Отец машет ей рукой. Он просит ее поговорить с младшей сестрой. Ханна слушает, долго хмурится, затем кивает.
Младшая сестра смотрит за окно, и Ханна не знает, с чего начать.
– Я тебя понимаю, – говорит Ханна и рассказывает о проступках своей молодости.
Вот оно – еще одно шокирующее откровение детства. Ты вырастаешь, как только понимаешь, что люди, которых тебе ставили в пример, такие же, как ты. Младшая сестра оборачивается и смотрит на Ханну.
– Расскажи мне об этом, – говорит младшая сестра. Для нее это еще один аттракцион. Для нее это еще одно приключение.
– Нечего рассказывать, – поджимает губы Ханна.
– Сделал и забыл? – спрашивает младшая сестра.
Ханна молчит. Молчит, потому что после того аборта больше не может забеременеть. Как Серджио после Розмари не может заниматься сексом с другими женщинами. От длительного воздержания он постоянно на взводе. «Нет. Он постоянно был на взводе, даже в детстве», – думает Ханна, вспоминая его за школьной партой.
– Так как насчет аборта? – спрашивает младшая сестра.
Ханна смотрит на нее и думает о своем муже. Он всегда говорит, что она трусиха. Ханна знает, что он прав. Поэтому она смотрит на свою младшую сестру и молчит. Тогда, в прошлом, мать сказала Ханне, что это был бы мальчик. Сейчас мать снова говорит об этом, но теперь уже младшей дочери. Они сидят за столом. Ханна смотрит на отца.
– Да. Был бы мальчик, – говорит мать, добивая его больное сердце.
Ханна берет отца за руку. Он улыбается ей. Пара таблеток. Стакан воды. Еще пара таблеток. Ханна представляет похороны и свои слезы. Младшая сестра смеется. Мать что-то бормочет себе под нос. Отец улыбается. Ханна сильнее сжимает его руку. Она возвращается домой и рассказывает мужу о младшей сестре, о своих страхах за отца.
– Трусиха, – смеется он и говорит о клиниках пластической хирургии, где можно увеличить ее маленькую грудь.
– Да, – говорит Ханна.
Она любит мужа и любит отца. Отцу нравится муж. А муж любит ее. И все вроде бы хорошо, но почему же она видит этот проклятый стакан воды, эту пару таблеток от больного сердца отца?
А мать Серджио приходит в клинику и спрашивает, не лучше ли вместо того, чтобы лечить неврозы ее сына, просто стереть ему воспоминания, заставив забыть Розмари?
– Почему бы и нет? – соглашается отец Ханны, думая о старшей дочери, которая увлеклась художником…
Вспышка…
Ханна приходит домой. Комплект «Бродвей» в гостиной. Интерьерные часы «Diamantini Domeniconi». Четырехдверный шкаф-купе «De Luxe» в спальной. Супружеская кровать из комплекта «Titan Grey». Кухонная мебель «Валерия». Встраиваемая мультифункциональная духовка «Bosch» и варочная панель. Мойка в тумбу «Franke». Вытяжка «Krona Mara». Холодильник с антибактериальной защитой «Ardo». Гидромассажная ванна «Orfeusz» с независимой регулировкой интенсивности массажа спины, боков и стоп аэрацией. Ханна раздевается. Ее муж говорит, что джакузи давно перестало быть предметом роскоши. Помпы работают бесшумно. Дом. Милый дом. Ханна закрывает глаза. Горячая вода ласкает тело.
Ханна вспоминает художника.
– Мне нужно, чтобы ты не двигалась, – говорит он.
От его рук пахнет художественными красками. У него теплые пальцы и светлые глаза.
– Вот так? – спрашивает Ханна.
– Да, – говорит он и улыбается…
Ханна делает воду чуть горячее. Снова вспоминает.
Звонит телефон. Знакомый рингтон.
– Это муж, – Ханна прикрывается простыней, а художник смотрит, как она разговаривает по телефону. – Не улыбайся, – закрывая рукой трубку, говорит она и сама начинает улыбаться. – Спрашивает, где лежат его рубашки. Художник пожимает плечами и говорит, что не знает. – Я знаю, что ты не знаешь, – шепчет Ханна и улыбается…
Вода начинает обжигать. Вода в джакузи милого дома. Зеркала с подсветкой от фирмы «Акватон» запотевают. «Я сварюсь как лягушка», – думает Ханна. Босые ноги шлепают по холодному кафелю. Какими бесполезными могут оказаться все эти розетки во влагостойком исполнении, ДСП, покрытое меланином, и гарантии сроков службы не менее десяти лет. Ханна щелкает выключателями, а вода в ванной уже кипит. Муж смеется…
– Ты представляешь?! – говорит Ханна художнику. – Хоть бы он сам в следующий раз сварился в этом чертовом джакузи!
Художник улыбается. Мягкая кисть щекотит грудь Ханны, оставляя на коже след красной художественной краски. Ханна смеется и спрашивает, что он делает.
– Ты же сама сказала, что чуть не сварилась, – говорит художник.
– Не смешно, – говорит Ханна, но продолжает улыбаться.
– Что не смешно? – художник обводит ее соски.
– Что я чуть не сварилась, – говорит Ханна.
Красного цвета становится больше. Теперь это уже рисунок. Картина на девушке, которая позирует для картины. Все новые мазки. Все новые слои краски.
– Только у меня нет горячей воды, – говорит художник.
– Самое время, чтобы вспомнить, – говорит Ханна.
Они смеются…
Вспышка…
Мать Ханны слушает. Мать просит подумать об отце. Ханна замолкает, а мать рассказывает ей о том, что все чувства в этом мире можно стереть или изгнать при помощи вуду. «Вот оно, – думает Ханна, – еще одно откровение детства. Еще одна истина повседневности в этой народной библии выживания и естественного отбора».
– Ты понимаешь меня? – спрашивает мать.
– Да, – говорит Ханна.
– Ты не будешь делать глупостей?
– Нет.
– Помнишь, какой ты была?
Мать рассказывает о белых бантах и забытых праздниках… Вспышка…
– Когда ты сделаешь горячую воду? – кричит Ханна из ванной.
Она одевается, и художник провожает ее до машины. Ханна едет домой. Едет к родителям. Она буквально светится счастьем. Мать смотрит на нее и качает головой. Дожидается ночи и отправляется во внешний город к бокору.
Старуха Мамбо слушает историю Ханны, затем берет фотографии Ханны и художника. Еще одна экстатическая пляска. Еще один петух прощается с головой.
– Теперь все в руках лоа, – говорит старуха Мамбо…
Вспышка…
Ханна включает джакузи. Ханна снимает одежду и забирается в теплую воду.
Старуха Мамбо пляшет. Безголовый петух носится вокруг нее, размахивая крыльями.
Ханна закрывает глаза и пытается отогреться после холодной ванны художника. Духи лоа ищут ее. Они идут по следу вещей, которые мать принесла старухе Мамбо.
Ханна улыбается и вспоминает художника, его рисунки, его руки. Он рисует ее маслом. Он рисует ее графитом. Ей нравится, как он смотрит на нее, и нравится смотреть на него.
– Нужно сжечь все его рисунки, – говорит мать.
– Ты лучшая из всех, кого я рисовал, – говорит художник…
Ханна закрывает глаза. Вода в джакузи начинает закипать. Бурлит и выплескивается через края ванной. Ханна не понимает, что происходит, но ей это нравится. Духи лоа нашли ее. Агве нашел ее. Ханна до боли сжимает кулаки. Дом. Милый дом. Ханна тихо стонет. Муж спрашивает через закрытую дверь, все ли у нее в порядке. Ханна говорит «да». Кусает губы. Дом. Милый дом. Духи лоа заполняют джакузи. Ханна выгибает спину и сжимает ноги. Дом. Милый дом…
Ханна хочет спать. Она вытирается и надевает халат. Вода в джакузи успокаивается. Компрессор выключен. Свет гаснет. Ханна ложится в кровать. Муж прижимается к ней. Она имитирует оргазм и засыпает. Ей снится внешний город. Старуха Мамбо садится на стул. Безголовый петух деловито расхаживает по комнате. Он может прожить так еще пару дней. Главное – не забывать его кормить и следить, чтобы зерна не попали в дыхательное горло…
Вспышка…
Картина маслом. Дом художника.
– Я не смогу показать это своему мужу, – говорит Ханна, разглядывая холст, на котором она позирует без одежды.
– Почему нет? – спрашивает художник.
– Картина слишком настоящая.
– Хочешь позировать в одежде?
– Нет. Хочу, чтобы ты закончил картину.
Вспышка…
Ханна смотрит на отца и вспоминает картину художника, на которой выглядит совсем юной. Невинной и чистой. Она стоит в центре, прикрывая наготу руками. Разве не такими были ее мечты? Разве не так она представляла свои фантазии, страхи, переживания? Была ли она когда-нибудь более искренней, чем на этой картине? Отец взбивает ее волосы и спрашивает про внуков.
– Когда-нибудь, – говорит Ханна.
Мать спешно меняет тему разговора, переживая, что ее старшая дочь не может забеременеть.
– Это так чувственно, – говорит сестра, когда Ханна рассказывает ей о картине.
– Мне кажется, что это немного порочно, – признается Ханна, смущенная своими воспоминаниями, которые теперь уже в прошлом.
– По-моему, это естественно, – говорит сестра.
Она берет своего ребенка на руки и кормит его синтетической смесью. Ханна говорит, что у детей, находящихся на грудном вскармливании, реже встречаются инфекционные заболевания желудка и кишечника, аллергии и высокое кровяное давление.
