Начальник закашлялся, долго не мог выговорить ни слова и только стучал кулаком по столу.
— Мы ничего плохого им не сделаем, — продолжал он, когда кашель затих. — Как только они сдадутся нам, мы дадим им работу… Наш уважаемый друг, немецкий военный советник, требует, чтобы мы как можно скорее очистили леса от мятежников. Ставлю вас в известность, что в самое ближайшее время мы направим в горы карательную экспедицию, и тогда эти безумцы захлебнутся в собственной крови.
В кабинет без стука вошел дежурный гардист и что-то шепнул начальнику на ухо. Лацо насторожился, откинул со лба волосы и внимательно оглядел комнату. Аппарат, с помощью которого начальник мог единым словом освободить отца, стоял на столе. Мальчик с отчаянием смотрел на темный диск. Начальник сказал, что гардисты никого не притесняют, а между тем угрожает утопить в крови Якуба и его товарищей.
Дежурный вышел. Начальник приблизился к Главковой.
— Я предоставляю вам исключительную возможность. Все теперь зависит лично от вас, Главкова, — сказал он. — Ваш муж умнее, он уже давно во всем сознался. Нам остается только выяснить мелкие подробности. Если вы откажетесь их сообщить, мы и без вашей помощи обойдемся. У нас на это есть свои верные способы. Но вы можете нам помочь, и тогда ваш муж вместе с вами поедет домой. — Начальник нагнулся к Главковой. — Скажите, кто командир этих негодяев? — прошипел он прямо ей в лицо, отвратительно оскалив свои желтые зубы.
Главкова вздрогнула и невольно откинулась назад. Лацо сидел ни жив ни мертв. Отец? Нет! Отец никого не предаст, это неправда! Разве он не говорил Лацо, что коммунисты никогда не бывают предателями? Нет, нет! Гардисты не знают, кто командир партизан, потому что от папы они ничего, ничего не добились.
— Не понимаю, господин начальник, чего вы от меня хотите! — нервно сказала мама.
Ланцух снял телефонную трубку, и у Лацо замерло сердце. Мальчик не сводил глаз с гардиста.
— Соедини меня с тюрьмой и вызови к аппарату Главку! — приказал Ланцух кому-то в трубку.
У Лацо похолодели руки, ему чуть было снова не стало дурно. Он судорожно вцепился в руку матери. В комнате было тихо, весело сверкавшие солнечные лучи теперь потускнели. Мать не отрываясь глядела на маленький черный аппарат.
— Алло! Главка? У телефона районный начальник гарды Ланцух. Ваша жена и сын Лацо у меня. Убедите их вести себя благоразумно. Пусть они назовут имя командира банды, орудующей в ваших горах, и я немедленно отпущу вас домой… Поди сюда, — обратился Ланцух к Лацо.
Мальчик неуверенно подошел к столу.
— Скажи что-нибудь отцу… Говори в эту трубку все, что хочешь, а он тебе ответит, — объяснил Ланцух и погладил мальчика по голове.
Лацо дрожащей рукой взял трубку.
— Ну, долго я буду ждать? — нетерпеливо гаркнул Ланцух.
— Папа, ты слышишь меня? — в полном отчаянии закричал Лацо.
— Лацо, сыночек мой, — раздался в трубке голос отца.
Слезы застлали глаза мальчика, скрыв от него ненавистную фигуру в мундире.
— Папа, мама тоже здесь… папочка…
Больше Лацо ничего не мог сказать, мысли у него путались. Он не видел отца, не мог броситься ему на шею, а как же еще говорить с ним по этому аппарату в присутствии гардиста!
Ланцух наклонился к нему:
— Скажи, что ты просишь его вернуться, что мама очень больна, — шептал он на ухо мальчику.
Лацо испуганно поглядел в темные злые глаза начальника, упорно следившие за ним.
— Папа, тебя били? — крикнул Лацо.
Начальник резко вырвал у него трубку и грубо оттолкнул.
— А вы хотите разумно поговорить с мужем? — спросил он у Главковой.
— Да, — ответила она коротко и решительно подошла к столу.
— Адам, это ты, Адам?
Ее голову осветил сноп солнечных лучей. Они снова дрожали в воздухе, ложась косой полосой от окна до стены, на которой висела карта. В ореоле этих лучей лицо матери показалось мальчику небывало прекрасным.
— Дети здоровы и я… — быстро проговорила она. — Мужайся, Адам, и будь здоров.
— Довольно! — взревел начальник, швырнув трубку на стол. — Я с вами по-хорошему, а вы нахально используете мою доброту!.. Смотрите, пожалеете. Убирайтесь вон отсюда и больше мне на глаза не попадайтесь. Вон!
Они не заставили себя просить, быстро вышли из кабинета и, не оборачиваясь, поспешно спустились вниз. Мать шла с высоко поднятой головой, по лицу ее текли слезы.
— Мамочка, что тебе сказал папа? — отважился спросить Лацо.
Главкова повернулась к сыну, и в ее глазах засветилась улыбка, словно отгонявшая всю ее усталость и горе.
— Он сказал: «Будьте терпеливы и мужественны». Мы не обманем его, не правда ли, Лацо?
Мальчик прильнул щекой к руке матери.
Глава XXII. Команда выручает товарища
Команда собралась у Ондры после обеда. Первой прибежала Зузка, очень довольная тем, что она и впредь будет учительницей, хотя Ондра снова ходит в настоящую школу.
Зузка весело поздоровалась с Ондрой, повесила пальто на гвоздик и, даже не передохнув, принялась готовиться к занятиям: вытерла тряпочкой стол, с помощью Ондры расставила стулья и теперь нетерпеливо поглядывала на дверь, прислушиваясь, не идут ли остальные ее ученики.
Наконец-то! Ондра побежал им навстречу и впустил запыхавшихся мальчиков.
— Что же вы так запаздываете? А мы ждали, ждали!.. — с упреком сказала им Зузка.
— Над нами не каплет. Чего ты кипятишься, Зузка? — спокойно заметил Лацо.
Ребята заняли свои места. Ондра поставил чернильницу на середину стола и осторожно обмакнул перо в чернила. Сегодняшнее утро прошло на редкость приятно. Ведь он снова стал посещать школу. Ребята встретили его радостно, а учитель, войдя в класс и увидев Ондру, дружески подмигнул ему. Ну что Ондре до директора, если у него такой хороший учитель! Он даже не спросил, написал ли Ондра заданные ему директором три страницы.
— Как жаль, что у нас нет звонка! А то мы могли бы начинать и оканчивать урок по звонку, как в настоящей школе, — вздохнула Зузка.
Вдруг на лестнице послышались тяжелые шаги. Дети с беспокойством переглянулись. До них донеслись незнакомые, грубые голоса — кто-то ворчал, что на лестнице темно, кто-то скверно выругался. Потом дверь распахнулась, и в комнату вошли три гардиста. Одного из них, Костку, ребята сразу узнали. Оторопевшие дети сбились в кучку у стола.
— Кто из вас Стремень? — рявкнул один из гардистов, державший в руке какую-то бумагу.
— Я, — выступил вперед Ондра.
Лацо придвинулся поближе к Ондре и обнял его за плечи, готовый при первой же надобности вступиться за товарища. Пусть только гардисты тронут его!
Ондра прищурился, исподлобья глядя на гардистов, Иван и Зузка застыли в напряженном ожидании. Да, вся команда будет защищать Ондру. Встревоженные, но полные решимости лица ребят говорили о том, что они помнят о своей клятве.
Только что, перед самым приходом гардистов, Ондра собирался показать товарищам свой тайник. Он уже все разведал. Из чулана туда можно проникнуть через откидную дверцу в потолке. Правда, там было очень много паутины, но Ондра все-таки легко обнаружил эту лазейку. Хорошо, что гардисты нагрянули к нему раньше, чем он повел товарищей в тайник. У Ондры мурашки пробежали по коже при одной мысли о том, что случилось бы, если бы ребят там застали.
Но чего же хотят от него гардисты? Зачем они ворвались сюда с таким шумом? И мамы дома нет…
— Вы что здесь делаете? — крикнул, наступая на детей, Костка.
— Учимся, — поспешно ответил Лацо.
Гардисты быстро перелистали тетради и учебники и швырнули их на стол. Потом они принялись обыскивать комнату: рылись в постели, в шкафу, просматривали обрывки газет, приготовленных для растопки печки, совали нос в каждую кастрюлю.
Костка между тем заметил Лацо:
— Ты ведь живешь у Марко, так, что ли?
— Да, — несмело подтвердил Лацо.
— А что тебе здесь надо?
— Мы вместе готовим уроки.
— Марш домой, чтоб духу твоего тут не было!
Лацо отступил на шаг:
— Я не могу идти домой, мы еще не все задачки решили, дядя рассердится.
— Сегодня никаких уроков вы здесь готовить не будете, — угрюмо заявил Костка, потом подошел к Ондре, схватил его за ворот, тряхнул изо всех сил и заревел: — Говори, где твой отец?
Ондра широко раскрыл глаза, не понимая, чего от него хотят, и с отчаянием выкрикнул:
— В тюрьме!
Костка в бешенстве тряс его за плечи:
— Когда он писал вам в последний раз?
— Уже давно, — с трудом выговорил Ондра.
— Вы оторвете ему воротник! — воскликнула Зузка.
— Я ему голову оторву! — огрызнулся Костка.
Он вывернул у Ондры карманы, но, не обнаружив в них ничего интересного, разочарованно оттолкнул мальчика и сел к столу. Потом вскочил, сорвал со стены застекленную фотографию, повертел ее в руках и с раздражением бросил на пол. Стекло зазвенело и раскололось.
