Как его будут допрашивать? Сколько там будет гардистов? Может быть, они выстроятся у него за спиной с дубинками, как стоял Костка возле рабочего, которого поймали в доме напротив школы, и начнут кричать: «Где твой брат? Сейчас же скажи, где скрывается Якуб Главка?»
Лацо стиснул зубы и упрямо тряхнул головой. Он ответит гардистам: «Я знать ничего не знаю, я маленький! Верните нам отца, а то мама умрет». Если бы рядом с ним была его команда или ребята из его класса, гардисты не посмели бы тронуть Лацо. Но он все равно будет защищаться. Ему наплевать на их резиновые дубинки.
— Вот мы и пришли, Лацко.
Тихий голос матери вывел мальчика из задумчивости. Лацо увидел двухэтажное белое здание, стоявшее в глубине двора. Большой шелковый флаг, свисавший из окна второго этажа, мягко полоскался на ветру. У двери стоял часовой. Мальчик вздрогнул и машинально, привычным жестом откинул со лба волосы.
— Начальник еще не приехал, подождите в приемной, — сказал им дежурный гардист.
В приемной уже толпились люди. Рослый мужчина, видимо приехавший из деревни, притащил с собой чемодан, перевязанный ремнями, и то и дело поглядывал на него, словно опасался, как бы его не украли. Среди посетителей были только взрослые: дети, наверно, боятся ходить в гарду, а может быть, родители не берут их с собой. Но Лацо, как взрослый, сопровождает свою мать. И ночью в лес они тоже ходили вместе, и сейчас к начальнику гарды пришли вдвоем. Лацо с благодарностью поглядел на мать и сел на стул, стараясь держаться как можно прямее. Так он будет казаться выше. А то, не приведи бог, войдет сюда какой-нибудь гардист, решит, что он маленький, и прогонит прочь.
В комнате было очень тихо. Все ждали молча. Дежурный гардист встал и начал прохаживаться от стены к стене; сапоги у него скрипели, как немазаная телега. Посетители нервно ерзали на стульях и с беспокойством следили за ним. Владелец чемодана открыл было рот, должно быть хотел обратиться к дежурному с вопросом, но раздумал и только покачал головой.
Лацо показалось, что они ждут очень долго. Неприветливая обстановка приемной нагоняла на него тоску. Он подошел к окну и выглянул на улицу. Погода резко изменилась. Теперь уже ярко светило солнце, и пряжка на ремне у часового ослепительно сверкала. В ворота въехал большой желтый лимузин. Часовой стал навытяжку и так и застыл в этой позе, пока машина не проехала. «Верно, начальник прикатил», — подумал Лацо.
Дверь кабинета отворилась, дежурный объявил, что начальник приехал, и первым впустил человека с чемоданом. Лацо от нечего делать подошел к двери и прочел висевшую на ней табличку:
Районный начальник гарды Антонин Ланцух.
Донесения и жалобы.
За дверью раздался крик. Лацо быстро отбежал назад и сел на свое прежнее место. Мысль у него лихорадочно работала. А что, если этот Ланцух — отец его одноклассника? В таком случае, он, наверно, уже знает, что Лацо отказался помогать его сыну. Младший Ланцух, который обо всем доносит директору, конечно, и отцу пожаловался на Лацо. Ну что ж, Лацо исполнит просьбу Ланцуха, но не станет брать у него булок с ветчиной. Он согласен готовить за него все уроки, лишь бы отца отпустили домой. Но тут Лацо вдруг сообразил, что такой поступок с его стороны был бы предательством. Ведь Ланцух все равно будет ябедничать на ребят; недаром на двери в кабинет его отца написано, что он принимает донесения. Ланцух доносчик, а Лацо собирается ему помогать! Команда осудит поведение Лацо и будет права. Коммунисты не поддерживают предателей!
— Сейчас подойдет наша очередь. Держись молодцом, Лацко, — услышал он, словно сквозь сон, голос матери.
Приемную уже заполнили новые просители. Лацо и не заметил, как подошла их очередь. Из кабинета начальника донесся громкий смех, потом дверь распахнулась, и оттуда вышел гардист в сапогах со скрипом.
Мать ввела Лацо за руку. Начальник стоял у большого письменного стола. Увидев женщину с ребенком, он сел.
Это был высокий, плотный человек. Он так часто поводил плечами, что создавалось впечатление, будто мундир ему тесен.
— Ну, садитесь и выкладывайте, с чем к нам пришли, мамаша, — добродушно сказал он.
Страх Лацо как рукой сняло. Начальник вовсе не казался злым. На всякий случай Лацо поискал глазами дубинку, но не нашел. Под столом стоял неплотно закрытый чемодан, из него выглядывали головки бутылок.
Мать села.
— Я пришла к вам искать защиты против несправедливости, — едва слышно проговорила она и замолчала, словно испугавшись своей смелости.
Начальник закурил короткую сигару. Выпуская дым, он сопел и пыхтел, совсем как маленький Ферко, когда тот делал вид, будто курит. Он внимательно смотрел на мать Лацо и сочувственно кивал головой.
— Мой старший сын не вернулся с Восточного фронта, — продолжала мать, — мужа, точно вора какого, по тюрьмам гоняют, а мне приходится одной двоих детей кормить и воспитывать.
— Этот мальчик — ваш младший? — спросил начальник, уставившись на Лацо. Глаза у него были круглые, навыкате, как у рака.
— Средний. Младшему осенью минет четыре года.
— Поди сюда, мальчик. Ты ведь не боишься меня? Да ты совсем большой, настоящий жених. Мать, наверно, тебе уже и невесту подыскала. Ну, не робей, выше держи голову, иначе девчата засмеют, ни одна за тебя замуж не пойдет.
Покраснев до ушей, Лацо подошел поближе. Неожиданно Ланцух подхватил его и посадил к себе на колени.
Стараясь не показать, что ему страшно, Лацо робко пытался высвободиться из цепких объятий гардиста.
— Да, ты не храброго десятка, паренек. Как тебя зовут?
— Лацо.
— Скажи-ка, Лацо, тебе жалко, что брат не вернулся?
Мальчик смутился и с немым вопросом повернулся к матери. Она сильно побледнела и чуть заметно кивнула головой.
— Да, мне жалко, — прошептал Лацо.
«Эх, до чего же он хитрый! Вот какую ловушку расставил. Надо быть начеку, — решил про себя Лацо. В первую минуту, правда, он едва не расплакался с перепугу, но теперь был спокоен. — Нехорошо только, что мама так разволновалась».
У Ланцуха были большие желтые зубы, выпиравшие изо рта, а зрачки его круглых, выпуклых глаз беспокойно шмыгали по сторонам. Мальчику было очень противно сидеть на коленях у отвратительного гардиста.
— Можно мне встать? — осмелев, спросил он.
— А что, разве тебе тут неудобно? — притворно удивился Ланцух. — Сидишь на мягком. У меня есть сынишка — такой же сопляк, как и ты, и он готов целыми днями сидеть у меня на коленях. Ну ладно, скажи, хочешь стать гардистом?
Лацо опустил глаза. Широкие плечи в сером мундире заслонили от него сноп солнечных лучей, ворвавшихся в окно.
— Ведь я еще мал, — прошептал он, украдкой, из-под опущенных ресниц, поглядывая на начальника: не прибьет ли он его?
И тут у Лацо родилась остроумная идея: а что, если сейчас заговорить о цели их прихода? Лацо поднял голову и сказал с самым невинным видом:
— Может быть, отец и записал бы меня, если бы он был дома. Пан начальник, когда вы вернете нам отца? Вам он не нужен, а мы без него скучаем и мама болеет.
Лацо почудилось, что в этот момент его слышит вся команда. Ондра, наклонив набок голову, наморщил нос и спокойно кивает Лацо. У Зузки лицо очень серьезное, а Иван дружелюбно улыбается, и на щеках у него появились две ямочки.
Лацо с облегчением вздохнул. Команда одобрила бы его.
— А кого тебе жаль больше — отца или брата? — спросил начальник.
— Отца, — уверенно ответил Лацо.
— Почему? Твой брат ведь уже умер?
— Нет, жив, — выпалил Лацо.
— Откуда ты знаешь?
Начальник быстро схватил мальчика за подбородок и подозрительно впился в него своими рачьими глазами. Лацо даже показалось, что они стали еще более круглыми, чем раньше.
— Тетушка Кубаниха говорит, если бы он умер, так… так нам бы пришло письмо.
— Дурачок, разве покойник может писать письма? — не отставал гардист.
— Не знаю, — пробормотал Лацо.
— Ему дурно! — вскричала Главкова. — Посмотрите, как он побледнел…
— Я обращаюсь с этим сопляком, как с родным сыном! Никто его не обидел, — рассердился начальник и спустил Лацо с колен.
Мать встревоженно посмотрела на сына.
— Выйди, погуляй немного на воздухе, я скоро приду, — нетвердо сказала она.
Лацо отрицательно мотнул головой. Он боялся оставить мать одну.
Начальник, побагровев от злости, встал:
— Я могу позвонить отсюда прямо в тюрьму. Стоит мне сказать одно слово, и вашего мужа выпустят. Будьте благоразумны, помогите мне. Я отвечаю за порядок во всем районе. Мы никого не притесняем, мы только следим за порядком. Так вот, нам сообщили, что в ваших лесах скрываются солдаты, бежавшие с Восточного фронта. В деревнях им оказывают помощь, иначе они давно погибли бы от голода и холода. Я не успокоюсь до тех пор, пока не переловлю всех этих бандитов. Вы, вероятно, знаете кое-кого из них. Вспомните, Главкова. Подумайте!
