— Я думаю! — проворчал Живоглот. — Но тем временем наши враги поднялись по Лестницам. А где были вы, верхние? Считается, что вы тут сторожите, не так ли? Специальный приказ, или нет? Куда вы смотрели?
— Хватит! Не учи меня работать. Мы смотрели, как надо. Мы знали, что здесь творятся забавные вещи.
— Очень забавные!
— Да, очень: свет, крики и всё прочее. Но в проходе была Ракона. Мои парни видели её и её Пролазу.
— Её Пролазу? Это ещё что?
— Ты должен был видеть его: мелкий тощий чёрный парень. Сам похож на паука или, быть может, на подыхающую от голода жабу. Он уже бывал здесь прежде. Сначала ушёл из Лугбурза, годы назад, и у нас был приказ от Верховного пропустить его. С тех пор он пару раз появлялся на Лестницах, но мы оставляли его в покое: похоже, он как-то договорился с Её Величеством. Полагаю, он несъедобен: она не обращает внимания на слова Верховного. Однако хорошо же вы стережёте там, в долине: он поднялся сюда за день до всего этого гама. Мы видели его в начале прошлой ночи. Как бы то ни было, мои парни сообщили, что Её Высочество изволит забавляться, и этого казалось мне вполне достаточным, пока не пришло сообщение. Я думал, её Пролаза притащил ей игрушку, или вы, нижние, послали ей подарочек: военнопленного или что-нибудь наподобие. Я не мешаю её играм. Никто не уйдёт от Раконы, когда она на охоте.
— Никто, говоришь?! Ты, что, глаза зажмурил там, сзади? Говорю же, беспокойно мне что-то. Кто бы ни поднялся по Лестницам, он прошёл. Он разрубил её паутину и спокойно вышел из дыры. Тут есть над чем подумать!
— Пусть так, но она получила его в конце, разве нет?
— Получила его? Получила кого? Этого мальца? Но, будь он там только один, она давно утащила бы его в свою кладовку, и он был бы сейчас там. И если он нужен Лугбурзу, то тебе пришлось бы отправляться и вытаскивать его. Приятное занятие. Но их было больше, чем один.
Тут Сэм принялся слушать гораздо внимательнее и прижал ухо к камню.
— Кто разрезал верёвки, которые она накрутила на него, Лохмач? Тот же, кто рассёк паутину. Разве не ясно? И кто вонзил булавку в Её Высочество? Полагаю, что он же. И где он? Где он, Лохмач?
Лохмач не отозвался.
— Тебе есть над чем поломать черепушку, если она годится для этого. Тут нет ничего забавного. Никому, никому ещё до сих пор не удавалось всадить булавку в Ракону, что тебе должно быть хорошо известно. Беда, конечно, невелика, но подумай: поблизости бродит кто-то, причём гораздо более опасный, чем любой проклятый бунтовщик, которому доводилось появляться здесь с недобрых старых времён, с времён Великой Осады. Кто-то проскользнул.
— И кто же, по-твоему? — проворчал Лохмач.
— По всем признакам, капитан Лохмач, я сказал бы, что здесь на свободе могучий воин, скорее всего эльф, во всяком случае, с эльфийским мечом, но очень может быть, что и стопором. И он, к тому же, свободно прошёл через все ваши заставы и находится на твоей территории, а вы его так и не заметили. Действительно, очень забавно!
Живоглот сплюнул. Сэм мрачно улыбнулся на это своё описание.
— Да ладно, ты всегда видишь всё в мрачном свете, — сказал Лохмач. — Читай следы, как тебе нравится, но их можно объяснить и по-другому. Как бы то ни было, я послал часовых на каждую точку, а с делами буду разбираться по очереди. Когда я взгляну на парня, которого мы поймали, тогда и буду волноваться на счёт всего остального.
— Полагаю, из этого мальца ты вытрясешь немного, — сказал Живоглот. — Возможно, он вообще не имеет отношения к настоящему озорнику. Во всяком случае, для большого парня с острым мечом он особой цены не имел, раз тот оставил его валяться, — обычные эльфийские штучки.
— Увидим! А теперь пошли! Мы толковали достаточно. Пошли, взглянем на пленника!
— Что ты собираешься с ним делать? Не забудь, я заметил его первым. Если затеете игру, я и мои парни должны участвовать.
— Ну, ну, — проворчал Лохмач. — У меня приказ. И забыть про него будет стоить дороже моего или твоего брюха. Любой нарушитель границ, обнаруженный стражей, должен быть заключён в башню. Пленника раздеть. Полное описание всего найденного — одежды, оружия, писем, колец или безделушек — немедленно отправить в Лугбурз и только в Лугбурз. И пленник должен быть сохранён целым и невредимым под угрозой смерти для всей стражи, пока Он не пошлёт за ним или не придёт Сам. Это достаточно ясно, и именно это я и собираюсь сделать.
— Раздет, э-э? — переспросил Живоглот. — Что: зубы, ногти, волосы и всё прочее?
— Нет, ничего подобного. Он для Лугбурза, говорят тебе! Его желают получить в целости и сохранности.
— Тебе это будет трудно, — захохотал Живоглот. — Он и сейчас-то всего лишь падаль! Не представляю, что Лугбурз собирается делать с этой дрянью. С тем же успехом он может пойти в котёл.
— Идиот! — прорычал Лохмач. — Ты болтаешь очень умно, но многого не знаешь, хотя это известно большинству. Ты сам отправишься в котёл или к Раконе, если не поостережёшься. Падаль! И это всё, что ты знаешь о Её Величестве? Когда она обматывает верёвками, то охотится за мясом. Она не ест мёртвой плоти и не сосёт холодную кровь. Этот парень не мёртв!
Сэм пошатнулся, ухватившись за камень. Ему показалось, что весь тёмный мир опрокинулся. Шок был так силён, что он почти потерял сознание. Но, пока он боролся с обморочным состоянием, он не мог удержаться, чтобы не выругать себя в глубине души: "Дурак! Он не мёртв, и твоё сердце знало это. Не доверяй своей голове, Сэм Скромби, это не лучшая твоя часть. Все хлопоты с тобой из-за того только, что ты в действительности никогда не надеялся. А теперь-то, что делать?" В данный момент ничего: только прижаться к неподвижному камню и слушать, слушать мерзкие голоса орков.
— Точно! — сказал Лохмач. — У неё не один яд. Когда она охотится, то просто клюёт слегка в шею, и они мягчают, как рыба без костей, а затем она поступает с ними по своему обыкновению. Помнишь старого Урдока? Он не объявлялся много дней. А затем мы нашли его в уголке, подвешенным, но он был в полном сознании и таращился весьма свирепо. Как мы хохотали! Может, она забыла про него, но мы не стали его трогать: не стоит связываться с ней. Так вот, этот гадёныш, он проснётся через несколько часов и будет в порядке, не считая небольшой тошноты от укуса. Или мог бы быть в порядке, если бы Лугбурз оставил его в покое. Конечно, не считая недоумения, где он и что с ним случилось.
— А также случится, — захохотал Живоглот. — Во всяком случае, мы можем рассказать ему пару историй, раз уж нельзя сделать ничего больше. Не думаю, что ему доводилось когда-либо бывать в прекрасном Лугбурзе, так что ему наверняка захочется узнать, что его там ожидает. Это будет гораздо забавнее, чем я думал. Пошли!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
