Начало сентября 1866
Петербург
* * *
Небо бледно-голубоеДышит светом и тепломИ приветствует ПетропольНебывалым сентябрем.
Воздух, полный теплой влаги,Зелень свежую поитИ торжественные флагиТихим веяньем струит.
Блеск горячий солнце сеетВдоль по невской глубине —Югом блещет, югом веет,И живется как во сне.
Все привольней, все приветнейУмаляющийся день, —И согрета негой летнейВечеров осенних тень.
Ночью тихо пламенеютРазноцветные огни…Очарованные ночи,Очарованные дни.
Словно строгий чин природыУступил права своиДуху жизни и свободы,Вдохновениям любви.
Словно, ввек ненарушимый,Был нарушен вечный стройИ любившей и любимойЧеловеческой душой.
В этом ласковом сиянье,В этом небе голубомЕсть улыбка, есть сознанье,Есть сочувственный прием.
И святое умиленьеС благодатью чистых слезК нам сошло как откровеньеИ во всем отозвалось…
Небывалое доселеПонял вещий наш народ,И Дагмарина неделяПерейдет из рода в род.
17 сентября 1866
* * *
Умом Россию не понять,Аршином общим не измерить:У ней особенная стать —В Россию можно только верить.
28 ноября 1866
Петербург
На юбилей Н. М. Карамзина
Великий день КарамзинаМы, поминая братской тризной,Что скажем здесь перед отчизной,На что б откликнулась она?
Какой хвалой благоговейной,Каким сочувствием живымМы этот славный день почтим —Народный праздник и семейный?
Какой пошлем тебе привет —Тебе, наш добрый, чистый гений,Средь колебаний и сомненийМноготревожных этих лет?
При этой смеси безобразнойБессильной правды, дерзкой лжи,Так ненавистной для душиВысокой и ко благу страстной, —
Души, какой твоя была,Как здесь она еще боролась,Но на призывный божий голосНеудержимо к цели шла?
Мы скажем: будь нам путеводной,Будь вдохновительной звездой —Свети в наш сумрак роковой,Дух целомудренно-свободный,
Умевший все совокупитьВ ненарушимом, полном строе,Все человечески-благое,И русским чувством закрепить, —
Умевший, не сгибая выиПред обаянием венца,Царю быть другом до концаИ верноподданным России…
30 ноября – 1 декабря 1866
* * *
Ты долго ль будешь за туманомСкрываться, Русская звезда,Или оптическим обманомТы обличишься навсегда?
Ужель навстречу жадным взорам,К тебе стремящимся в ночи,Пустым и ложным метеоромТвои рассыплются лучи?
Все гуще мрак, все пуще горе,Все неминуемей беда —Взгляни, чей флаг там гибнет в море,Проснись – теперь иль никогда…
20 декабря 1866
* * *
Хотя б она сошла с лица земного,В душе царей для правды есть приют.Кто не слыхал торжественного слова?Века векам его передают.
И что ж теперь? Увы, что видим мы?Кто приютит, кто призрит гостью Божью?Ложь, злая ложь растлила все умы,И целый мир стал воплощенной ложью!..
Опять Восток дымится свежей кровью,Опять резня… повсюду вой и плач,И снова прав пирующий палач,А жертвы… преданы злословью!
О, этот век, воспитанный в крамолах,Век без души, с озлобленным умом,На площадях, в палатах, на престолах —Везде он правды личным стал врагом!
Но есть еще один приют державный,Для правды есть один святой алтарь:В твоей душе он, царь наш православный,Наш благодушный, честный русский царь!
31 декабря 1866
В Риме
(С французского)
Средь Рима древнего сооружалось зданье —То Нерон воздвигал дворец свой золотой.Под самою дворца гранитною пятойБылинка с кесарем вступила в состязанье:«Не уступлю тебе, знай это, бог земной,И ненавистное твое я сброшу бремя». —«Как, мне не уступить? Мир гнется подо мной!» —«Весь мир тебе слуга, а мне слугою – Время».
<Конец> декабря 1866
* * *
Над Россией распростертойВстал внезапною грозойПетр, по прозвищу четвертый,Аракчеев же второй.
<1866 или 1867>
* * *
Как этого посмертного альбомаМне дороги заветные листы,Как все на них так родственно-знакомо,Как полно все душевной теплоты!
Как этих строк сочувственная силаВсего меня обвеяла былым!Храм опустел, потух огонь кадила,Но жертвенный еще курится дым.
1 марта 1867
Дым
Здесь некогда, могучий и прекрасный,Шумел и зеленел волшебный лес, —Не лес, а целый мир разнообразный,Исполненный видений и чудес.
Лучи сквозили, трепетали тени;Не умолкал в деревьях птичий гам;Мелькали в чаще быстрые олени,И ловчий рог взывал по временам.
На перекрестках, с речью и приветом,Навстречу нам, из полутьмы лесной,Обвеянный каким-то чудным светом,Знакомых лиц слетался целый рой.
Какая жизнь, какое обаянье,Какой для чувств роскошный, светлый пир!Нам чудились нездешние созданья,Но близок был нам этот дивный мир.
И вот опять к таинственному лесуМы с прежнею любовью подошли.Но где же он? Кто опустил завесу,Спустил ее от неба до земли?
Что это? Призрак, чары ли какие?Где мы? И верить ли глазам своим?Здесь дым один, как пятая стихия,Дым – безотрадный, бесконечный дым!
Кой-где насквозь торчат по обнаженнымПожарищам уродливые пни,И бегают по сучьям обожженнымС зловещим треском белые огни…
Нет, это сон! Нет, ветерок повеетИ дымный призрак унесет с собой…И вот опять наш лес зазеленеет,Все тот же лес, волшебный и родной.
25 апреля 1867
Славянам
Привет вам задушевный, братья,Со всех Славянщины концов,Привет наш всем вам, без изъятья!Для всех семейный пир готов!Недаром вас звала РоссияНа праздник мира и любви;Но знайте, гости дорогие,Вы здесь не гости, вы – свои!
Вы дома здесь, и больше дома,Чем там, на родине своей, —Здесь, где господство незнакомоИноязыческих властей,Здесь, где у власти и пода́нстваОдин язык, один для всех,И не считается СлавянствоЗа тяжкий первородный грех!
Хотя враждебною судьбинойИ были мы разлучены,Но все же мы народ единый,Единой матери сыны;Но все же братья мы родные!Вот, вот что ненавидят в нас!Вам не прощается Россия,России – не прощают вас!
Смущает их, и до испугу,Что вся славянская семьяВ лицо и недругу и другуВпервые скажет: – Это я!При неотступном вспоминаньеО длинной цепи злых обидСлавянское самосознанье,Как божья кара, их страшит!
Давно на почве европейской,Где ложь так пышно разрослась,Давно наукой фарисейскойДвойная правда создалась:Для них – закон и равноправность,Для нас – насилье и обман,И закрепила стародавностьИх как наследие славян.
И то, что длилося веками,Не истощилось и поднесьИ тяготеет и над нами —Над нами, собранными здесь…Еще болит от старых болейВся современная пора…Не тронуто Коссово поле,Не срыта Белая Гора!
А между нас, – позор немалый, —В славянской, всем родной среде,Лишь тот ушел от их опалыИ не подвергся их вражде,Кто для своих всегда и всюдуЗлодеем был передовым:Они лишь нашего ИудуЧестят лобзанием своим.
Опально-мировое племя,Когда же будешь ты народ?Когда же упразднится времяТвоей и розни и невзгод,И грянет клич к объединенью,И рухнет то, что делит нас?..Мы ждем и верим провиденью —Ему известны день и час…
И эта вера в правду богаУж в нашей не умрет груди,Хоть много жертв и горя многоЕще мы видим впереди…Он жив – Верховный Промыслитель,И суд его не оскудел,И слово «Царь-Освободитель»За русский выступит предел…
<Начало мая 1867>
Славянам
Man muß die Slaven an die Mauer drücken[44].
Они кричат, они грозятся:«Вот к стенке мы славян прижмем!»Ну, как бы им не оборватьсяВ задорном натиске своем!..
Да, стенка есть – стена большая, —И вас не трудно к ней прижать.Да польза-то для них какая?Вот, вот что трудно угадать.
Ужасно та стена упруга,Хоть и гранитная скала, —Шестую часть земного кругаОна давно уж обошла…
Ее не раз и штурмовали —Кой-где сорвали камня три,Но напоследок отступалиС разбитым лбом богатыри…
Стоит она, как и стояла,Твердыней смотрит боевой:Она не то чтоб угрожала,Но… каждый камень в ней живой…
Так пусть же бешеным напоромТеснят вас немцы и прижмутК ее бойницам и затворам, —Посмотрим, что они возьмут!
Как ни бесись вражда слепая,Как ни грози вам буйство их, —Не выдаст вас стена родная,Не оттолкнет она своих.
Она расступится пред вамиИ, как живой для вас оплот,Меж вами станет и врагамиИ к ним поближе подойдет.
11 – 16 мая 1867
