Он и предположить на мог, насколько непростым окажется дело Инны Александровны.
Она позвонила вечером следующего дня. Миша только добрался до дома, даже разуться не успел.
– Михаил Леонидович? – спросил приятный женский голос. Было в нем что-то этакое, манящее и обещающее.
– Я слушаю.
– Здравствуйте, Михаил Леонидович. Я Инна, сестра Эли.
Миша не сразу сообразил, с кем он разговаривает. Пауза затянулась, и собеседнице пришлось пояснить:
– Моя сестра Эльвира работает в одной больнице с вами.
– Да-да, конечно, – спохватился Миша. – Здравствуйте, Инна Александровна.
– Вы сейчас свободны?
– Да, свободен.
– Тогда у меня есть предложение. Не хотите ли вкусно поужинать?
– Как раз это я собирался сделать, – признался Миша.
У него и впрямь был задуман вкусный холостяцкий ужин – креветки под пиво.
– Давайте поужинаем вместе, – предложила собеседница. – Вы сейчас где?
– Дома, – ответил Миша.
– А где вы живете?
– На Планерной.
– Здорово! – обрадовалась Инна Александровна. – Мы с вами почти соседи – я живу на Барышихе.
– Это где-то в Митино? – предположил Миша. Москву он знал не очень хорошо.
– Да, – подтвердила Инна Александровна. – Так что если вы скажете, около какого дома через полчаса я смогу вас забрать, то мы поужинаем вместе.
«Почему бы и нет?» – подумал Миша. Вечер все равно выдался свободным, а креветки и завтра съесть можно. К тому же у Инны Александровны было какое-то дело. Явно прибыльное: Миша нутром чуял прибыльные дела.
Инна Александровна оказалась несколько уменьшенной копией сестры – та же короткая прическа, те же глубоко посаженные карие глаза, тот же слегка вздернутый нос, тот же овал лица, словно обрубленный тяжеловатым подбородком. Не красавица, но в целом симпатичная.
Еще в машине перешли на ты и отказались от отчеств. Все вышло как-то очень естественно, без натяжек. Словоохотливая Инна успела сообщить о своем статусе – вдова, воспитывающая пятнадцатилетнего сына, и роде занятий – владелица двух косметических салонов. Не «эпиляториев» для голытьбы», как подчеркнула она, а «настоящих салонов в полном смысле этого слова».
«Уж не смотрины ли это?» – мелькнула шальная мысль. Жениться на вдове с великовозрастным отпрыском Миша конечно же не собирался, но закрутить с Инной легкий, ни к чему не обязывающий роман был бы не прочь. Он любил «содержательных» женщин, а Инна была именно такой.
Путаными закоулками Инна привезла Мишу в подвальный ресторанчик где-то в районе Сухаревской площади.
– Это идеальное заведение для переговоров, – с заговорщицким видом сообщила она, вылезая из машины и слегка поеживаясь от холода. – Уютное, малолюдное, с хорошей кухней и персоналом, совершенно не понимающим русского языка.
Ресторан оказался не то кубинским, не то мексиканским, короче говоря – кухня народов Латинской Америки плюс текила. Инна назаказывала себе всякого экзотического, а Миша, не склонный к кулинарным экспериментам, остановил свой выбор на жареной свинине с картофелем фри и нефильтрованном пиве.
В ожидании заказа Инна начала рассказывать о своем покойном муже.
– В свое время это был очень известный человек – один из главных квартирных маклеров Москвы. Он начинал еще в те времена, когда вся риелтерская деятельность была сосредоточена в Банном переулке...
В судьбе мужа Инны не было ничего интересного. Своя фирма, быстрый взлет, недолгий период шикарной жизни, две пули в голову.
– Совсем как у Розенбаума, – невесело улыбнулась Инна. – Помните: «Но он нигде не кочумал, он жить любил, он риск искал, и он себя, конечно ж, не сберег. Две пули в голову ему во время шухера в Крыму влепил голубоглазый паренек». Только и разницы, что не в Крыму, а в Москве. Сложное было время...
– Сложное, – согласился Миша и совершенно неожиданно для себя добавил: – У меня отец поехал в Китай за товаром, да так и не вернулся.
– Какое горе! – ахнула Инна. – Я вас понимаю...
Мише показалось, что они знакомы уже давно. Лет десять, не меньше...
О самом важном Инна заговорила в самом конце ужина, когда Миша почти уверился в том, что некое «дело» было просто поводом для знакомства с Инной. Однако интуиция не обманула – дело имело место быть.
– У меня есть свекор, бодрый семидесятидвухлетний старичок, – начала Инна. – Мой муж был не только хорошим мужем, но и хорошим сыном. Он записал на папу ту квартиру, в которой мы живем сейчас, и еще четыре квартиры в Москве – три однушки и одну трешку. Обеспечил, так сказать, папе безбедную старость. И надо признать, совершенно не хлопотную – сдай все и получай ежемесячно деньги.
– Хороший доход при минимуме усилий, – согласился Миша.
– Лучше бы усилий было побольше, – возразила Инна, – безделье до добра не доводит. Наговаривать не стану – первые годы после смерти Романа мы жили спокойно: нас объединяла память. Свекор с удовольствием занимался внуком, мы даже отдыхать вместе ездили, и вообще... Но как говорится: «долго хорошо не бывает». Уже третий год как он изводит меня придирками. Хуже того – атеросклероз есть атеросклероз, и от него никуда не деться. Если раньше он был адекватен, то сейчас...
Инна покачала головой.
– Совсем забыла про кофе, а он здесь выше всяких похвал, – спохватилась она, поднося к губам еще дымящуюся чашечку.
– Я уже оценил, – улыбнулся Миша, пока еще не понимая, к чему клонит его собеседница.
– Хотите еще? – предложила Инна.
– Нет, спасибо.
– Ну, как знаете. Итак, мой «второй отец» – о сколько сарказма было в двух последних словах! – вдруг возомнил себя Казановой. Около него начали вертеться какие-то приезжие соплячки, одну он притащил в наш дом и едва на ней не женился. Да-да – они уже подали заявление, но тут он заметил, что его «солнечный зайчик» – видели бы вы, Михаил, эту лахудру! – подворовывает. Не в силах дождаться всего сразу, она начала заглядывать в его бумажник. И это при том, что он ей ни в чем не отказывал! Ну скажите, не дура? Он ее выгнал, но свято место пусто не бывает – со дня на день появится новый «зайчик», и в конце концов все квартиры, которые Роман оставил своему отцу, уплывут в чужие загребущие ручки. Я не могу этого допустить, потому что по совести наследовать деду должен мой сын. Я правильно рассуждаю?
– В общем-то да, – согласился Миша. – Скажите, Инна, а опеку над ним вы оформить не пробовали?
– Какая опека? – Инна всплеснула руками. –Я вас умоляю! С общепринятой точки зрения он нормален. Ну – седина в бороду, бес в ребро. Дело житейское. Да, теперь пора изложить вам суть дела...
Кроме них в зале никого не было, только бармен античным изваянием стоял у стойки (Мише показалось, что он спит), но Инна тем не менее понизила голос:
– В скором времени он намерен лечь в отделение к Эле, вырезать свою аденому. Я хочу, чтобы вы позаботились о нем...
– Это можно.
– Вы не дослушали, Михаил. Если он не вернется из больницы, я заплачу вам двадцать тысяч долларов.
– Как?! – Миша подумал, что он ослышался.
– Наличными, – улыбнулась Инна. – Вряд ли вас устроит другая форма оплаты. Безналом рассчитываться за подобные услуги не принято.
– Как вам такое вообще пришло в голову? – возмутился Михаил.
– Dos cafe´, por favor! – крикнула Инна бармену.
Тот кивнул – оказывается, не спал.
– Вообще-то идея Элькина, – призналась Инна. – Она сказала, что давно думала о чем-то в этом роде, а тут такой случай. Нельзя упускать.
– Бред какой-то!
– Ну почему же бред? – Инна изобразила удивление. – Довольно хорошее предложение. Если вас не устраивает сумма, то так уж и быть – набавлю пять тысяч, но ни цента больше. Я знаю, что почем.
– Так и обратились бы к... – Миша запнулся, подыскивая подходящий эвфемизм, – ...специалисту.
– Не так все просто. Обратись я к, как вы изволили выразиться, специалисту – оказалась бы первой и единственной подозреваемой. Основной вопрос – «кому выгодно?» Мне и только мне. Менты от меня при таком раскладе не отстали бы, там же не дураки работают. Наследники, образно говоря, не могут позволить себе наследить. Логично?
– Логично, – согласился Миша.
– Сама придумала про наследников, – похвасталась Инна. – Готовый афоризм.
Миша ничего не ответил.
Официант принес кофе.
– Вы не ушли, обозвав меня на прощание сумасшедшей, – улыбнулась Инна, – а это означает, что вы согласны.
– Совсем не так, – для пущей убедительности Миша помотал головой, – я могу уйти прямо сейчас.
– Идите. – Улыбка Инны стала еще шире. – Идите, не тратьте время на идиотку, порющую невесть какую чушь. Идите, я расплачусь. Ведь это я вас сюда пригласила, мне и счет закрывать.
«Двадцать пять тысяч долларов на дороге не валяются» – сказал внутренний голос.
Как-то неожиданно все получилось. Знакомство, предложение... Но ведь по глазам видно – не шутит.
Двадцать пять тысяч долларов... По-настоящему хорошие деньги. Если добавить их к тому, что у него уже отложено, то можно начинать подбор варианта. На ремонт, в конце концов, можно взять кредит в банке.
