Дополнительный шарм придает ему рубец на щеке, память о работе в зоопарке, еще когда он был аспирантом. Тогда Лева увлекся, наклонился к лигренку слишком близко, и мать-тигрица цапнула когтями. Лигры – тема его диссертации, уникальный генетический материал, гибрид тигра и льва. Вязка была незапланированной: бенгальская тигрица и африканский лев малышами жили вместе в клетке, ели из одной миски, выросли и полюбили друг друга. Родилось двое маленьких лигрят: самец и самочка. Женщины обожают слушать эту историю.
Иногда Левушка думает, что так легко принимает любовные неудачи потому, что занят самой интересной из наук – генетикой.
Детей от первых трех браков он посещает редко и чувствует себя при этом неловко. Что прошло, то прошло. Как говорят англичане, вода под мостом.
* * *
Она нашла его сама – ранней весной, в тот самый день, как тронулся лед на Оби. От третьей жены пришло электронное письмо: есть, мол, сетевая знакомая по имени Ида. О тебе – извини, так уж вышло – она знает в подробностях, вплоть до анализов, и хочет познакомиться. Правда, ставит условие: ты должен угадать ее фотографию среди сотни других. И еще условие – никаких обязательств. В любую минуту каждый может уйти без объяснения причин.
Второе условие насмешило Леву наивностью: в жизни ни о чем нельзя договариваться заранее, ни о праве уйти, ни о праве остаться. Все клятвы летят кувырком под напором чувств и обстоятельств. Впрочем, он был заинтригован и согласился поиграть в угадайку.
Фотографии оказались мастерскими, они передавали не только внешность, но и движение, и темперамент моделей. Нежные, холодные, пылкие, задумчивые, деспотичные, смешливые, – и все хороши собой. Он рассматривал их на экране одну за другой, не торопясь. Что-что, а в женщинах Левушка толк знал как ценитель и в некотором роде коллекционер.
Одна привлекла его больше других, хоть и не была самой красивой. Напоминала вторую жену, застенчивую девочку с глазами спаниеля. Она стояла у дерева, обняв ствол, смотрела исподлобья. Брови сведены, будто думала о грустном. Аккуратная фигурка, бледное лицо, крупноватый нос и тень улыбки – то ли вопросительной, то ли ироничной.
Лева вглядывался в фотографию и все яснее чувствовал: это она, Ида. Если угадал, значит, судьба, та самая женщина, одна на всю жизнь.
Горный Алтай
В мае Лев взял отпуск и отправился к Иде в горы. Сначала самолетом с пересадкой, сменив Як-40 на продуваемый ветром «кукурузник». Затем на маленький аэродром в заброшенном поселке за ним прилетел вертолет.
Узкая долина, луг и река, дорог нет, только звериные тропки. Ида рассказала, когда-то через перевал шла лошадиная тропа, но и та обвалилась, ухнула в пропасть, теперь сюда и отсюда только по воздуху.
В деревянном доме с верандой – ни обслуги, ни родственников, ни соседей. В столовой кто-то накрывает на стол, и исчезает, как в сказке.
– Медовый месяц, – смущенно улыбается Ида. – Племя отдало нам это место и оставило одних.
Каждое утро начинается с вопроса, по своей ли воле он здесь, хочет ли остаться еще на сутки. Таковы обычаи племени. Каждое утро вертолет стоит наготове, вдруг Лев захочет улететь. Пилот появляется неприметно, сидит в кабине, пока они совершают утренний ритуал: неизменный вопрос и неизменный ответ.
Вопрос кажется Льву излишним.
Если бы какая-то сила унесла его отсюда, он вернулся бы через любые горы, взобрался по отвесным скалам, цепляясь когтями и зубами. Непостижимым образом эта женщина затрагивает что-то очень глубокое в нем, резонирует, отзывается, как корпус виолончели на звучание струны.
– Кто ты? – спрашивает он.
– Для тебя – та самая женщина. Такая, как тебе нужна.
– Почему ты выбрала меня?
– Ты здоров и красив, от тебя родится хороший ребенок. Но самое главное, в тебе есть жажда любви, которую невозможно утолить. Гормональный дефицит особого рода.
– Жажды нет – ты ее утолила. Я буду любить тебя всегда.
– Нет, милый, как можно! Будет ребенок, я стану иной, даже внешне. Ты меня не узнаешь.
– Я буду любить тебя, какой бы ты ни стала! Я угадал тебя по фотографии, это судьба!
– Нет, милый, по фотографии ты выбрал не меня, а только внешность. Я могла бы выглядеть, как любая женщина на свете. Пока не появится ребенок, ты диктуешь, какой мне быть. Так уж устроено наше племя.
* * *
Лев лежал на спине и прижимал ладонь к ребрам пониже сердца. Какое-то неудобство слева, как от ушиба. Ночью снилось – или это была явь? – будто Ида раздвинула у него на боку кожу и вложила что-то круглое. Он было проснулся, но она прошептала:
– С-с-с-спи, с-с-с-спи… – и он уснул.
Лев нащупал округлую массу в подреберье, довольно крупную. Так, справа печень, а что слева? Он тихо встал, Иды не было, уже сидит у компьютера в кабинете. Посмотрелся в зеркало: вдоль нижнего левого ребра тянется двойной рубец. Потрогал это место, ощущая боль и странную приятность.
Он поглаживал бок все утро. Как крыса, жмущая на рычаг, чтоб возбудить участок мозга, приносящий удовольствие, – подумал Лев.
После традиционного утреннего вопроса, едва убедившись, что Лев не хочет улетать, Ида воскликнула:
– Милый, я тебя поздравляю! У нас будет девочка!
– Радость моя… как ты знаешь так скоро?
Она взяла Льва за руку, отвела в ванную, поставила перед зеркалом, расстегнула его рубашку, погладила двойной рубец, похожий на сжатые губы, зашептала:
– Ну же, покажись, мама хочет видеть, как ты у папы приживаешься.
Лев в полуобмороке смотрел в зеркало. Посредине рубца появилась щель, и он раскрылся, как рот. Внутри красной слизистой пасти лежали кожистые яйца. Одно большое и белое, как теннисный мяч, окутанное прозрачными пленками, и два мелких, на тонких стеблях, как синие виноградины.
Льва вырвало в раковину. Ида поддерживала ему ладонью лоб, омывала лицо, подавала полотенце.
– Ничего, милый, привыкнешь. Видишь, синие железы рядом с яйцом? Они выделяют гормоны, чтобы ты любил нашу девочку и хорошенько о ней заботился. Это гормоны счастья, те самые, что так нужны были тебе всю жизнь. Раньше ты их получал только от новой влюбленности, а теперь они будут у тебя всегда! Правда, замечательно?
Льва вырвало еще раз.
* * *
Гормоны делали свое дело. Мир сосредоточился вокруг кожистого мешочка под сердцем. Лев соблюдал во всем умеренность и берег себя, не прыгал больше с камня на камень, а прогуливался, важно вынашивая плод.
Он пытался расспросить Иду, что за странное племя, что за нечеловеческая биология. Та отмахивалась, смеялась:
– Считай, ты просто-напросто в сказке! – и добавляла серьезно: – Поверь, радость моя, чем меньше знаешь, тем крепче спишь.
Уместить происходящее в известную систему знаний Лев не мог. Как ни странно, это его не слишком заботило. Центром жизни было яйцо под ребрами, остальное не имело значения.
Ида изменилась, у нее сузились плечи и расширился таз, укоротились ноги, огрубела кожа, особенно на спине. Льва это не отталкивало: она – мать его ребенка, пусть выглядит как угодно. Когда у нее живот отвис до земли и наметился хвост, это стало несколько мешать в постели. Впрочем, их обоих все меньше интересовала физическая сторона отношений.
– Милый, покажи мне нашу девочку, пожалуйста.
– Идем в ванную, здесь сквозит. Ты руки вымыла? Ты точно знаешь, что это девочка?
– У нас только самочки рождаются. Самцов приводят извне, как я тебя привела.
* * *
По ночам Лев слушает, как малышка толкается под сердцем, иногда больно. Он прижимает рубец ладонью и чуть не плачет от нежности. Ребенок внутри растет, сквозь мягкую оболочку яйца уже можно прощупать голову и спинку.
Ко времени рождения малышки Ида окончательно превратилась в дракона. И правильно, ребенок должен увидеть мать в настоящем виде, а не в свадебном убранстве течки.
Когда пришло время, Ида приготовила нож и облизала лезвие – слюна дракона отличное дезинфицирующее средство.
– Не бойся, милый, больно не будет, у тебя там нет нервных окончаний.
Она раскрыла двойной рубец, разрезала прозрачные пленки, вынула яйцо из тела отца и надорвала кожистую оболочку. Девочка не спешила появляться на свет. Ида успокаивала Льва:
– Да не дрожи ты так, не поранила я ее, первый раз, что ли!
– У тебя много детей?
– Четверо. У драконов течка примерно раз в двадцать лет. Что смотришь, удивляешься, какая старая? Я втрое старше, чем ты сейчас высчитал, две трети моих детей не прошли осмотр.
– Осмотр? Это еще что? – у Льва заранее сжалось сердце.
– Потом расскажу. Пусть сначала ребенок вылупится.
* * *
Девочка оказалась зеленой ящеркой, ни в отца, ни в мать. Ида радовалась: все идет как нельзя лучше, в ее племени считаются удачными новорожденные без человеческих черт. Драконами, похожими на людей, прямоходящими, двуногими и теплокровными дети становятся постепенно, с возрастом. Младенцев с признаками млекопитающих старейшины племени выбраковывают, из таких детей не вырастают драконы. Что с ними делают, Ида не рассказывала. Понятно, ничего хорошего.
