Отмерев и быстро добрав недостающих продуктов, направилась к кассе. Встала в очередь, и как-то сразу принялась гипнотизировать стенды с кроссвордами, хотя у самой мысли были как горох — во все стороны разбегались, в то время как я тщетно пыталась ухватиться хоть за одну из них.
Легкий поворот головы — и я снова вижу ее. Соседка. Теть Рая, мама Лапиной, стоит, как и я, в очереди, только у соседней кассы. Я зачем-то слегка сощурилась, втихую глядя на женщину. Господи, я правда не ослышалась? Что она шепнула мне там, в колбасном отделе? Что еще за намеки?..
Да как у нее наглости хватило?!
Твою-то мать! Кажется, после недельного торможения меня решило посетить прозрение, и лучшего места-времени просто было не найти. Супер! От взметнувшейся внутри ярости меня аж мелко затрясло.
Так вот откуда ноги растут! А я все сообразить не могла, с чего вдруг на работе все пялиться начали и шушукаться, едва отойду на пару метров. А как обернусь — сразу все в порядке.
Ну и сучка же эта Лапина!!!
Пиявка самая натуральная, вечно крутит, вертит, тень на плетень наводит и в чужой личной жизни копается. Правильно! Своей-то нет — этой личной жизни, вот баба от скуки уже вконец и взбрендила! Отлично, флаг ей в карман и барабан на шею. Только вот я-то здесь при чем?!
Расплатившись, я едва ли не бегом покинула ставший душным супермаркет. Душным, и очень — очень тесным, как для теть Раи и меня, оказавшихся в нем одновременно. В животе неприятно потянуло — видимо, все-таки от нервов, — и я остановилась невдалеке от маркета, перевести дыхание. Моя малышка была припаркована тут же, метрах в десяти.
Проблему с разряженным аккумулятором я разрулила давно, это было несложно. К тому же сосед, у которого я одолжила «зарядку» вызвался мне помочь, мотивируя свой порыв тем, что мол «не женская это работа». Я, в общем-то, и не возражала особо, просто с улыбкой наблюдала за отточенными движениями Василия, явно разбирающегося во всех этих примочках получше моего. А после угощала его чаем на своей кухне и отвечала шутками на балагурство и легкий флирт парня. Приятно, черт возьми, знать, что не перевелись еще джентльмены на свете, но вдвойне приятнее, когда слова подтверждаются действиями. А тут еще моя уязвленная женская гордость.
О, господи. В тот момент я даже поймала себя на крамольной мыслишке, вроде: не случись в моей жизни задницы (причем два раза кряду!) и не будь Василий отцом-одиночкой — вполне возможно, я бы обратила на него внимание. А там — кто знает, — может, и вышло бы что-то.
М-да! Каких только шальных мыслей не водится в голове отчаявшейся женщины.
Порядком успокоившись, я дошла до машины и принялась сгружать пакеты в багажник. В тот момент на крыльце показалась Раиса, черти бы ее унесли, Семеновна. И, по закону подлости, я не успела управиться раньше, чем, собственно, языкастая соседка и воспользовалась:
— Чего эт ты, Лидк, все сама, да сама, — привычно прокряхтела она, стрельнув в меня коротким взглядом, после чего принялась спускаться по ступенькам — интуитивно, опираясь на перила, ибо живот и бока отъела такие, что видеть перед собой попросту не могла.
Вот честное слово! Язвлю про себя, признаю, но чисто логически и по-человечески: поставила бы я ей вес в упрек, пусть даже мысленно, если бы они с драгоценной дочечкой первые не ополчились против меня?
Вот именно, что и требовалось доказать.
— А шо, хахаль не помогает? — сочувственно цокнула языком Рая и покачала кудрявой головой, соображая, что я ее игнорирую в упор. Ну, право слово, она же не могла просто взять и позволить себе упустить шанс попортить чужую кровь!
Я снова не ответила, хотя признаюсь: дело далеко не в недюжинной выдержке. Просто, пардон, задница подгорала настолько, что от возмущения я дар речи потеряла. Но, кажется, словоохотливой соседке было глубоко плевать, и тишина для нее была навроде мулеты для быка. Так что Рая решила перейти в полное наступление, попутно грузя пакетами свой допотопный, скрипящий на все лады велосипед:
— Кислая-я-я, кошмар! Смотреть на тебя больно, сердце в груди нехорошо так сжимается. Ой!.. Сразу видно, абьюзер попался. Не успела одного спровадить, второй тут как тут нарисовался. Бедная девочка! — полушепотом запричитала она.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Серьезно?! Она б еще перекрестилась, ей-богу, да поплевала через плечо — не дай бог, коснется еще ее Ирочки. Тьфу ж ты, ёпрст!
Я в изумлении подняла на женщину глаза, а рука моя так и замерла на ручке водительской дверцы. Открой я сейчас рот — и ничего цензурного оттуда не вылетит. Рая мигом приметила мое замешательство, правда, истолковала его по-своему, так что далее мне оставалось подбирать челюсть уже от откровенной человеческой наглости. Хотя казалось бы: ну куда, куда, блин, дальше-то??
— А ты таких не терпи, сразу гони взашей!
— Раиса Семеновна, я вам крайне признательна за вашу заботу, но уж со своей личной жизнью я разберусь сама. С вашего позволения.
Отчеканив сию тираду и едва сдержавшись от открытой грубости, я от греха подальше запрыгнула на водительское сидение. И уже развернувшись, дабы покинуть территорию парковки, в зеркало заднего вида увидела, как перегруженная хлипкая конструкция взбрыкнула под весом попытавшейся взлезть на сиденье Раи. Женщина упала навзничь, а совершивший мини-сальто велосипед приземлился ей между пухлых ляжек.
Несмотря на всю антипатию, что испытывала к двум мымрам — матери и дочери, — я притормозила и честно собиралась выйти, чтобы помочь. Но в этом не было нужды: ей поспешили на помощь другие очевидцы.
Да уж. Позлословила — получи мгновенную кару.
Происшествие с Раей немного повысило градус паршивого настроения, и все-таки. Успокоиться как следует я не успела, меж тем как на подъезде к родной многоэтажке меня ждало еще одно потрясение (даже интересно стало, которое за день-то?) Ничего личного но — еще немного и, чувствую, меня уже мало что удивит.
Черт подери. В окнах.
Я пригнулась, всматриваясь повнимательнее.
В окнах моей лождии, что плавно примыкала к кухне и была как бы ее частью, в дальнем углу которой притулился холодильник, — вот в этой самой, моей лождии, горел свет. Прямо сейчас.
Я, конечно, не буду лгать, что всегда отличалась отменной памятью, но уж события сего дня я помнила очень даже отчетливо. В том числе и то, как по старой привычке, перед выходом из дома проверила все, до единой, коммуникации. То бишь розетки-выключатели и прочую дребедень.
Предчувствуя продолжение неприятного вечера, я медленно открыла дверцу авто. Затем тяжело и как бы нехотя вывалилась из машины. Именно так — вывалилась, неотрывно глядя вверх, с открытым ртом, из которого бутафорски валил густой пар.
Первые секунды три я простояла в немом ступоре. Старалась разобраться, удивляет меня тот факт, что мелькнувший за тюлем силуэт орудует на моей кухне, или все же раздражает.
А потом — внезапно! — меня озарило.
Костя. Быков, черти бы его побрали! — больше некому. Дело в том, что за все время свой комплект ключей я лишь раз оставляла соседям. На время недавнего отъезда, да и то — скорее на случай ЧП. И хоть «свои» ключи я давно уже вернула, но вот забрать у бывшего женишка второй комплект, как оказалось, забыла напрочь.
«Чудно», — хлопнула я дверцей, кажется, процедив это слово вслух. Кожей чувствовала назревающий конфликт. Буквально на ощупь достала из кармана пальто телефон. Оторвалась от созерцания окон и нашла в длинном списке имен Беду, не сразу сообразив заглянуть в раздел недавних звонков.
Разговор получился коротким и сумбурным. Подруга посетовала на мою странность и еле отвязалась, заставив пообещать перед тем объяснить все при первой же возможности. А к моменту, когда мобильник тренькнул заветной смской, — меня во всю колотило мелкой дрожью. Я была на взводе. О, господи! Да что там, я была просто в бешенстве!
Мамуля бы точно не возгордилась, застань она меня в таком состоянии, — пришла вдруг неуместная мысль, которая отчего-то меня развеселила. Сколько ее помню, мама вечно была чем-то недовольна, одного любимчика Костечки ни разу не коснулся праведный гнев родительницы. Впрочем, какое мне дело до ее одобрения, в то время как она сама не желает даже выслушивать меня, разбираясь в наших с Костей размолвках.
