– Святослав, мы можем уйти на конях по этому берегу. Отсюда до Киева можно добраться по степи за три или четыре дня.
– Сколько у нас коней? – спросил Святослав.
– Две с лишним тысячи.
– Бери полторы тысячи, остальных оставь на всякий случай. Скачи до Киева и веди к нам подмогу.
– А вы?
– Мы останемся на Белобережье, около моря, будем вас ждать.
Белобережье
Свенельд успешно добрался до Киева через степь на конях, обойдя печенежские становища.
В княжеском тереме старого варяга принял Ярополк.
– Как отец? – Ярополк подошёл к варягу.
– Здоров, – Свенельд положил руку на плечо князю. – Я предлагал ему ехать до Киева на конях, но он отказался.
– Почему?
– Наверно не хотел бросать остальных воинов.
– Где он сейчас?
– На Белобережье.
– Нужно собирать войско и послать ему на помощь.
– Не торопись, Ярополк.
– Так ли нужен Святослав в Киеве?
– Я не понимаю тебя.
– Блуд, может быть, ты меня понимаешь?
На встрече присутствовал воевода Ярополка Блуд.
– Догадываюсь, к чему ты клонишь, – сказал Блуд.
– И?
– А что будет, если Святослав всё же доберётся до Киева? – спросил Блуд.
– Разве мы не сможем дать ему отпор или захватить в плен его хитростью, – сказал Свенельд.
– Но, но я не хочу воевать со своим отцом, – возмутился Ярополк. – Я не хочу его гибели.
– Мой мальчик, когда дело касается власти такие вещи, как родственные связи не имеют значения. Киев теперь твой навсегда. Твой отец сам попёрся в Болгарию за море, бросил свою страну. Разве это будет справедливо, если он опять сядет в Киеве, а тебе даст какой-нибудь городишко, по улицам которого ходят коровы и свиньи. Нет уж, Святослав выбрал сам себе Болгарию, а тебе Киев. Пусть возвращается в свою Болгарию, отвоёвывает её у царя, – сказал Блуд.
– Ярополк, будь мудрым мужем. Правитель должен быть сильным и переступать через то, через что не может переступить простой слабый человек. Святослав никому здесь не нужен. Он не нужен народу и киевскому и даже русскому. Люди устали от него. Сколько лучших мужей погибло в Болгарии и Римской земле? Зачем? Воевать нужно с умом, – сказал Свенельд.
Ярополк закрыл ладонями лицо и заплакал. От рыдания плечо его дрожали. Блуд обнял его и прижал к себе.
– Не плачь, мой мальчик. Мы тебя защитим в любом случае. Головы свои сложим за тебя.
Святослав с остатком своего войска высадился на Белобережье. Это был небольшой полуостров. Печенеги редко подходили к этим землям. На всякий случай русы обнесли полуостров со стороны степи высоким валом, так что подойти к нему можно было только на судне по морю. Через три недели Святослав сказал:
– Надо рыть землянки. Будем зимовать тут. Свенельд не привёл подмогу. Видимо они погибли в степи.
– Нужно послать храбрецов в степь, человек пять, за четыре или за пять дней они доберутся до Киева, – предложил Плут.
Шестеро воинов, двигаясь на конях, ночью по степи доскакали до Киева. В Киеве всех шестерых вероломно убили.
В Белобережье решили, что они погибли от мечей или стрел печенегов.
Началась зима.
Молчан и Вышата грелись в землянки под шкурами. Дров для костра не хватало.
– Не иметь мне видимо никогда ни дома хорошего, ни жены не детей, – сказал Вышата. – Не судьба.
Он оставил в Болгарии свою подругу Боженку, как оставили своих болгарских жён другие русы. Святослав оставил также свою болгарскую любовницу, которая не дала ему детей.
– Что теперь стало с нашими болгарскими подругами? – задался вопросом Вышата.
– Стали наложницами ромейских магистров и вояк, – сказал Молчан.
– Ты так спокойно об этом говоришь.
– А как я об этом должен говорить? У меня в Болгарии не было подруг. У меня в Киеве жена и ребёнок. Сколько времени она маялась без мужика? Держала ли свою женскую честь всё это время?
– Вряд ли.
– Это почему?
– Бабы они слабые на это дело.
– Не все.
Вышата иронично хмыкнул.
– Надо мне было вызваться в гонцы и скакать в Киев. Я бы добрался, – сказал Молчан.
– Не говори ерунду.
Святослав стоял на валу и всматривался в даль. Степь в некоторых местах покрылась снегом и была похожа на большой зелёно-белый ковёр. Зимой с Руси никто не придёт на помощь. Русы не очень хорошо воевали на конях. И всё же? Печенеги же это не такой сильный соперник, как ромеи, а на Руси можно собрать много воинов, можно позвать варягов из Скандинавии.
Святослав спустился с вала и пошёл к своей землянке. Его верные дружинники Малк Русинич, Сила Кручинич, Плут, Даромир Белькевич не бросили его. Они ели сырую конину около землянки. Святослав присел рядом с ними.
– Весной, как растает лёд на Днепре, Ярополк пришёл ладьи к нам, – сказал Святослав. – Он должен догадаться, что с нами что-то случилось.
– Ярополк может оказаться под сильным влиянием своих воевод, а что у них на уме одному Перуну известно, – сказал Сила.
– У нас есть возможность уплыть в Тьмутаракань, – сказал Плут.
– Как мы об этом не подумали? – поддержал его Малк Русинич.
– В Тьмутаракани есть еда, – сказал Сила.
– Это хорошая мысль, но подумайте друзья, что будет, если мы уплывём в Тьмутаракань, а сюда Ярополк приведёт войско, чтобы нас спасти. Мы должны ждать здесь помощь из Киева. Если Свенельд и погиб, кто-то из его воинов мог попасть в плен. Из плена может кто-нибудь сбежать и сообщить, что мы ждём в помощь в Белобережье, – сказал Святослав.
– А Тьмутаракань могли захватить и уничтожить кочевники, пока мы воевали в Болгарии, – заметил Сила.
У озера Хортица. 972 год
Наступила весна. В лагере Святослава начинался голод. Всех лошадей съели. Пытались ловить рыбу, но пойманной рыбы всё равно было недостаточно для двух десятков тысяч воинов. Около сотни человек умерло от болезней.
– Если бы Ярополк собирался идти к нам на помощь, он бы давно уже прислал сюда ладьи. От Киева досюда можно добраться по течению за пять дней, а лёд растаял на Днепре надо полагать месяц назад, – сказал Малк Русинич.
– Нужно идти самим в Киев, – сказал Святослав.
– А может быть всё-таки в Тьмутаракань? – предложил Сила Кручинич.
– Тьмутакракань сейчас тоже отрезана от Киева, если её ещё не захватили кочевники, надо было раньше послать туда ладью, узнать, что там. Теперь уже поздно. У нас совсем нет припасов, – сказал Плут.
– Значит в Киев, – сказал Святослав.
Совет проходил около землянки, где жил Святослав и приближённые к нему воины.
К совещавшимся подошёл молодой воин Верба.
– Святослав, мы решили между собой идти к Киеву, иначе мы просто передохнем здесь с голоду.
Простые воины тоже организовывали между собой советы, с которыми считалась военная верхушка.
– Завтра выходим, – сказал Святослав.
Святослав позвал Драго. Тот жил в соседней землянке.
– Курнуз жив?
– Живой.
– Принеси его.
Драго принёс клетку с вороном.
– Танри тюм гёрер, – пробурчал ворон.
– Что он сказал? – спросил Драго.
– Думаю что-то плохое, – сказал Святослав.
Он открыл клетку и выпустил птицу на волю.
– Живи ещё сто лет.
Двинулись по Днепру вверх по течению. У первого порога печенеги возвели преграды, поэтому волок удлинялся надо было выходить на берег за километр до порогов.
У берега русов уже ждали печенегов. В русов полетели стрелы. В ответ русы тоже отстреливались. Печенеги атаковали тех, кто первым выпрыгнул на берег. Кое-как русы отбивались и через какое-то время даже стали напирать, но печенеги легко ушли в степь на конях.
Ладьи смогли затащить на берег только ночью. Сил почти не было.
– Потащим ладьи ночью? Или завтра? – Святослав обратился к своим дружинникам.
– Завтра на нас опять нападут печенеги, – сказал Плут.
– Давайте хотя бы сколько сможем протащим ладьи и устроим ночлег, – сказал Святослав.
Утром в степи было спокойно, на горизонте с разных сторон мелькали фигуры всадников.
Русы волокли ладьи. Слева был Днепр справа серело озеро – Хортица.
Святослав поднял голову в небо. В небе кружил ворон.
– Курнуз.
– Будто сказать что-то хочет, – сказал Малк Русинич.
Они вместе тянули лямку.
– Сзади печенеги! – крикнул кто-то.
Печенеги напали большим войском. Так поучилось, что русы не успели стать в одну группу и кочевником удалось разбить их на несколько групп. Каждый рус бился словно за себя одного, не зная что происходит совсем войском.
Группа, в которой оказались Молчан и Вышата умело отбивала атаки печенегов. Они не знали, что группа, шедшая позади них уже почти полностью была разбита. Печенеги добивали раненых, которые не хотели сдаваться в плен. Вышата снял копьём печенежского всадника и схватил под уздцы коня.
