ним.
– Я знаю, что это не моя вина, – начал он, – но я мог бы помочь… если бы только оказался сильнее. Клянусь, что никогда больше не позволю слабости помешать мне. Я буду тренироваться. Мы будем тренироваться. Усерднее, чем кто-либо прежде. Я больше не позволю людям умирать только потому, что у меня не хватило сил…
Холт замолчал, шмыгнув носом. Он выглядел не так героически, как бы ему хотелось. Ни убедительности Командора Денны, ни внушительности Озрика или известного всем могущества Сайласа Сильверстрайка – ничего из этого у него не было. Но Денна мертва. Озрик порабощен. А Сайлас предал их всех. Только Холт и Талия, двое детей – плечо к плечу – встали там, где герои пали или сбились с пути.
И когда он собирался поднести свой факел к дереву, рядом приземлились Талия и Пира, чтобы присоединиться к похоронам. Много лет принцесса тоже называла Крэг своим домом. Радуясь ее приходу, Холт кивнул. И Талия ободряюще положила руку ему на плечо.
– Как – то раз один слуга сказал мне нечто очень важное, и эти слова шли из его души: если любишь глазами, смерть – это навсегда. Если же любишь всем сердцем, то такой вещи, как расставание, не существует.
Холт снова всхлипнул, глубоко вздохнул и, наконец, поджег погребальный костер. Янтарные глаза Пиры ярко вспыхнули, и огонь с ревом ожил. Подросток отступил назад и, прижавшись к Эшу, глядел, как пламя уносит его отца из этого холодного мрачного мира.
Один за другим жители Крэга подходили к траурному костру и бросали в него свои собственные воспоминания. У кого-то осталась обувь близких, рыдающий отец расстался с куклой своей дочери, а пожилая женщина – с парой перчаток, которые связала сама.
И кто-то в толпе тихо запел:
«Далеко за Закатным морем,
Куда даже драконы не могут летать,
Я знаю, что есть место,
Где живым не дано умирать».
Вскоре зазвучали голоса всех, кто собрался здесь. Печальные, тихие, нестройные ноты горя устремились к небу.
«Далеко за бескрайней синевой,
Где каждый созрел урожай,
Далеко-далеко за морем,
На хворь и беду не пеняй».
Холт и Талия присоединились к остальным. Они пели, с трудом выговаривая слова, потому что каждое причиняло им неимоверные страдания.
«Там, за Закатным морем,
Где не страшны холода,
Я знаю, я знаю, есть место,
Где сбывается любая мечта,
Там, далеко-далеко за морем…»
Когда последние ноты стихли, Талия тоже подошла к погребальному костру. Она вытащила письмо своего брата – последнее напоминание о нем и медленно положила его в огонь, подставив пламени обнаженную кожу. В толпе в ужасе охнули, но пламя не беспокоило принцессу. Она держала письмо, пока бумага не загорелась. После этого с огромным усилием Талия заставила себя отойти и вернулась к Холту.
– Я не могу оставаться дольше, – сказала она.
Подросток кивнул.
– Нам еще столько всего нужно подготовить – каждый час сейчас на вес золота. Из-за этих туч невозможно даже понять, когда наступит рассвет.
Холт проверил ядро Эша. Вокруг светящегося шара в темно-синей ночи все еще носилась горстка лунных пылинок. Если бы до восхода солнца оставалось недолго, даже эти немногие крупицы магии бы исчезли.
– До рассвета еще далеко. Мы с Эшем тоже пойдем. Нужно заняться Очищением и Ковкой.
Ему хотелось бы поговорить с Талией как раньше, но сейчас все так изменилось. А еще он мечтал просто побыть со своим драконом. Без Эша у него не осталось бы ничего. Ничего, кроме мести.
– Я отправила сообщение на кухню, – сказала Талия. – Для вас подготовят еду и питье. Так вы сможете продержаться без сна.
Холт снова кивнул. Он забрался на своего дракона и вздохнул.
– Спасибо за то, что позволила мне это сделать.
Принцесса слабо улыбнулась.
– Броуд был прав. Я бы хотела почтить память своего брата, но мне подобной возможности не предоставили. Если мы не можем сделать даже этого, за что вообще мы тогда боремся?
Холт нахмурился.
– Я буду тренироваться день и ночь, пока они не придут, – громко сказал он. – Я буду готов.
И они с Эшем взлетели, снова направляясь в самый центр города, к острову с дворцом.
Подготовка
Талия сразу же заметила Эша. Даже в этом тусклом свете его белая чешуя сверкала, как серебряные брызги воды. И в гуще сражения его будет так же легко найти.
Пира скользнула вниз, чтобы присоединиться к Холту и его дракону. Эш, казалось, спал, потому что даже не пошевелился при их появлении. «До чего же он тощий», – вздохнула про себя Талия. Холт сидел на траве, так плотно скрестив ноги, что казалось, провел в этой позе и день, и ночь. Хотя и тарелки, и пустые кружки, валявшиеся рядом, говорили об обратном.
– Отдохни немного, девочка, – сказала принцесса Пире. – На кухне знают, что тебя снова нужно накормить.
Пира издала сердечный рокот и, потоптавшись по клочку травы, свернулась на нем кольцом.
Талия проверила ядро драконицы и поморщилась. Густая завеса дыма скрывала ее костер. Только на Очищение придется потратить несколько часов. Выкроить время на отдых вряд ли получится. Здесь не было ни комнаты для медитации, ни специально сооруженной площадки, где огненные драконы могли бы устроиться в своих гнездах вокруг больших жаровен и впитывать пылинки. А еще им не хватало солдат и оружия.
– Где сейчас люди из Крэга? – не открывая глаз, спросил Холт.
С его плеч сорвалась световая волна, рассыпавшись сверкающей пылью.
– Их разместили в восточных казармах центрального кольца, – ответила Талия. – Это самое безопасное место на время сражения.
Холт шмыгнул носом, но промолчал. Принцесса знала, о чем он думает сейчас: о ее приказе оставить зараженных беженцев без помощи. Неужели он верит, что это решение далось ей легко?
«Не может быть, – решила она. – Это сказываются голод и усталость».
– На кухнях не так много дичи, – сказал Холт. – Я немного скормил Эшу, а еще прямо перед битвой он съест курицу, и это увеличит его силы.
– Хорошая идея, – оценила Талия.
Подросток наконец открыл глаза.
– Так ты собираешься ко мне присоединиться или нет?
Действительно, она уже несколько минут стояла рядом, что выглядело глупо. Талия уселась на траву напротив Холта и почувствовала, как на нее наваливается усталость. Не физическая. Нападение ожидалось этим вечером, и ее тело должно было продержаться до конца битвы. Но
