class="p1">– Ах, Мари-Мари, Мэри-Мэри… У Мэри был барашек, он снега был белей! Идет куда-то Мэри, и он идет за ней… – весело пропел он, потирая руки. – Как ваши дела, Мари? Пойду-ка я на кухню, проверю, как там идут приготовления к праздничному ужину! – Он щелкнул пальцами, повертел в руке тяжелую трость, развернулся на носках туфель и легким шагом сбежал вниз по лестнице.
Мари задумчиво потерла подбородок. Странный сегодня день. Нужно будет обязательно поговорить с доктором, выяснить, что же его так встревожило.
Тут из холла послышался окрик Женьки.
– Мари, эй, Мари! Иди скорее сюда! – закричал он. – Твой кулон!
– Кулон? Да ты что!
Мари развернулась и бегом бросилась в залу.
– Смотри-ка. – Спортсмен протянул к ней ладонь, на которой поблескивал медальон. – Представляешь, лежал на столике у камина…
– И мои часы нашлись! – сказал летчик, застегивая ремешок на запястье. – А еще нашелся браслет мадам Бриль, она даже не знала, что его украли… И авторучка!
– Настоящие чудеса! – пробормотал Йозеф.
– Хм, чудеса ли? Как говорил Франц Розенцвейг54, каждое чудо можно, так или иначе, объяснить задним числом… – пробормотала Мари, внимательно осматривая кулон. – Если, конечно, знать то, чего мы пока не знаем… – Она быстро огляделась по сторонам. – А кто нашел эти вещи?
Леонид открыл было рот, чтобы ответить, но его прервал удивленный возглас Алексея.
– Что за цирк! Новая записка от привидения… – Он держал в руках клочок бумаги.
– Вы позволите? – Мари взяла записку. – «Вот вас и тринадцать! И кто-то из вас не вернется живым домой…» – прочитала она.
Тут послышался громкий топот. По лестнице, ведущей из библиотеки в залу, бежал доктор Коста. Он казался еще более растрепанным, чем пять минут назад. Доктор направился прямиком к журналистке.
– Мари, пойдемте отсюда, нам нужно поговорить! – Он в волнении сдернул с носа очки.
– Да-да, конечно! Подождите две минуты, хорошо? Я сейчас разберусь с этой запиской и вещами – и сразу к вам! Или это срочно?
Доктор Коста взъерошил волосы, неопределенно махнул рукой и отошел в сторону.
– Что это с ним? – удивился Женька.
– Понятия не имею… – ответила Мари. – Так кто же нашел предметы? И где, вы говорите, лежала записка?
– Вещи нашел Феликс. Записку – я, – ответил Алексей.
Мари оглянулась на диван, где минуту назад сидел кузен Мелиссы. Диван был пуст. Журналистка поискала глазами доктора, но того, увы, уже тоже нигде не было видно.
Мари сжала кулон в руке. Тревожное предчувствие, как липкая паутина, окутало ее с головы до ног.
Глава 18
– Нет, ну и дурдом у вас здесь! – восхищенно покачал головой Алексей. – Удивительный бардак! Привидения, записки…
Он принялся что-то бодро насвистывать, потом включил на полную громкость радио. Из старого радиоприемника полился голос Хулио Иглесиаса, затем радио поперхнулось, и послышался скрипучий голос диктора:
– …Объявлено штормовое предупреждение. На территории региона продолжается сильный снегопад, и ненастная погода продержится, вероятно, не менее недели. Синоптики предупреждают о возможном схождении лавин. Горнолыжные курорты закрыли трассы с целью обеспечения безопасности отдыхающих.
Приемник вновь поперхнулся и продолжил уже голосом Хулио Иглесиаса:
– Nostalgie on se ressemble…55
– Ух, да нас и в самом деле заметает! – восхитилась мадам Бриль.
Леонид с тоской посмотрел в окно.
– Одно радует: скоро рождественский ужин! – сказал Женька, облизывая пальцы от сахарной пудры. – Ведь скоро уже, правда?
– Ужин в восемь, – хозяин подошел к роялю и присел на бархатный табурет.
Худыми длинными пальцами он прошелся по клавишам, потом стал наигрывать какую-то старую джазовую мелодию, растянув губы в улыбке и слегка притопывая ногой в такт музыке. Хлопки гулким эхом разлетались по зале.
– I took a trip to Boston,
I was feeling in the mood
For a plate of that wonderful famous food…56, – запел он.
Мари удивилась выбору песни. Популярная американская песенка шестидесятых годов никак не вязалась ни с атмосферой дома, ни с этим тонким носом с трепещущими крыльями ноздрей. Шопен, Моцарт – да. Но это?..
– Что вы играете? – спросила она.
Хозяин убрал руку с клавиш.
– Это песня о Бостоне, «Boston Beans»… О, Мари, это чудный город! – промурлыкал он. – Город университетов и музеев, город воров и ограблений… У меня, знаете ли, с этим местом связаны весьма приятные воспоминания… Бостон однажды здорово сыграл мне на руку! А впрочем, вряд ли вам это интересно. Какой великолепный сегодня день, не правда ли? Как давно я его ждал! – Он потер руки и потрогал пальцем уголок рта.
– Для кого-то, может быть, и великолепный, а я вот совершенно не выспался! – проворчал Симон. – Этот проклятый призрак порядком попортил нам всем настроение… Балаган! Еще и эти анонимные послания…
– Да-да, – кивнул Мюллер. – Совершенно не способствует все это хорошему пищеварению и праздничному настроению, скажу я вам. – Он широко зевнул и почесал за ухом прыгнувшего к нему на колени кота.
Мишель, который сидел неподалеку на корточках в горах елочной мишуры, повернулся к сестре.
– Слушай, – сказал он задумчиво. – А может, все-таки нет никакого привидения? Может, это все выдумки?
– Не знаю, – сказала та, нахмурив бровки, и кинула за щеку засахаренный миндаль. – Вот смотри, Дед Мороз и Санта-Клаус все-таки существуют? Значит, и всякие привидения могут! Почему бы и нет?
– Знаешь, есть такая теория, я где-то слышал… – Мишель гордо подбоченился. – Там говорили, что подарки приносят не Дед Мороз и не Санта-Клаус, а родители! То есть и Дед Мороза-то на самом деле никакого и нет!
Анюта вытаращила глаза.
– Что за глупости ты читаешь! Родители – скажешь тоже! Вечно эти ученые всякую чепуху выдумывают!
– Ну да, ученые, наверное, всегда придумывают всякую ерунду… – Мишель неуверенно рассмеялся. – Прямо как папа.
– Тс-с… – Анюта громко зашипела и взглянула на родителей. – Ты что, нельзя так говорить о папе! Он изобретатель!
– Весьма любопытный вопрос вы обсуждаете, молодые люди… – вмешался в их беседу управляющий. – Существуют ли создания нечеловеческой природы? Где границы мира реального и мира наших фантазий?.. – Он пошевелил бровями.
Тут в залу спустился Штайнс. Он прошелся вдоль столиков, сутулясь и кутаясь в свой необъятный шарф.
– О, а вот и еще одна жертва ночного безобразия! – воскликнул летчик. – Герр Штайнс, вам, кажется, холодно? Присаживайтесь сюда, в мое кресло, поближе к камину, – великодушно предложил он, приподнимаясь.
– Огонь? Нет. Ненавижу открытый огонь. Ну что за блажь – эти камины! – Штайнс отошел подальше от огня, присел на краешек дивана и затравленно оглянулся на дверь.
– Мы здесь беседуем о нематериальной природе реальности, – сказал Мюллер, посмеиваясь. – Скажите, а вы верите в привидения?
– В привидения? – Штайнс уставился на собеседника таким взглядом, будто тот только что проглотил муху. – Вы сегодня много выпивали?
– Но кто же тогда написал эту записку? И почему вернули вещи?
– О, знаете, насчет записки я ничего определенного сказать не могу, – сказала мадам Бриль, удобнее устраиваясь на диване, – но я слышала множество историй о растворившихся в воздухе предметах, которые потом вновь появлялись, будто из ниоткуда! Да и со мной лично однажды произошел удивительнейший случай! – Она поправила рукой завитки на пышной прическе и прищурилась, глядя куда-то вдаль. – У меня, знаете ли, дома есть позолоченные ложки в наборе. Такие милые старинные вещицы… С резными верблюдами. Так вот, одну ложечку я испортила, когда нагревала в ней сахарные леденцы над свечкой. А другая пострадала от экспериментов с йодом. На одной позолота потемнела, на другой – совсем облезла. Вот я их и выкинула из окошка на склон в высокую траву, – Фаина выдержала паузу, затем сделала круглые глаза и прошептала: – А потом, представьте, они снова появились у меня в ящике!
– Да-да, бабушка! Я помню! – воскликнул Мишель.
– Прекрасный пример мистической природы событий! – одобрительно сказал управляющий, играя бровями.
– Может, это домовой шалит? – Мадам Бриль хитро прищурилась. – Или, знаете ли, игра: обмен вещами между параллельными измерениями… Вы слышали об интерпретации Эверетта?57
– А помните, у мамы как-то в шкафу появились дорогущие сапоги и модная
