с того раза, когда тебя впервые заметили рядом с Джентльменом. А может, ты что-то расскажешь и о ней?
— О ней?
— Ага. — Адриан усмехается. — И ты еще считаешь себя детективом? На улицах говорят, что Джентльмен — женщина. Да, кстати, а вот и леди, о которой мы говорили.
— Привет, милый, — говорит Пиксил.
Ее вид согревает душу Исидора, несмотря на шок и алкогольный туман. Черная помада делает ее улыбку похожей на запятую. Стройная фигурка затянута в напоминающее тартан платье с кожаными ремешками, из-под которых привлекательно просвечивают смуглые плечи.
— Синдра мне сказала, что ты справился. Я так рада.
Она дарит Исидору пахнущий пуншем поцелуй.
— Привет, — отвечает Исидор. — Я принес тебе шоколад, но его сожрал монстр.
— Вот это да! Я думаю, ты пьян.
— В самую точку, — подтверждает Адриан. — И дает интервью.
Он отвешивает Исидору легкий поклон и исчезает в толпе.
Следующий час проходит, словно в тумане, и он быстро забывает о журналисте. Становится очень жарко, и все, что говорят вокруг, вызывает неудержимый смех. Пиксил ведет его от одной группы зоку к другой. Они беседуют с собравшимися в кружок квантовыми богами и спорят, кто из них оборотень. Бледнокожие супергерои в плохо сидящих латексных костюмах задают ему вопросы о наставниках. И трудно думать о чем-то другом, кроме ее теплой ладошки, лежащей между его лопаток.
— Можно отыскать местечко поспокойнее? — наконец спрашивает он.
— Конечно. Я хочу понаблюдать за сцеплениями.
Они находят свободный диванчик в стороне от основного центра активности и садятся. Сцепления происходят весьма красочно. Люди при помощи оптических волокон и кабелей подсоединяют свои кубит-контейнеры — реактивные ранцы, лучевые пушки и волшебные мечи — к огромным хитроумным устройствам. Оборудование довольно примитивное, и сцепление удается далеко не всегда, но когда что-то получается, из трансформаторов Тесла бьют дуговые разряды, сопровождаемые оглушительным треском и хохотом. Запах озона немного прочищает сознание Исидора.
— Мне кажется, пьяным тебе намного лучше, — говорит Пиксил. — К тебе возвращается твой взгляд.
— Какой взгляд?
— Как будто ты что-то расследуешь.
— Ничего подобного.
Он пытается сосредоточиться, но трудно собраться с мыслями. Текучая ярость еще кипит внутри и не собирается успокаиваться.
— Послушай. — Пиксил ерошит пальцами его волосы. — Я попытаюсь отгадать, о чем ты думаешь. Если получится, ты на сегодняшний вечер станешь моим рабом.
Исидор допивает последний глоток из пластикового стаканчика — какой-то очень сладкий пунш с гуараной, которым их угостила недавно встреченная группа девушек-подростков в матросских костюмах. Напиток прогоняет дремоту, но вызывает нервный озноб.
— Ладно, — соглашается он. — Играем.
— Ты думаешь о своем наставнике. Пытаешься заставить меня ревновать?
— Нет. Не угадала. Я не смогу стать наставником, но это не то, о чем я сейчас думаю.
— Ой. — На ее лице выражение искреннего сожаления. — Что же этому подлецу надо? Ты гений. Ты разгадал… неважно что, но ведь разгадал, верно?
— Да. Но этого мало. Не переживай. Я не хочу об этом говорить. Продолжай угадывать.
Несмотря на его отрицания, он сильно переживает свою неудачу.
— Хорошо. — Она гладит его по руке и указательным пальцем щекочет ладонь. — Ты стараешься придумать, как бы поскорее затащить меня в постель?
— Нет.
— Нет? — Она притворно негодует. — В таком случае, мистер Сыщик, вам лучше вызвать кэб. Почему ты об этом не думаешь? А я думаю.
— У тебя есть еще одна попытка, — говорит Исидор.
— Ладно. — Пиксил становится серьезной. Она прижимает пальцы к вискам и закрывает глаза. — Ты думаешь…
— Только никаких фокусов с гевулотом и кватами, — предупреждает ее Исидор.
— Ты шутишь? Я никогда не жульничаю. — Она поджимает губы. — Я бы сказала, что ты думаешь об Адриане и о том, зачем я его сюда пригласила, зачем попросила Синдру представить тебя старейшинам и еще о том, почему моя бедная старая матушка тебя ненавидит. — Она ласково улыбается. — Это похоже на правду? Или ты считаешь меня совсем глупой?
— Да, — говорит Исидор. — То есть нет. Ты угадала. Так зачем все это?
Гнев концентрируется в его груди в потный комок. В висках пульсирует кровь.
— Ты очень мил, когда смущаешься.
— Ответь мне.
— Рабы не выдвигают требований. Я выиграла, — говорит Пиксил.
— Я сейчас не играю. Зачем?
— Ну, есть одна причина. Я хотела тобой похвалиться.
Она берет его за руку.
— Похвалиться? Да я умудрился оскорбить их в первые же пять минут. А твоя мать действительно меня возненавидела.
— Мать по сцеплению. На самом деле ничего подобного. Просто она слишком пытается меня защитить. Первый ребенок, созданный на Марсе, совместимость гевулотов, мостик между двумя мирами и все такое прочее. И все они до сих пор в шоке, что я встречаюсь с одним из вас. Они заслуживают легкого оскорбления. Они до сих пор думают, что мы когда-нибудь вернемся на Юпитер, хотя там ничего не осталось, кроме пыли и дронов Соборности, которые ее поглощают. Теперь мы живем здесь, но никто из них не желает этого признавать.
— Значит, — говорит Исидор, — ты меня использовала.
— Конечно. Это игра. Оптимальное использование ресурсов — это не шутка. Каждый поступает так, как лучше для него, и потому что-то
