что это оговорка.
— В доме поговорим.
Э, нет. Я на такое не подписывалась.
Ловлю себя на мысли, что чрезвычайно вовремя успела выйти замуж. И то даже это не дает мне полных гарантий.
Стою на месте, пока не чувствую горячую ладонь на голове. Раевский без спроса сдирает кепку и растрепывает волосы. Недолго жалит глазами, и мне никак не удается его разгадать. Временами даже хочется в лицо выплюнуть, сказать, что я теперь вне его зоны доступа, но, боюсь, это может быть последним, что я в принципе ему скажу.
Его настроение изменилось, и если раньше я чувствовала, что могу ляпнуть что угодно, а он только посмеется в ответ, то теперь этого не было. Бизнесмен вернул прежнюю хватку.
— А ты нервничаешь, — коротко комментирует.
— Да с чего бы?
— Тогда пошли внутрь, — отворачивается и с тихой ухмылкой добавляет, — или понравилось, как я тебя в машину утрамбовал? Могу и сейчас также сделать.
Помни, Мира, в его доме есть Лена. Милая и добренькая сестренка Раевского, при которой он ничего тебе не сделает. Опять покричит и домой отправит. Ничего не изменилось.
Надежды оправдываются — возле двери нас и правда встречает сестра Тимура. И, несмотря на обстоятельства, я ей улыбаюсь, чувствуя её любопытство.
— Засранка, почему не за уроками? — диктатор снова себя проявляет.
Как интересно. Мне он заявлял, что с его предложением и унифер мне нафиг не сдался, а Лене что-то об учебе болтает. Лицемер.
— Я уже всё сделала, — с готовностью отвечает девочка.
— Сейчас проверим.
Мда. Надо будет обязательно еще раз сказать Никите, как я его обожаю. С братцем мне точно больше повезло.
Вижу в ее лукавых глазках недовольство и осторожно вмешиваюсь.
— Тимур, сейчас же еще утро. Лене наверняка тоже хочется отдохнуть.
— Конечно, дорогуша. Как скажешь, — иронично усмехается.
Нацепив маску отвращения, собираюсь сказать ему пару ласковых, но тут голос Лене подает.
— А кто эта девушка? — тараторит. — Вы надолго? Я успею с ней познакомиться?
Боже, бедный ребенок. Видно, Раевский ей еще и друзей заводить не позволяет, раз она так в меня вцепилась.
Тиран.
Мне, конечно, льстит ее внимание, но я бы предпочла не слышать ответы на эти вопросы.
И все же выбора у меня нет.
— Надолго. Успеешь, — смакует до последнего, — Мира — моя будущая жена.
Ожидаемо, но меня буквально потряхивает от его наглой усмешки. Специально ведь при Лене это говорит, чтобы я его на три буквы не послала.
Продолжаю улыбаться, как дурочка, у которой скоро скулы сведет от искусственной улыбки, и чувствую мрачное предвкушение.
Посмотрим, как он запоет, когда узнает, что я уже замужем.
— Вдолби себе в голову, что я не твоя невеста, — шиплю в спину, ведомая каким-то гадким предчувствием.
Ну, неспроста же он меня сюда привез? Наверняка что-то замышляет. Приключений мне на ж…
— Согласен. Мне тоже не нравится. Невеста это что-то временное, — идет по второму этажу и строгим голосом препода снисходит до глупой меня, поясняя. — Мы скоро изменим твой статус, не волнуйся.
Шикарный способ успокоить.
А спросить, надо ли мне оно?
Выругавшись себе под нос, плетусь следом. Считаю количество дверей, пытаясь отвлечься. Штук десять, не меньше. И это только один этаж. На стенах красуются картины, повсюду белая мебель, позолота на потолках. Страшно даже чихнуть ненароком.
— Нравится? — у мужчины глаза блестят. Гордым прищуром опаляют.
Надеюсь, он не рассчитывает на комплименты. Какая разница, нравится мне или нет. Как минимум здесь неуютно и странно. На такие замки хочется издалека глазеть, а не внутри прохлаждаться.
— Нет, — вздергиваю бровь, вспоминая о своем гаранте безопасности. — Я просто прикидываю, сколько ты бабок получишь, когда без работы останешься и продашь все эти предметы роскоши.
Между строк оставляю ту часть, в которой он лишается наследства и сидит у разбитого корыта. По перекошенному лицу вижу, что посыл без внимания не остается.
Раевский открывает дверь самой последней комнаты и пропускает меня вперед. Не то, чтобы у меня есть выбор, я даже моргнуть не успеваю, как после солидного толчка оказываюсь в спальне, а за спиной раздается хлопок.
— Что это?
— Твоя ночлежка.
Стены покрыты бледно-сливочной краской и украшены росписью. По углам расставлены маленькие вазы с сухоцветами, на бежевом потолке сверкает хрустальная люстра. Посередине комнаты стоит кровать с кучей подушек. На окнах жалюзи, как в офисе, из приоткрытой двери виднеется черный шкаф с костюмами и рубашками.
Как-то непохоже на его спальню. Слишком спокойно и красиво. Я представляла более дикие цвета вроде багрового или едко-синего.
Что-то выбивается из общей картины. В воздухе стоит запах свежей краски, из распахнутых окон веет теплом.
— Эту спальню только вчера передали, — заявляет Раевский.
— Зачем?
— Для тебя, — подходит к изголовью кровати и выдвигает маленькие шкафчики, — видишь? Тут даже расчески, резинки, помады и прочая косметика.
Я вижу только одно — Раевский тронулся рассудком и от безделья состряпал нечто похожее на девчачью комнату.
— Это ведь твоя спальня, да? — выдвигаю предположение.
Сильно смущают жалюзи и отдельная гардеробная, напичканная мужской одеждой. Могу предположить, он часто именно здесь работал. На угловом столике даже навороченный ноут пылится.
— Да, — как ни в чем не бывало кивает, — я подумал, что мрачный дизайн будет на тебя давить, поэтому решил переделать.
Ага. Я бы и в склепе поспала, если бы кое-кто на меня не давил.
Для подстраховки остаюсь возле двери и задаю самый логичный вопрос.
— Ты ненормальный?
— Если тебе не нравится, сделаем так, как ты скажешь, — упорно продолжает не замечать мои слова.
Мы словно на разных языках говорим.
— Я не собираюсь здесь жить.
— Почему? — снова тупит. — Этот дом слишком большой? Далеко от центра? Так не проблема, можем прямо сейчас прокатиться и другие посмотреть.
— Тимур!
— Что? — прищуривается.
От жесткой интонации сердце вскачь бежит. Он явно строит из себя идиота и остается добреньким только до тех пор, пока я не заикнусь о браке.
О невозможном и принудительном фарсе.
— Упрости нам обоим жизнь и поверь мне, когда я говорю, что ни за что не выйду за тебя замуж.
— Почему? — нехорошим холодком тянет. — Я сделал так, чтобы тебе было комфортно, наплевал на свои интересы и…
— Нет. Ты, как раз таки, учел только свои интересы и наплевал на то, чего хочу я! — делаю медленный вдох, чтобы голос не выдавал, насколько меня обижает такая «подача» брака. — Если бы мне нужны были деньги и роскошь, я бы сразу согласилась тебе подыграть, понимаешь? Но я сама заработаю. Своим трудом.
— И до старости не накопишь, — скалится в ответ.
— Ничего, у меня
