— Я принял решение, — твердил он сам себе. Но это было не так. Хотя он сделал лучшее из того, что мог придумать, то, что он делал, было совершенно против его натуры.
— Не ошибся ли я? — пробормотал он. — Что ещё я должен был сделать?
И когда вокруг него сомкнулись отвесные стены Перевала, прежде, чем он добрался до самой вершины, прежде чем увидел, наконец, дорожку, спускающуюся в Безымянную страну, он обернулся и с минуту смотрел назад, неподвижно застыв от непереносимых сомнений. Он всё ещё различал маленькое чёрное пятнышко в сгущающемся мраке — выход из туннеля, и думал, что видит или угадывает, где лежит Фродо. Ему мерещилось там, внизу, слабое мерцание, а может быть, это был просто обманчивый отблеск слёз, с которыми он смотрел на те камни, где погибла вся его жизнь.
— Если бы только исполнилось моё желание, моё единственное желание, — вздохнул он, — вернуться и найти его!
Затем он, наконец, повернулся лицом к дороге и сделал несколько шагов: самых трудных и самых вынужденных из всех, какие он когда-либо делал.
Всего несколько шагов, ещё чуть-чуть — и он начнёт спускаться и никогда больше не увидит эту вершину. И тут он внезапно услышал крики и голоса. Он замер на месте, как камень. Голоса орков. Они были за ним и перед ним. Топот ног и резкие выкрики: орки поднимались к Перевалу с той стороны, возможно, от какого-то входа в башню. Топот ног и выкрики сзади. Он круто обернулся и увидел маленькие красные огоньки — факелы, которые мигали внизу, появляясь из туннеля. Охота, наконец, началась. Красный глаз башни не был слепым. Он попался.
Теперь мерцание приближающихся факелов и лязг стали впереди были совсем близко. В минуту они доберутся до вершины и кинутся на него. Он слишком долго собирался с мыслями, и теперь это обернулось не к добру. Как тут сбежать, как спасти себя, спасти Кольцо? Кольцо. Он не был способен ни думать, ни решать. Он просто обнаружил, что потянул за цепочку и держит Кольцо в руке. Голова отряда орков показалась на Перевале прямо перед ним. Тогда он надел его.
Мир изменился, и краткий миг давал пищу для размышлений на час. Он моментально понял, что слух его обострился, а взгляд затуманился, но иначе, чем в логове Раконы. Все предметы вокруг были теперь не тёмными, а смутными, тогда как сам он очутился совершенно один в этом смутном, подёрнутом дымкой мире, подобный чёрному твёрдому валуну, и Кольцо, тяжело оттягивая его левую руку, походило на обруч из горячего золота. Он совсем не ощущал себя невидимым, а наоборот, как раз пугающе и единственно видимым, и знал, что где-то его ищет Глаз.
Он слышал треск камней и бормотание воды далеко внизу, в долине Моргула, и где-то там, под скалой, булькающие стоны Раконы, пробирающейся ощупью, потерявшейся в каком-то глухом тупике, и голоса в подземельях башни, и крики орков, выходящих из туннеля, и оглушительный, раздирающий уши топот ног, скрежет и лязг орков перед ним. Он вжался в утёс. Но они продолжали маршировать, подобно призрачному отряду: серые, расплывчатые фигуры в тумане, кошмарные образы с бледными факелами в руках. И они проходили мимо. Он сжался, пытаясь забиться в какую-нибудь щель, спрятаться.
Затем прислушался. Орки из туннеля и те, что спускались с Перевала, заметили друг друга, и теперь оба отряда закричали и заспешили. Он слышал ясно и тех и других и понимал, что они говорят. Может быть, Кольцо давало понимание языков или просто позволяло понимать, особенно прислужников Саурона, его творца, позволяя хозяину понимать мысли тех, на кого он обращал внимание. Определенно, Кольцо стало гораздо сильнее, приблизившись к месту рождения, но одной вещи оно не могло дать, а именно, храбрости. В данный момент Сэм всё ещё думал лишь о том, как спрятаться, залечь в укромном месте и переждать, пока всё не затихнет, и тревожно прислушивался. Он не мог определить, насколько близки эти голоса. Слова отдавались почти что у него в ушах.
— Ола! Живоглот! Что это ты делаешь здесь, наверху? Уже устал от войны?
— Приказ, увалень. А ты чем занимаешься, Лохмач? Надоело уже тут торчать? Подумываешь спуститься вниз, чтобы подраться?
— Тобой командую. На этом перевале я главный. Так что говори повежливей. Что можешь сообщить?
— Ничего.
— Хей, хей, у-а-а!
Пикировка вожаков была прервана многоголосым воем. Орки снизу внезапно заметили что-то. Они пустились бегом, остальные тоже.
— Хей! Ола! Тут что-то есть! Лежит прямо на дороге. Шпион, шпион!
Заухали хриплые рога, залаяли голоса.
Ужасное потрясение разом стряхнуло с Сэма всё желание спрятаться. Они увидели его хозяина. Что они сделают? Ему доводилось слышать об орках такое, что кровь стыла в жилах. Это было просто непереносимо. Он вскочил, отбросив прочь и саму цель похода, и все свои решения, а с ними все сомнения и страхи. Он знал только, где было и осталось его место: рядом с хозяином, хотя что он мог сделать там, было неясно. Он побежал вниз по ступенькам и обратно по тропе к Фродо.
— Сколько их? — думал он. — Не меньше тридцати-сорока из башни и еще больше тех, что снизу. Скольких я смогу убить, прежде чем они схватят меня? Они увидят пламя меча сразу, как только я обнажу его, и они схватят меня раньше или позже. Интересно, упомянут ли хоть в одной песне о том, как Сэммиум пал на Высоком Перевале, воздвигнув вокруг своего хозяина стену из тел? Нет, не будет песни. Конечно, ведь Кольцо найдут, и никаких песен больше не будет. Я не могу помешать этому. Моё место рядом с Фродо. Они должны понять — Элронд, и Совет, и великие Владыки и Владычицы со всей их мудростью. В их планы вкралась ошибка. Я не могу быть для них Хранителем Кольца. Не могу без мистера Фродо.
Но орки уже были вне пределов досягаемости его расплывающегося зрения. Ему было некогда подумать о себе, но теперь он понял, что устал, устал почти до смерти: его ноги не поспевали вслед за его желанием. Он двигался слишком медленно. Тропа казалось длиной в мили. Куда они все подевались в этом тумане?
Вот они снова! Всё ещё далеко впереди. Толпа фигур вокруг чего-то лежащего на земле; некоторые, вроде, носятся, уткнувшись носами в землю, словно собаки по следу. Он попытался сделать рывок.
— Вперёд, Сэм! — велел он себе. — Или ты опять придёшь слишком поздно.
Он проверил, как ходит меч в ножнах. Ещё минута — и он обнажит его, а тогда…
Раздался дикий гам, уханье и хохот, и одновременно что-то было подхвачено с земли.
— Йа хой! Йа хэй хой! Хоп, хоп!
Затем чей-то голос скомандовал:
— А ну, двинули! Коротким путём. Назад, к Нижним воротам! По всем приметам она не потревожит нас в эту ночь.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
