было — продолжал получать инъекции. Айрис кипела от бессилия. Она не могла убедить Лина прекратить этот мало что бессмысленный — опасный для здоровья эксперимент.
— Руководитель Группы — я, уважаемая Айрис. Мне принимать решения.
— Но последствия?! — последний довод Айрис.
— Мне и отвечать за них! — ответ Лина.
Как можно общаться с подобным человеком! И поговорить — возможно, ей и объяснили бы «загадочную» психологию этого неглупого, даже талантливого человека — не с кем! Хлопотунья тут же напомнит, что всегда считала Протоплазму ненадежной, изменчивой, непредсказуемой. Кэрол, которая могла бы все объяснить, разложить по полочкам, — последний человек, с которым Айрис станет о чем-то важном говорить, тем более советоваться. Даже с Серж-Симеоном она не может обсудить свою очередную проблему. Опыты с возможностью ущерба для здоровья должны проводиться строго по разрешению врача. Рекомендуется и постоянное медицинское наблюдение. Еще на стадии обсуждения эксперимента на вопрос Айрис о Врачебном разрешении Лин небрежно ответил утвердительно. Но болезнь Бенди и то, как доктор Серж-Симеон поставил ему диагноз, заставили Айрис усомниться в том, что Лин получил разрешение на рискованный, опасный для здоровья эксперимент у медиков. Поделившись с Доктором, Айрис поставит всех — и Лина, и доктора Сержа-Симеона, и себя — в неловкое положение. И чего добьется! Да уж — жизнь, о которой она так мечтала на Коло, полноценная жизнь с людьми, в их обществе, оказалась совсем не такой, как ей представлялось. Жестче, непонятнее.
Но все-таки это была прекрасная жизнь! С ясными ранними рассветами, кружащими голову ароматами трав, деревьев, цветов, со щебетаньем и перекличкой далеких птиц. Всем этим, отдаваясь, погружаясь в этот волшебный, еще «не занятый» людьми мир, наслаждалась Айрис во время своих одиноких прогулок. Теперь она уходила — убегала от дома, от Поселка, от людей, дважды в день — утром и вечером. И поскольку Кэрол и Эммануэль никогда не «бегали» вместе с Айрис, а составлявшему ей компанию, опекавшему ее с первых шагов на Терре Фрэнку Айрис тактично, но твердо объяснила, что хочет совершать прогулки одна, то это время, ее личное время, как-то примиряло ее с необходимостью встречаться с людьми весь оставшийся день.
И этот летний месяц, как и предыдущий, погладив легким нежным ветерком, окутав, как вуалью, невесомой пеленой утренних и вечерних зорь, пролетел, упорхнул. И вот все уже готовятся к Большому мероприятию. Совпало сразу несколько важных событий. Со дня на день должны вернуться Пятая и Шестая экспедиции. Четко и слаженно, без перерывов, подменявшие друг друга Вахтовые команды переправили на Терру все Хранилище — привезенные из дома, с Земли, генетические материалы. Драгоценный семенной — зерновой фонд был доставлен на Терру в первую очередь. Сейчас же и генетический материал животных, птиц, рептилий, насекомых помещен в подготовленное для этого огромное Хранилище. Общими усилиями всех Пионеров перенесли на Терру библиотеку ГеККа. Помещение для Библиотеки, так же как и два Хранилища, Амбулатория и Центр Энергии, были самыми сложными в плане возведения зданиями Поселка. Кроме того, что их построили на проверенных с точки зрения геологии почвах, у них был прочный, массивный фундамент, и в каждом из них соблюдался соответственный температурный и влажностный режим. И еще — скоро Год со дня выхода Коло на орбиту вокруг Терры. И лишенный всей «начинки» космический корабль неуклонно снижался, приближаясь к Планете. С той географической точки, на которой располагался Поселок, невозможно было увидеть огромную, нависшую над планетой, похожую на засушенный цветок конструкцию Коло. И это спасло Айрис и, возможно, еще кого-то из Пионеров от стресса, вызванного зрелищем того, как, влекомый силой притяжения планеты, корабль меняет траекторию и, разваливаясь на части, резко падает, сгорая в верхних слоях атмосферы. Вероятно, это было феерическое зрелище! И хотя «видеть» это Айрис не могла, она точно знала расчетное время — Время Х. Все те считанные мгновения, доли секунды, когда, распадаясь на части, сгорая в атмосфере, Коло прекращал свое существование — сердце Айрис, сжавшись от нестерпимой боли, поднялось, застряло у нее в горле. Ни вдохнуть, ни выдохнуть, ни закричать — не пережить эту боль! Так же чувствовала она себя, когда в свою Одиссею ушел Папа. Такая же невыносимая боль сопровождала уход в Одиссею Мамы. Но тогда у Айрис оставалось что-то родное, что-то свое — ее Дом, ее Родина — Коло. Сейчас же она почувствовала себя полной, невозвратной сиротой. «Это твой Дом. Единственное, что у тебя есть, что было в твоей жизни. Что хранило память о твоих родителях, связывало тебя с ними». Не так давно это сказала ей Хлопотунья. Единственный, кто понимает ее, кто сочувствует ей! Не человек — ВИСМРа! Как она может жить — существовать с ними! Участвовать в Праздниках! Гибель ее Дома — для них Праздник! Она должна что-то придумать. Но…
Айрис пошла на Праздник.
— Как можно понять Протоплазму? Почему вас называют «Разумной»!!! «Думающей»!!! Что заставляет вас, в данном случае тебя, Малышка, совершать бесполезные поступки?
— Ты имеешь в виду Праздники, Хлопотунья?
— Именно. Я не понимаю «праздник». И не могу найти разумного объяснения твоему присутствию там.
— Если я не отвечу на все эти вопросы, у тебя возникнет когнитивный диссонанс? Ты выйдешь из строя?
— Стопроцентной уверенности не существует. Думаю, что нет. Эти вопросы напрямую не связаны с моим функционированием.
— Тогда к чему они?
— Вы оперируете таким понятием, совершенно некорректным, кстати, как любопытство.
— Ты любопытна, Хлопотунья?! Вот так сюрприз!
— Это не «любопытство» в чистом виде. Это…
Через распахнутую входную дверь было видно, как от калитки к дому размашистыми шагами идет человек.
— Доктор Серж-Симеон. Мы договорились, прости, Хлопотунья. Я должна идти.
«Совершенно лишенный смысла поступок», — «против желания» бурчала себе под нос Хлопотунья, пока Доктор поднимался по крыльцу и входил в дом.
— Вы еще не собрались, Айрис?
— Почему же. Я готова, Доктор.
— Вы намереваетесь идти в этом?
— Что-то не так, доктор Серж-Симеон?
На Айрис было миленькое легкое платье из простенькой ткани в мелкий цветочек. Она как-то сразу полюбила его. Именно в этом платье, хотя она никогда не носила ничего подобного, Айрис чувствовала себя легко и комфортно. Как будто в бывшем ее второй кожей комбинезоне на Коло.
— Я плохо выгляжу?
— О нет, Айрис, выглядите вы, как всегда, прекрасно. Даже более чем. Это платье — оно очень идет вам. Но…
— Я опять делаю что-то неправильно?
— Все вы делаете правильно, Айрис.
— Тогда почему же…
— На мероприятия, праздники подобного рода и размаха принято приходить или в праздничной, или в официальной одежде.
— Эта одежда, о которой вы говорите,
