладинов и вырежем по-тихому, то притянем мертвецов к ромеям, подожжем жилой терем и даже если развалины раскопают, то получится, что католики подрались с ортодоксами, а мы ни при чем.
— А если паладинов не возьмем? — спросил меня Поято.
— Нет, так нет. Сделаем свое дело и подпустим ромеям красного петуха.
— А стражников рядом точно больше нет?
— Сведения точные, наш человек гривны не зря получает. Еще вопросы есть? — Молчание. Вопросов нет, и я киваю Валентину Кедрину: — Вперед, волк.
Запахнувшись в плащ, дак двинулся к забору нужного нам дома, который находился примерно в двухстах метрах от постоялого двора ромеев. Время заполночь и темно, словно в пещере. Луны и звезд не видно. Летняя духота и по пустынной улочке крадется переметнувшийся на мою сторону убийца, а следом за ним вдоль высокого забора двигаются самые лучшие бойцы дружины: варяги, пруссы и русичи. Блин на! Прямо заговорщики или конфиденты из какого-нибудь приключенческого романа восемнадцатого века, плащи, маски, кинжалы, арбалеты и атмосфера таинственности. И это могло бы быть смешным, если бы я наблюдал за действием со стороны, и оно не касалось меня. Ну, а поскольку в этой группе я основной заводила, то даже улыбки нет, ибо воины моего поведения не поймут и не оценят, так как для них все всерьез.
Кедрин подошел к ограде, и за ней глухо зарычали сторожевые псы, здоровенные волкодавы, не хуже тех, что у меня в Рароге и Чаруше обитают. Убийца прижался к бревнам, и я почуял, как он выпускает свою волчью суть, а затем собаки жалобно заскулили и вскоре замолчали.
— Можно идти, — прошептал Валентин. — Путь свободен. Псы не помеха. Не трогайте их, и они будут молчать.
Я похлопал дака по плечу и подал знак дружинникам. Один из них встал рядом с Кедрином, а следующий слегка согнулся за его спиной, и пошло движение. Третий воин становится на спину второго, а потом на плечи первого. Далее цепляется за вершину забора, перебирается на другую сторону и тихо свистит. Норма. Никого нет. Продолжаем претворять задумку в жизнь. Четвертый пошел! Пятый! Шестой! Ну и так далее.
Все три десятка дружинников и я с Кедриным перебрались на подворье купца из Галича, и снова в деле убийца. Он подкрался к двери дома и поскребся в нее, словно пес. Раз, да другой, и в сенях послышался шум. Хозяин прислушивался к звукам снаружи, а затем откинул щеколду и вышел на крыльцо. Со света он не мог ничего увидеть и Валентин не зевал. Его правая ладонь стремительно метнулась к телу низкорослого коротко стриженого шатена в накинутой на голое тело душегрейке. Ладонь убийцы ухватила ромейского шпиона за горло, сжала его и человек осел на крыльцо. После чего дак отступил в сторону, и в сени проникли варяги.
Спустя минуту, за ними последовал и я. Дружинники не оплошали и охранников свалили быстро, видать, расслабились ромеи, сидели себе спокойно за столом и потягивали пиво, а тут нате вам, люди с кинжалами в руках. Судьба и смерть как расплата за беспечность. Впрочем, ромеев не жаль. Они нас за людей не считают, и мы к ним точно так же относимся. Око за око, как говорится, и зуб за зуб.
— Валентин, — я кивнул даку, — веди воинов.
Вместе с Поято волк направился в подпол, а я немного задержался. Дождался, пока в горницу притянут мнимого купца из Галича, плеснул ему на лицо пиво из кружки мертвого охранника и когда он захлопал глазами, навис над ним и спросил:
— Потайным ходом кто последний пользовался?
— Какой ход? Ничего не знаю.
Шпион попытался включить дурака и за это получил. На всякий случай воины зажали ему рот, а затем Хорояр без затей отчекрыжил лже-купцу пару пальцев на руке. Ромей дернулся. Понятно, что больно. Но его придержали, а после того как он успокоился, я повторил свой вопрос и на этот раз хозяин дома ответил:
