— Не называй меня начальником!!!
— Виноват. — Крюгер потоптался на месте, надеясь все-таки получить ответ на свой вопрос.
— Да, я собираюсь их отпустить, — сказал Лупино. — Лина, — обернулся он к дочери, — выйди, нам нужно посоветоваться. Это служебная тайна.
Лина пожала плечами и покинула пульт управления.
Полковник молчал.
— Так что, снять блокираторы? — все еще не веря своим ушам, произнес Хью.
Полковник кивнул.
Крюгер уже направился к двери, когда услыхал за спиной негромкий голос патрона, и интонации этого голоса были таковы, что хищная ухмылка сама собой возникла на губах Крюгера.
Хью в достаточной мере изучил реакции Лупино, и, еще не зная, что же тот скажет, с первого же слова, с первого звука мог утверждать, что у полковника на уме.
— Помниться, я приказывал тебе прихватить с Луны парочку трайзеттных зарядов, — врастяжку процедил Лупино.
— Так точно. Общая мощность — двадцать четыре рюстлина, — бойко отрапортовал Крюгер.
— Ничего-то я не понимаю в этих твоих рюстлинах, — брезгливо отмахнулся полковник. — Ты мне вот что скажи: с мусоровозом они справятся?
— Мусоровоз?! Да они всю Луну по ветру пустят! — проорал подчиненный, предвкушая заварушку.
Лупино недоверчиво пожевал губами.
— Не подведешь? Смотри мне, чтоб без осечки.
— Будет сделано.
— В таком случае, план прост, — начал инструктаж полковник. — Где-нибудь в укромном местечке ты размещаешь трайзеттные заряды и взрыватель с дистанционным управлением. На мусоровозе захламленных отсеков — пруд пруди, кому придет в голову их обследовать, да и времени на это не будет. Как только наши подопечные отходят на приличное расстояние, я нажимаю на кнопочку и…
— Трандарарах!!! — восторженно докончил за Лупино Хью Крюгер, раскинув в стороны лапищи. — Здорово придумано, начальник!., о, виноват.
Полковник осуждающе покачал головой, но на этот раз отчитывать сателлита не стал.
— Можешь идти, — разрешил он. — И помни: ни одна живая душа не должна узнать о том, что я тебе только что рассказал. Даже Лина.
Хью, кивая и пятясь, вывалился за порог командного отсека.
— Трандарарах, — повторил вслед за Крюгером Лупино, и на лице его возникла тонкая удовлетворенная улыбка.
Полковник откинулся на спинку кресла и мечтательно полузакрыл глаза.
Запросы в полицейские управления ближайших к Канкате планет ничего не дали. Командир отряда СБ СС понял, что беглецов они упустили. Надо было разворачиваться и лететь на Землю. Но он понимал и другое — беззаконие с технической базой ему не простят. Более того, не посвященные в план особо секретного отдела СБ СС рядовые полицейские управления начнут охоту за ним, как только узнают об инциденте.
Конечно, все в конце концов прояснится, но Соломона Симпсона они упустят.
А секретное задание командира заключалось именно в этом — любыми путями достать старика.
Военное ведомство наконец сообщило, что изобретение Сола — мощнейшее оружие, ставящее цивилизацию землян на уровень, далеко превышающий все известные цивилизации.
То, что старик не хотел сотрудничать с военными, теперь не имело значения. В крайних, правда, весьма редких случаях, военным дано было право пользоваться интелполиграфом — считыванием информации непосредственно из памяти человека. Эта процедура, конечно, была глубоко засекречена. Ведь она нарушала сразу несколько статей Межгалактической конституции — хищение интеллектуальной собственности, незаконное вторжение в сознание гуманоида и лишение гуманоида жизни.
Дело в том, что интелполиграф мог считать информацию с мозга только в том случае, если к ней не примешивались посторонние функции, в том числе и управление телом. Поэтому мозг от тела должен быть отделен.
Командир ни разу не видел работу интелполиграфа. Но представлял себе, что это довольно жутковатое зрелище — человеческий мозг, погруженный в физиологический раствор, облепленный паутиной датчиков и стимуляторов, выдавал пропущенные через электронику откровения человека, которого уже не было в живых.
Эта участь ждала теперь Сола.
И этот план был поставлен под угрозу срыва.
Командир прокручивал еще и еще раз компьютерные записи с «Гарбича-2», но найти решения так и не мог.
Тогда он стал просматривать видеоэлектронные результаты боя с R-P-2 0 в надежде угадать по курсу уходящего мусоровоза конечную цель.
Впрочем, это был уже шаг отчаянный. Проще угадать по капле дождя, откуда в облако испарилась вода.
Но, вопреки его пессимизму, видеозапись кое-что дала.
На самой периферии визуообзора командир вдруг увидел неизвестно откуда возникшую голубую вспышку. Это было как раз в тот момент, когда штурмовик и пираты сцепились не на жизнь, а на смерть. «Гарбича» в той стороне не было. Пираты стреляли в пустоту. И вот пустота взрывается. Что-то странное…
Командир на всякий случай просканировал визуозапись — нет, никаких кораблей там не было. Но с другой записи он явственно видел взрыв и осколки, разлетающиеся в разные стороны. Мистика какая-то…
— Если только… — вслух произнес капитан. Пальцы его забегали по клавишам…
— Ах, черт! — с досадой воскликнул командир. На технической базе не было радара, читающего «стеллс».
Но сомнений не было — во время боя с пиратами рядом прятался еще один корабль.
Дальше дело пошло живее. Командир знал, что такой технологией снабжены только военные космолеты, полицейские и правоохранительные. Короткий запрос — ответ:
«Поисковый корабль лунной БТУ… Полковник Лупино… Поиск беглецов…»
Более того, тюремный корабль совсем недавно запрашивал секретный пакет Военного ведомства на предмет ремонта фотонного отражателя. Всего сутки назад он стартовал из Центра техпомощи.
Командир включил внутренний сигнал боевой тревоги.
Команда собралась в рубке. Полицейские ожидали дальнейших распоряжений, и они не заставили себя ждать.
Корабль отправлялся следом за ищейкой полковника Лупино.
Командир не знал, что за его полетом внимательно следят на R-P-20. Преимущество команды Зебры было в том, что корабль их, и так быстрый и маневренный, теперь, лишенный большей части экипажа и тяжелых отсеков, легко достигал околосветовой скорости.
… Три часа спустя пленники, все еще не веря в свое освобождение, покинули стены космической тюрьмы.
У отверстого стыковочного люка их поджидала Лина. Сияющие глаза ее были полны слез.
При виде девушки Мэтью занервничал. Как они попрощаются? Что она скажет, что скажет он?
Но ситуация разрешилась сама собой. Лина подошла к Соломону и, не говоря ни слова, поцеловала старика в морщинистую щеку.
— Ого! — запетушился тот. — Давненько мною не интересовался прекрасный пол. Скажу я вам, это взбадривает и тонизирует. Э-эх, молодежь, — обернулся он к Мэту, — мне бы ваши годы!.. Таки, да!
И Лина осознала, что Эйнштейн деликатно пытается переключить ее внимание на влюбленного Фишку.
Конечно, хотя бы на прощание она должна была бы сделать что-то определенное.
Девушка взяла за руку Сайруса (лицо Фишки стало при этом темнее тучи) и произнесла с мягкой интонацией:
— Без вас я буду скучать. Вы хороший, и я хочу, чтобы вы знали это. Уверена, что судьба улыбнется, и вы найдете планету, где будет расти густой девственный лес, и в этом лесу будет стоять уютный дом, а в доме будет вас ждать добрая, красивая и достойная женщина. Я приеду к вам в гости, и мы вспомним наше космическое путешествие и улыбнемся тому, какие были молодые и беззаботные, да?..
Луддит кивнул.
Привстав на цыпочки, Лина коснулась губами его щеки.
— Прощайте, — сказала она.
Сайрус все понял и, грустно вздохнув, отошел в сторону.
Девушка осталась наедине с отчаянно краснеющим Фишкой.
— Прощай, Мэт, — прошептала она. — Наверное, нам не надо было встречаться…
— Почему?
— Потому что слишком больно расставаться теперь. Иди. Помни меня.
Мэтью умоляюще вскинул глаза, но, наткнувшись взглядом на ее окаменевшее лицо, покорно кивнул и пошел прочь.
— Всех поцеловали, а как же я? — Будто из-под земли, возник ослепительно улыбающийся Поль. — Это вопиющая несправедливость, мадемуазель!..
— Оставьте меня! — отмахнулась Лина и бросилась от него, кусая губы.
Марьяж недоуменно поглядел вслед и пожал плечами.
— Кто их разберет, этих женщин?..
Еще через четверть часа мусоровоз медленно отчалил от стыковочного борта тюремного звездолета.
Экипаж в полном составе (хотя — нет, ведь в числе его членов не было теперь Лины) находился в командном отсеке.
Поль петухом прохаживался от стены к стене, чрезвычайно гордый собой. Он впервые с удивлением обнаружил, что делать добрые дела тоже, оказывается, приятно.
