огласил заказ:
– Мне, пожалуйста, горячие булочки. И кофе Franziskaner43. Еще Vorarlberger Omelette44, с сыром и белыми грибами. Так… Нет, куда же вы, стойте, так я останусь совсем голодным! Сегодня у меня особенно пустой желудок… – Женька задумчиво погладил себя по животу. – Нужно что-нибудь основательное. Вот, принесите нам вот это, никак не выговорить… И что у вас за названия! Курочку. Back-hendl45! – прочитал он по слогам немецкое название блюда.
– На завтрак? – озадаченно спросил Ван Фу.
– Конечно! Когда я нахожусь вне зоны комфорта, то стараюсь есть заранее, на будущее! Только приготовьте мне не просто голени, то есть не Unterschenkel46, а целого цыпленка! Или хотя бы целые куриные бедра! – Он развел руками в стороны, пытаясь показать желаемую величину куриных ног. – Ganze Hähnchenschenkel, bitte!47
Ван Фу вопросительно приподнял брови, помотал головой и похлопал себя по голени.
Женька замотал головой.
– Нет, не из голеней, там же совсем нечего есть! Куриные бедра, бедра!
Он вскочил и похлопал себя по бедру.
Ван Фу снова покачал головой.
– Женька, – шепнула ему Мари. – Ты что? Ван Фу прекрасно понимает и английский, и немецкий. Ты его вводишь в замешательство не своей речью, а выбором блюд к завтраку.
Женька глубоко вздохнул.
– Ладно. Тогда просто номер zweiundsiebzig. Нет, siebenundzwanzig…48 – он ткнул пальцем в меню. – И кто только придумал читать цифры справа налево? До сих пор никак не научусь! – проворчал он.
– В Германии и Австрии это умеют даже дети, – улыбнулся Леонид.
Ван Фу величественно кивнул и что-то черкнул в своем блокноте.
– Вы лучше продолжайте говорить со мной по-английски, Евгений. У вас, увы, нет природной склонности к изучению иностранных языков.
Он захлопнул блокнот и удалился.
– Как это нет природной склонности? Я знаю английский, русский и французский! – возмутился Женька.
– Слава богу, что все в отеле владеют английским. Иначе бы у нас началось вавилонское столпотворение, – сказала Мари. – Немецким хорошо владеют только Ван Фу, хозяин, Йозеф и Мюллер, остальные – в лучшем случае на уровне школьной программы. Мадам Бриль, Елена, Алексей и дети знают русский. Мелисса, кажется, итальянка…
– Кстати, Мари, а что с твоим медальоном? – спросил Леонид. – Так и не нашла?
– Увы. С утра снова все в комнате вверх дном перевернула. Нигде нет, – расстроенно ответила Мари. – Не нравится мне эта история…
– Не нагнетай краски, подруга. Всюду тебе преступления мерещатся, – пробормотал Женька, вытягивая шею в ожидании тарелки с омлетом. – Ты могла обронить свой медальон, когда каталась на лыжах…
Мари задумалась.
– Цепочка очень крепкая. А потом, я совершенно точно помню, что он был на мне, когда я переодевалась в платье к обеду. Значит, он пропал уже после лыжной прогулки.
Тут в холл вошел доктор Коста и растерянно огляделся по сторонам.
– Эй, старина, вы снова не утруждаете свою голову недостойным делом – запомнить расположение комнат? – ухмыльнулся Феликс, который уже переместился с дивана поближе к камину и положил ноги на большое кресло, в котором имел обыкновение сидеть летчик.
– Да, вот именно, недостойное дело… – доктор Коста важно кивнул и подбоченился. – В моей голове хранятся гораздо более полезные сведения.
Журналистка помахала доктору рукой.
– Вы не против, если он к нам присоединится? – спросила она Леонида и Женьку. – Доктор, конечно, не сахар. Но мне кажется, ему тут очень не по себе. Пусть уж лучше с нами посидит, чем снова попадет в дикие джунгли социальных перипетий…
– Не такая уж он и нежная фиалка! – сказал Женька. – Вон как вчера с Алексеем сцепился, прямо пар из ушей шел!
– Да, – задумчиво кивнула Мари, – здорово его вчера проняло. Хотела бы я знать, почему…
Доктор Коста подошел к их столику.
– Мари, я сейчас не настроен на праздную болтовню. Я присоединюсь лучше к Феликсу. Я позитивно оцениваю этого молодого человека. Он весьма смел в суждениях и ценит мой ум, в отличие от большинства. Вы же знаете, мне нужно налаживать социальные связи.
Они переглянулись.
– Да, конечно, – растерянно пожала плечами Мари.
Доктор подошел к камину. Феликс воззрился на него, удивленно приподняв брови.
– И что же вы тут забыли, профессор Балбесси?
В залу вошла Мелисса и тоже тотчас же бросилась к Феликсу.
– О, Феликс, – воскликнула она, – какой же ты милый в этой пижаме!
– Дорогуша, что-то вы слишком балуете своего кузена, – строго сказал летчик. – Скажите ему, чтобы он убрал свои босые ножищи с моего кресла!
Феликс рассмеялся и почесал пятку.
– Не учите меня жить! Я, к вашему сведению, художник и нонконформист, мне нужно быть ближе к природе, чтобы черпать вдохновение! И потом, я ненавижу ботинки. И вообще, это не ваше дело, куда я кладу свои ноги!
Мелисса откинула назад волосы.
– Ах, Феликс, давай прогуляемся по дому? Здесь есть прекрасный зимний сад! Можно взять шампанское с собой…
– Мелисса, оставь меня хоть ненадолго в покое!
– Ну уж нет! Хватит лежать, пошли!
Мелисса потянула Феликса за руку.
Он неохотно поднялся с кресла и вышел из залы следом за ней.
Тут залу снова сотряс густой бас Симона.
– Часы, мои часы! – вскричал он. – Кто, черт возьми, украл мои часы?
Женька, Леонид и Мари переглянулись.
– Все страньше и страньше49… – пробормотала журналистка. – Кажется, у нас в доме завелось не привидение, а настоящий злодей.
– Верните мне сейчас же обратно мои часы! – продолжал бушевать летчик. – Это памятные часы! Проклятье, почему все сидят так, будто ничего не происходит? Сегодня я, а завтра и до вас доберутся! – накинулся он на сидящего рядом Мюллера.
– Что-то вы сегодня явно не в духе, старина. Дать вам валерьянки? У меня есть бутылочка… – лениво отозвался сыщик. – Я, между прочим, в отпуске и хочу прожить спокойно эти драгоценные дни. Не сотрясайте так громко воздух. А часы ваши непременно найдутся. Нужно лишь поискать. Вспоминайте, когда вы их видели в последний раз?
– Да сегодня утром! Недавно совсем. Когда искал эти чертовы туфли, часы еще были на мне. Они пропали уже здесь, за завтраком!
– Значит, где-то тут они и лежат. В холле, – резонно ответил Мюллер. – Поищите, может быть, они упали за кресло. – Он отвернулся и прикрыл глаза.
– Нет, хорошенькое дело… – продолжал пыхтеть летчик, багровея шеей. – Это уже ни в какие ворота…
– Дживс, у нас неприятности50, – Мари покачала головой. – Как говорил Берти Вустер, в респектабельном сердце Лондона назревает отвратительный скандал…51
– Да, – кивнул Леонид. – Летчик, конечно, возмущается справедливо, но сегодня он особенно зол.
– Да просто мадам Бриль с утра нигде не видно, вот он и не в духе, – усмехнулся Женька, доедая омлет. – Какое уж тут настроение без дамы сердца! Долго спит она сегодня, между прочим…
Будто услышав его слова, в залу спустилась Фаина. Она слегка запыхалась, щеки ее раскраснелись, а наспех накинутый на платье жилет был вывернут наизнанку. Из-под жилета выглядывал корпус фотоаппарата.
Она подошла к Симону.
– И кто это вам вместо меня с утра настроение испортил? Вашим мрачным лицом, дорогой мой, можно отпугивать злых духов! – воскликнула она.
– У меня украли часы, – смущенно пробормотал в мгновение ока оттаявший летчик. – Памятные…
– Часы? Ах, обязательно найдутся ваши часы! – весело прощебетала Фаина. – А вообще, голубчик, перестаньте переживать из-за сегодняшних неприятностей. Завтра будут новые!
Она погладила Симона по плечу, тот покраснел и смущенно улыбнулся.
– Смотрите, какая зеленая прелесть! – всплеснула она руками, заметив елку. – А привидение сегодня ночью было просто великолепно! Я глаз не сомкнула, такой темпераментный концерт… – мадам Бриль блаженно прикрыла глаза.
Летчик отодвинул для нее стул.
– Да вы присаживайтесь поскорее, будем завтракать!
Мари развернулась к своим собеседникам и тихо сказала:
– Ну что же, предлагаю начать второе заседание нашего детективного клуба!
Она потянулась рукой к кофе, но Женька оказался проворнее и ухватил чашку первым. Мари вздохнула.
