И снова мужчина потянул за собой, не дав как следует оглядеться.
— Давай, крошка, шевели ножками. Я хочу принять нормальный душ, поесть и сдохнуть… Точнее, упасть на кровать и проспать хотя бы часиков десять… Я два дня вообще не спал… — и словно в подтверждение своих слов он широко зевнул.
— Ой! — опомнившись, я прибавила ходу. — Извините, я…
— Если ты ещё хоть раз извинишься, то извини, но я тебя хорошенько отшлепаю, — хмуро произнес Нуаршан. И, указав на двери, добавил: — Выбирай, какая понравится. Но, если что, крайнюю справа я уже занял.
И, продолжая зевать, он вернулся в гостиную, и послышался стук двери холодильника, затем грохот какого-то стекла… Потом со звоном упало что-то металлическое…
Улыбнувшись, я развернулась и пошла его искать. Раз Нуар не хочет ничего и слышать о деньгах, извинениях и моей признательности, то уж накормить его в благодарность я точно смогу, и он вряд ли мне это запретит.
Глава 18
С того момента для меня началась новая жизнь. Переосмыслив многое за те пару дней, что я прожила у Нуара, я смогла успокоиться. Принять новые реалии… С чем-то пришлось просто смириться, про что-то постаралась позабыть и, надеюсь, у меня получилось слепить из осколков себя достойную личность.
Утром я вставала, шла готовить завтрак, благо Нуаршан заказал продуктов, причем, как и во всём, с «перебором». Судя по всему, он ночью спросонья тыкал по всем кнопкам подряд. Поскольку утром приехала машина доставки, загруженная чуть ли не под козырек. А мужчина-грузчик умаялся перетаскивать многочисленные коробки и постоянно вздыхал. Но обо всём по порядку.
Я, выспавшись на новой кровати, почистив зубы пальцем, выползла в том же платье и застала самое начало грандиозной «эпопеи». Нуаршан же сидел в холле, вольготно развалившись в кресле, задумчиво на все это смотрел и перебирал струны гитары… Создавая свою особенную атмосферу для грузчика. Музыка была хоть и приятная, но мужчину это не особо подбодрило, и, быстро устав, вспотев, он явно мечтал только об одном — побыстрее покинуть наш «гостеприимный» особняк.
Ну а я, поскольку мне стало жаль этого несчастного грузчика, прошла на кухню, благо вчера, пока готовила ужин на скорую руку, уже знала, где что лежит, и приготовила всем по большой кружке кофе.
Теперь Нуар сидел с кофе и, блаженно жмурясь, пил, а мужчина, смотря на свой кофе… продолжал вздыхать…
Не став терять время зря, хотя хотелось, признаюсь честно, поскольку вид белокурого красавчика в майке и узких джинсах, да еще и с гитарой в руках, из которой он извлекал приятные аккорды, заставлял меня томно вздыхать… Поэтому по дому ходили уже двое вздыхающих: один, нагруженный коробками и грустный, вторая, разбирающая эти самые коробки.
Проводив несчастного мужичка, которому, кстати, Нуаршан неплохо так дал на «чай», долларов двести примерно, мы позавтракали, чем «Мила послала». А послала я… от души. Желая изо всех сил угодить мужчине, который был ко мне так добр и приютил.
Уже ложась вчера спать, я поняла, как же он был прав, забрав меня к себе. Ведь очутись я даже не в квартире, где все произошло, а в отеле, от накатившей внезапно безнадеги, причем такой, что хоть вешайся, я бы точно повесилась. Если бы была одна. Но за стенкой спал Нуар, и, думая о нем, его неоценимой помощи, я просто не посмела даже о подобном помыслить.
После завтрака я осталась на кухне, доразбирать продукты, убрать всё и перемыть. А мужчина, позевав, попросил сварить ему ещё чашку крепкого кофе и, сказав, что пару часов будет занят, а потом мы с ним съездим в город, вернулся в гостиную, играть на гитаре.
По тому, что мелодии, тональности и даже сами гитары он постоянно менял, я поняла, что он, как и обещал Кейрану, проверяет партии.
Я же, сварив вкусный кофе, оставила ему его на столике рядом и пошла изучать территорию около дома… И так меня всё вновь поразило, что я эти два часа пробыла на улице. Большой бассейн, джакузи рядом и даже камин. Удивительные виды на горы, город… пальмы. И туда выходили гостиная и холл с отодвигающимися стеклянными стенами, причем некоторые сдвигались целиком, как, к примеру, в гостиной и кухне-столовой. Дом стоял на самой вершине, поэтому вид преграждали только высокие деревья, а соседей практически не было видно. У всех здесь были приличные куски земли, как я поняла.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Скажу прямо… я влюбилась в это место, дом, и совсем не удивительно, что когда-то этот особняк купил Нуаршан. Правда было удивительно то, что он здесь практически не жил, судя по его вчерашним словам.
После того как закончила всё исследовать, я легла на один из «шезлонгов», хотя по размеру это больше напоминало кровать с мягким матрацем. Подтянув подол платья повыше и подставив ноги теплому солнышку, отрешилась от всего. Впервые за всё время, что я жила в этой стране, я просто предавалась блаженному ничегонеделанью. И умудрилась уснуть…
Разбудил меня голос Нуара, который, всё ещё сидя на диване в гостиной, прокричал, чтобы я собиралась, и через десять минут мы выезжаем.
Разлепив глаза, увидела, что я немного обгорела, и засуетилась. А потом поняла, что из «собираться» мне всего-то и нужно, что выполнить только один пункт: надеть обувь. У меня ведь даже белья не было.
Поэтому за эти десять минут я попыталась убрать красноту с лица, естественно, безуспешно и причесалась. Вот и все мои сборы.
Нуар тоже особо не стал что-то менять в своем образе. Добавил лишь ботинки и темные очки, закрывающие пол лица.
Когда я поинтересовалась, уже сидя в машине, а куда мы такие едем, особенно я «красивая», он лишь сказал, что за покупками, и, приподняв очки, заранее на меня хмуро посмотрел. Всё и сразу поняв, я заткнулась…
Молчала я, когда мы заехали в торговый центр, расположенный прямо в центре Беверли-Хиллз, и меня сопроводили в магазин белья, сказав, чтоб брала что нужно. Взяла я один комплект. Мужчина же, через пять минут вернувшийся в отдел, увидев меня с единственным комплектом простенького черного белья, которое я судорожно сжимала в ладошках, недовольно прорычал что-то. Выхватив девушку-продавца, которая мялась рядышком, потыкал во все подряд, указал на меня, сказав: «на неё…» — и направился сразу к кассе. Мы с продавщицей переглянулись и, глупо хлопая глазами, разошлись. Она — собирать всё «из того ряда» и «вот такого размера», а я последовала за мужчиной.
Промолчала я, и увидев, сколько он за всё это заплатил.
Следом он меня затолкал в магазин элитной одежды. Причем заталкивал дважды. Молча. Один раз я успела проскользнуть мимо, произнеся: «Не буду ничего там смотреть». Второй он, сжав зубы, проследил, чтобы я зашла. Показал очередной продавщице на меня и, выдав: «Заплачу тысячу, если вы оденете её на неделю. На все случаи жизни. За час!» — опять куда-то убежал, помахивая пакетами с женским бельем. А девушка в меня вцепилась, как пиявка. И это закономерно. Кто же откажется от тысячи за час-то? Она, конечно, отказываться не хотела. Поэтому уже через час около кассы стоял целый ряд из пакетов, я судорожно дышала, как после спринта, вымотанная за этот час: пришлось перемерить чуть ли не половину огромного ассортимента, а мужчина спокойно за всё это расплачивался.
Я уже не смотрела в сторону касс, чтобы не видеть ту астрономическую сумму. И не грохнуться в обморок. Я всё пыталась посчитать, за сколько месяцев смогу расплатиться с ним. Выходило не так ужасно, если не брать в расчет, что неделю я не работала. На прошлой работе мне пришлось бы полгода, наверное, впахивать, как проклятой, на этой — управлюсь, если затяну пояс и мне продолжат платить так же, максимум за полтора. Должницей оставаться страсть как не хотелось.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Последний магазин, в который мы зашли, был обувной. Там меня снова оставили одну… вместе с продавщицей, которой пообещали более скромную сумму, чем прошлой, но и времени ей тоже дали в два раза меньше.
И ещё несколько пакетов поджидали мужчину, когда он вернулся. Опять с пустыми руками. Судя по всему, всё это время он перетаскивал мои вещи. Правда я не очень понимала, куда он их все уложил. Второго ряда кресел в машине попросту не было, а в багажник, скорее всего, помещалась максимум спортивная сумка. Не для перевозки вещей такие автомобили создавались.
