Поморщился и отставил.
— Расстройство желудка заработал на сухом пайке. Ни есть, ни пить теперь не могу.
Я перехватила взгляд Ретта. Он обещал, что больше не оставит меня одну наедине с Жакардом.
А еще… я увидела страх. Страх в глазах Ретта напугал меня сильнее призрака. Если этот мужчина чего-то боится, то мне тем более стоит.
Глава 14
Жакард бродил по кухне. Заглядывал то в холодильник, то в шкафы. Что-то клал в рот, но тут же выплевывал.
— А вы, ребята, чем занимаетесь-то? — спросил он. — Миранда ни слова о вас не говорила. С матерью вашей серьезно поругалась, и слышать ничего о ней не хотела.
— Учимся, — в один голос ответили мы.
Я хмыкнула: Ретту уже далеко за тридцать. Студент!
— Правда что ль? — взгляд Жакарда остановился на мне. — А на каком факультете?
— Прикладная экономика, — ответил Ретт сходу. — Мы учимся только первый год, а до этого приходилось работать. Семье не хватало денег, так что…
— Удивительно! — оборвал его призрак. — Ваша мать богатая наследница, и что же случилось с деньгами?
— Эм…
Я спохватилась:
— Она воспитывала нас так, чтобы мы сами заработали себе на жизнь! Ну а теперь-то все сгорело: и дом, и облигации. Миранда с мамой из-за них и поссорилась: мол, как же так, тебе всё, а мне ничего!
— Разумно, — покачал головой Жакард. — Что ж, ребятки, я отдохну. Мне отпуск дали с сегодняшнего дня на неделю, и я планирую только спать и есть.
— Умно, — кивнула я и вскочила с места. — Хорошего вам дня!
Мы с Реттом покинули кухню почти бегом.
— Я видел его, — зашептал Ретт. — Прошедшей ночью в одном из разнесенных складов видел нескольких мертвецов, а один из них – Жаккард. Его тело все еще лежит на складе, а сам он… здесь. Я потревожил тела, и надеюсь, что “вернулся” к жизни только Жакард.
— Ты его разбудил, а я чуть с ума не сошла! У него был ключ от двери.
— Ну, прости. Не думал, что кто-то еще оживет. Мне казалось, все, кому положено вернуться домой в виде призраков, давно вернулись.
— Не хочу сегодня обо всем этом думать, — устало вздохнула я. — Можно хоть один день пожить спокойно?
Ретт остановился и повернулся ко мне с загадочной улыбкой:
— Оденься потеплее. Нам предстоит небольшой поход в лес.
— Зачем?
— Подальше от призраков.
— Если так, то я мигом, — фыркнула я.
Нога почти уже не болела, так что пережить поход я могла. Да и лес любила – в нем, наедине с природой, начинаешь чувствовать себя обновленной.
Одеться теплее получилось с трудом. Мое тонкое пальтишко не подходило для местного климата, и я потратила некоторое время на поиск одежды. Нашлась такая в одной из спален, ранее принадлежавшей, наверное, Миранде. Почему-то Тирел не освободил комнаты, когда купил дом…
Да не покупал он его. Просто занял.
Муфточка на руки и теплое, подбитое мехом пальто, обволокли меня приятным теплом. В таком хоть пешком до Лэстена! Сапожки оставила свои – ноги еще не мерзнут.
Пока я собиралась, Ретт подготовился к походу. Нашел где-то большую корзинку для пикника, собрал еды и взял большой теплый плед.
— Мы ведь ненадолго? — уточнила я, спускаясь по лестнице. Ретт ждал меня в холле.
— На пару часов, не больше.
— Ты вернулся таким уставшим… Точно не хочешь лечь спать? Ты говорил, что хочешь.
— Потом, — Ретт мотнул головой. — Главное – ты. Да мне и самому будет лучше в лесу. Сейчас в нем особенно красиво.
Я не стала отказываться. В любом случае, если Ретт хотел бы остаться дома, он бы остался. Взрослый ведь человек и способен сам принимать решения.
Мы оставили входную дверь открытой. Даже если кто-то придет, то встретит Жаккарда. Двинулись прямиком к лесу, мимо дома Ванды Гримм.
То, что маленькая хибара возле грязного озера была ее домом, мне сказал Ретт. Я присмотрелась к избушке и ужаснулась: окна выбиты, стены практически полностью рассыпались в труху, а крыша провалилась.
— Этому дому почти сотня лет, — Ретт поморщился. — Последними его хозяевами были родители Ванды.
— Ему никакой ремонт не поможет… А когда мы уедем в Лэстен, то призраки продолжат жить дальше?
— Угу.
— Мне кажется, это нечестно. Они не должны находиться в мире живых, это неправильно!
— Ничего с этим не поделать. Пока над городом купол, – а его снимать некому, – призраки будут жить.
Лес встретил нас ленивым пением птиц и шумом ветра. Лиственницы облетели, а вот бесконечные сосны и кедры тянулись в небо зелеными столбами. Здесь почти не было света, и мы брели в сумраке по хрустящему ковру из опавших иголок.
Ретт вывел меня на просторную полянку в окружении кедров. Пока он расстилал плед и раскладывал закуски, я собрала несколько кедровых шишек и принялась колупать их в поисках орешков.
Смущенно наблюдала за ним из-под полуопущенных ресниц. В душе поднялась и тут же утихла обида за прошлое: мы ведь столько лет подряд могли ходить на прогулки… Мы потеряли много времени, но можно наверстать.
Только пока не хочется. Страшно. Страшно, что все повторится.
Ретт собрал хворост, сложил костер. Разжег огонь, и темнота испуганно рассосалась. Костер плевался искрами, трещал.
Я опустилась на плед. Любовалась огнем и наслаждалась приятным шумом леса. Хорошо здесь, спокойно.
И никаких призраков.
— Чай? — улыбнулась я, увидев, что Ретт наливает в железную миску воду из бутылки.
— Чайные листья я забыл взять, — скривился он. — Но у меня есть идея: отвар из ягод. Это не сказать, что вкусно, но хорошо согревает.
— Где ты найдешь ягоды в ноябре?
— Прямо над тобой.
Я задрала голову. Мороженые рябиновые ягодки свисали к моей голове гроздьями. Я протянула руку и сорвала одну кисточку.
Ретт забрал ее, бросил в миску с водой и повесил ту на рогатку над костром.
Мы молчали, пока закипала вода. Мне говорить не хотелось, все равно не о чем. А Ретт искал слова довольно долго.
Наконец, он заговорил:
— Я почти поймал Гилборнов, но боюсь, что одному мне не справиться – город слишком большой.
— Хочешь, чтобы я помогла?
— Ни в коем случае. Но я
