дым! Я сам ездил на таком — двигается быстрее любой лошади, громыхая по железным рельсам. А еще там целые города, освещенные не огнем, а газовыми лампами, которые горят ровным белым светом всю ночь.
Глаза парня загорелись от восхищения.
— А правда, что на юге делают стекло, прозрачное как вода? И что оно не бьется от мороза?
— И не только, — кивнул Тим. — Я видел стеклянную башню высотой с трехэтажный дом, всю сияющую на солнце!
— А меч? — спросил другой юноша, кивая на оружие Томаса. — Это действительно южная сталь? Говорят, она рубит камень, как масло?
Томас фыркнул:
— Если бы я рубил камни этим мечом, от него бы ничего не осталось. — Он полностью вынул клинок из ножен, позволяя всем рассмотреть. В сумерках металл тускло блеснул. — Сталь с севера, кстати. Но выкована на юге. Хорошее лезвие должно знать и холод, и жар, как мой старый мастер говаривал.
Разговор продолжался, становясь всё оживленнее. Жители расспрашивали о южных землях, о городах и обычаях. Тим рассказывал о своих путешествиях, умалчивая о драконе и пророчестве, но делясь историями о кузнечном ремесле и своем обучении.
— А правда, что на юге женщины носят платья из шелка, тонкие как паутина? — спросила молодая девушка, краснея от собственной смелости.
— И не только из шелка, — кивнул Тим. — Еще из хлопка, который мягче любой шерсти, и из льна, который стоит дешевле нашего грубого полотна. А цвета! Не поверишь, есть красители, которые делают ткань яркой как радуга, и эти цвета не блекнут годами.
— Врешь! — недоверчиво покачал головой старик, но в его глазах светился интерес.
— Клянусь! — рассмеялся Тим. — У нашей соседки было платье цвета неба, такого ярко-синего, что глазам больно. И она носила его не по праздникам, а просто так, каждый день!
Постепенно, с каждой историей, с каждой улыбкой и кивком, напряжение в воздухе ослабевало. Северяне, обычно сдержанные с чужаками, понемногу раскрывались, и Тим увидел отблеск того народа, который помнил с детства — гордого, прямого, гостеприимного.
* * *
Вечер затянулся. Большинство жителей разошлись, и только несколько старейшин остались у огня. Мойра, сгорбленная женщина с жесткими седыми волосами, подсела ближе, протягивая узловатые пальцы к теплу.
— Не вовремя вы к нам, путники, — произнесла она, не поднимая глаз от пламени. — Обычно у нас веселее. Завтра Орден Вечного Пламени явится за своей данью.
— Орден? — Тим подался вперед. — Те самые проповедники, что бродили по деревням? Отец давал им милостыню, чтобы они отстали.
Мойра усмехнулась, и в тусклом свете ее морщины стали глубже.
— Те самые. Только теперь они себя хранителями древней веры величают. И не просят, а требуют. Как будто лорды какие.
— И вы платите? — Томас выгнул бровь, не скрывая удивления.
— А что остается? — пожала плечами Мойра. — Десятина невелика. Мешок зерна тут, овца там… Неприятно, но не смертельно.
— А если отказаться? — Тим сжал кулаки, и Томас бросил на него предостерегающий взгляд.
Мойра долго молчала, помешивая угли своим посохом.
— В прошлом месяце Торольв из Ясеневой решил, что хватит платить, — сказала она наконец. — Через три ночи его амбар сгорел дотла. В дождь, заметьте. — Она подняла палец. — Никто не погиб, но запасы пропали. А еще раньше у Свена скот околел, а у Хельги сын с охоты не вернулся… Всякое бывает, конечно. Но уж больно часто у непокорных.
— И никто им не противится? — в голосе Тима звенело возмущение.
Мойра взглянула на него с усталой мудростью.
— Каждая деревня за себя держится, парень. Своих забот по горло. — Она наклонилась ближе, и ее голос стал тише. — К тому же, есть беды и пострашнее этих сборщиков. Прошлой луной караванщик с дальнего севера рассказывал… На северном хребте говорят нет-нет дракон показывается. Настоящий. Тысячу лет их не было. Целые деревни в пепел обращает. Если это правда, то его я страшусь куда больше, чем горстки людей в красных одеждах.
Тим и Томас переглянулись. Слова старухи подтверждали, что они на верном пути.
Когда старейшины разошлись, Тим предложил.
— Мы могли бы задержаться на день, — предложил Тим. — Просто взглянуть на них, может припугнуть.
Томас покачал головой.
— Завтра видно будет.
Глава 13. Вечное Пламя
Деревня проснулась рано — женщины готовили еду, мужчины приводили в порядок центральную площадь. Дети притихли, даже не бегали и не шумели как обычно.
Тим вышел на порог дома, который им выделили, потягиваясь после беспокойной ночи. Рядом на скамье сидел старик Тадек, вырезающий что-то из куска дерева острым ножом, отточенными, уверенными движениями.
— Не спится? — спросил старик, не отрываясь от работы.
— Ну, бывало и получше — ответил Тим.
— Понятно — кивнул старик. — Смотри.
Он показал свою работу — маленькую деревянную фигурку, изображающую северную руну защиты.
— Держи, — протянул старик. — Пригодится. Проповедники говорят что
то всё ерунда, но мне кажется что работает.
Тим взял амулет. Простое дерево, ничего особенного на первый взгляд, но когда он повертел фигурку в руках, то заметил, как тонко были проработаны детали, как плавно изгибались линии. Старик явно знал что делал.
— А за что такая честь? — спросил Тим, пряча амулет в карман. — Вы же меня совсем не знаете.
Старик улыбнулся беззубым ртом.
— Нынче такие штуки не особо в ходу у молодёжи. Они как-то больше по новым цацкам. Я как тебя увидел, сразу решил что тебя эта зараза еще не тронула.
— А что за зараза?
— Не здесь и не сейчас, парень. Стены имеют уши, а ветер разносит слова. — Он оглянулся.
Тим хотел расспросить подробнее, но со стороны дороги раздался звук рога — низкий, вибрирующий звук, от которого по спине пробежал холодок.
— Они пришли, — старик поднялся, опираясь на колени. — Спрячь это от греха подальше.
Он заковылял к площади, оставив Тима в недоумении. Из дома вышли Томас и Бран, разбуженные звуком рога.
— Что происходит? — спросил Томас, уже полностью одетый и собранный, как человек, который всегда готов к опасности. Его рука машинально легла на рукоять меча.
— Орден прибыл, — ответил Тим, пряча деревянный амулет в карман. — Пойдемте посмотрим. Но держимся в стороне, как советовала Мойра.
Томас неохотно кивнул.
— Оружие оставим здесь, — сказал он. — Не будем давать им повода.
## Прибытие культа
Вся деревня собралась на площади, выстроившись полукругом. Дети стояли между взрослыми, не шумели, не бегали. Некоторые женщины нервно поправляли одежду, перешептываясь между собой. Мужчины выпрямили спины, стараясь выглядеть увереннее, чем они были на самом деле.
С восточной стороны приближалась процессия. Мужчины и женщины в темно-бордовых одеждах шли размеренными шагами, почти маршируя. Их одежды
