Впрочем, на этот раз стоянка в самом деле была под защитой. Стоило охотникам выйти на площадь, четверо мужчин в камуфляжных костюмах и защитных масках направили на них газовые баллоны, держа наготове колдовские книги.
Слава приветственно замахал руками, Миша поднял маску. Четверо опустили оружие. Каждое движение их рук сопровождалось тихим шелестом нашитых на спины кусков ткани, весьма отдалённо напоминающих крылья.
— Бессмертный, Кот, и этот, в капюшоне, — задумчиво проговорил тот, кто стоял слегка впереди. — Не ожидал увидеть вас вместе. Тем более, здесь.
Проигнорировав «этого в капюшоне», Макс сдержанно кивнул. Он был бы не слишком расстроен, если бы его действительно не узнали; увы, здесь был другой случай.
— Мотыльки, — благосклонно проговорил Миша. — Какими судьбами?
— Здесь развелись крысы. Чистим.
Макс внимательно оглядывал говорившего. Это был не тот человек, который возглавлял Мотыльков в прошлый раз. Где он? Погиб или сейчас отсутствовал? Мотыльков всегда шестеро, здесь были только четыре.
— А чего, давно? — поинтересовался Кот.
— Давно, — буркнул другой Мотылёк, и узнавший голос Макс не без труда удержался от желания скривиться: этот голос был как сок лимона на языке. — Недели четыре в области.
— И много крыс?
Нужно было спросить это предельно нейтрально, но неприязнь всё равно прорвалась, и Максу ответили тем же:
— Достаточно, чтобы представлять опасность для цивилов. — В дерзком голосе звучал откровенный вызов. Что ж, он до сих пор не смог повзрослеть. — Тебе я бы советовал уехать туда, где безопаснее: ты ведь так обычно делаешь, да?
— Был бы рад последовать совету, но, боюсь, ваши крысы прогрызли мне шины, а заодно распотрошили пару фур с продуктами и закусили группой тех самых цивилов. — В памяти вспыхнуло смеющееся лицо Ирки. — Неужели шестерым Мотылькам в самом деле не хватило грёбаного месяца на то, чтобы отловить шайку из пяти отбросов?
— А, то есть ты с этими отбросами уже встречался? Рад видеть, что ты смог сбежать. Жаль, что не смогли другие.
— Так, давайте не будем… — начал было Миша одновременно с тем, как нынешний представитель Мотыльков положил руку на плечо младшего товарища.
Макс медленно вдохнул через нос и так же медленно выдохнул. Не помогло. Внутри клокотало бешенство, выдающее Чтеца лёгкой дрожью в понизившемся голосе.
— К сожалению, мы с Котом приехали сюда значительно позже, чем вы, и никого не успели спасти. Мы оказались настолько бесполезны, что даже не сумели догнать двух ушедших от нас отбросов после того, как сложили троих.
— Пятый, хватит!
Дерзкий Мотылёк отдёрнулся от вцепившейся в его плечо руки старшего и отошёл назад. Макс проводил его испепеляющим взглядом. Парень — его ровесник, а ведёт себя лет на четырнадцать. И как Мотыльки его терпят? Впрочем, остальной состав был приятен Чтецу не сильно больше. Должно быть, оттого и оказалось приятно услышать, что этот тип всё ещё Пятый, как и полгода назад. Состав Мотыльков оставался стабильным, по крайней мере первых пяти, а значит, можно было не считаться с неизвестным лицом.
— Двух недобитышей вы так и не поймали, я правильно понял? — уточнил Макс, а Миша немедленно подхватил вопрос:
— И никаких следов вампиров в округе?
— Последние дней пять здесь никого, — ответил третий Мотылёк, и Чтец сжал зубы, не позволив себе очередной выпад. Впрочем, за него это сделал Кот.
— А чего вы тогда тут?
Вопрос Славы прозвучал потрясающе невинно и немного растерянно. Просто прекрасно.
— Двое уходят в разведку, остальные следят за безопасностью стоянки, — невозмутимо ответил главный. — Проезжающие мимо люди часто останавливаются здесь на ночь, и Инквизиция отвечает за то, чтобы они могли спать спокойно.
— Хорошее дело. — Миша улыбнулся, но его взгляд остался серьёзным. — Пожалуй, не будем вам мешать. Надеюсь, об этих крысах скоро можно будет забыть.
— Пока! Удачи в охране памятника! — Слава жизнерадостно помахал рукой и, оставить Мотыльков осмыслять мотив сказанного, обернулся к Максу. — Чего, идём?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Идём.
Макс первым шагнул в ту сторону, откуда они пришли. Напарник последовал за ним и вдруг негромко — однако так, чтобы желающие услышать могли это сделать, — заметил:
— У них проблемы с крысами, потому что давно не было кота.
— Надеюсь, конкретно этого Кота в их составе не будет.
— Да ни в жизнь! — пообещал Слава, и Макс безоговорочно ему поверил. В чём они абсолютно сходились, так это во мнении, что большие команды, а тем более — организации вроде Инквизиции, здорово мешают работать и жить.
Наставник Макса тоже не любил Мотыльков, правда, по более личным причинам: его предыдущий ученик сбежал к ним.
— Ты знаешь, почему он меня киданул, а? — жаловался вечерами хлебнувший лишнего Синий. — Он, это, сказал, что я слишком старый. Ну, да, я не из этого вашего поколения мечущегося, но какой я старый, мне ещё пятидесяти нет… Я в армии служил, пока вы клювами у мамкиной груди щёлкали! У меня опыта больше, чем у всех этих Мотыльков вместе взятых, а теперь я для вас, значится, старый.
Скорее всего, настоящая причина бегства ученика была другой. Может, пристрастие Синего к алкоголю, а может, иные особенности характера, однако в одном бывший военный был прав: опыта ему хватало, и Макс ценил возможность перенять его часть.
— Что у тебя с Мотыльками? — осведомился догнавший напарников Миша.
— Долгая история взаимного недопонимания, конфликт интересов и несовпадение идеологий.
— Идеологий?
— Я не люблю Инквизицию.
— Почему?
— А что, по-твоему, Инквизиция? Как для тебя выглядит то, чем они занимаются?
— Хм… — Миша задумался. — Ну, это большое объединение охотников, куда принимают новичков, чтобы они могли освоиться и потом помогать общему делу. У них неплохая инфраструктура: я не видел стоянок лучше, чем их, и их становится всё больше. Сейчас на многих ещё и зарядиться можно, и воду подвозят. И это не только для своих, закрытые стоянки я встречал, ну, раза два, наверное. Мне очень нравится, что они работают не только на себя, а на людей в целом. Опять же их система передачи информации по стоянкам довольно удобная, но это мне повезло получить к ней доступ, вообще это обычно только для их членов. Ну и да, в целом на дорогах стало приятнее, когда Инквизиция начала развиваться. Куда меньше охотников стало шататься неприкаянными. Я вот давно не слышал о том, чтобы охотники нападали на других людей, даже о грабежах не слышал. Мирным вампирам всё ещё достаётся, но это да, тут сложно. И, в общем-то, в целом мне кажется это объединение логичным и удобным: охотники знают, что их поддержат и едой, и газом, и что ещё там может понадобиться, а они выполняют общественно полезную работу, которую им организованно спускают сверху. — Он замолчал, будто закончив, а потом вдруг добавил: — Возможно, будь ты в Инквизиции, твоя проблема с машиной уже давно была бы решена.
Макс невесело усмехнулся. Будь он в Инквизиции, он бы уже давно удавился.
— А как оно выглядит для тебя? — спросил школьный друг, и Чтец безапелляционно ответил:
— Хреново. Во-первых, совершенно непонятно, кто за этим стоит. Да, я знаю, что у них там совет, но слухи о нём ходят разные. Какие-то мутные типы собирают наивных идиотов, решивших поиграть в героев, внушают им чувство безопасности и выкидывают их на корм Кровавым. Сколько таких вот «охотников» отправилось на тот свет за последние годы? Если бы не Инквизиция, они бы сидели по своим поселениям, слушали радио и никуда не лезли. Но нет, Инквизиция изо всех сил строит из себя что-то фундаментальное и надёжное. Строят свою структуру, портят жизнь… — Ему, Максу, они здорово портили жизнь. — Одиночкам. Появилась их система новостей, и по радио стали говорить меньше. Работу искать теперь труднее, удаётся перехватить в основном экстренные случаи, а это не по моей части. И, что особенно бесит, они раздают работу, — его работу, работу, которую он сделал бы лучше, — совершенно не думая о том, кому они её раздают. Совершенно нерациональное использование человеческого ресурса, особенно эта замечательная повинность с дежурствами. Как бы я ни относился к Мотылькам, без Инквизиции они могли бы сейчас заниматься одним из бесконечного множества более полезных дел. Мотыльки — не те люди, чей потенциал можно растрачивать на охрану стоянки. И на кой чёрт им на это шесть человек? Нет, стоянки, помощь с ресурсами и всё такое — это, конечно, прекрасно, ради этого не жалко было бы отдавать часть заработанного в общак. Но если бы каждый просто делал своё дело, было бы и проще, и эффективнее. Но нет, я буквально каждый месяц замечаю, как Инквизиция пытается всё подмять под себя, структурировать, впихнуть всех в такие вот ячейки. Может быть, я драматизирую, но для меня подобное противоречит самой идее охоты.
