Патологоанатом знает, что бронхиальная астма имеет паразитарную природу: причиной является печеночный паразит – сосальщик. Знает, что сахарный диабет имеет паразитарные корни. Болезнь суставов – это тоже паразиты. Паразиты поражают плод еще в утробе матери. Паразиты вызывают аллергию. Человек может являться хозяином более 2000 видов паразитов: в легких, печени, мышцах, суставах, желудке, пищеводе, мозге, крови, коже и даже в глазах.
Патологоанатом улыбается и говорит ассистенту, что кровососущие паразиты в волосах являются причиной педикулеза. Улыбается как-то странно и добавляется, что не только в тех волосах, что растут на голове. Самка приклеивает гниды нижним концом к волосу настолько прочно, что после выхода личинки пустая оболочка остается на волосе еще долгое время. Говорит, что самки крупнее самцов, и снова как-то загадочно улыбается. Говорит, что у детей вши чаще всего живут в ресницах и веках. Он чешет косматую бороду и говорит, что вши могут селиться и в бороде, а если площицы поселятся в ресницах, то потом ресницы придется смазывать вазелином целую неделю по два раза в день.
– Вши заедали и многих великих диктаторов: римского Суллу, иудейского царя Ирода, испанского короля Филиппа Второго. Вшей использовали для лечения желтухи: надо было проглотить полную столовую ложку живых головных вшей. Считалось, что насекомые доберутся до печени и очистят ее…
Еще он говорит, что вши не любят перепада температур, поэтому если человека сильно лихорадит, то они сбегают.
Его ассистент слушает и кивает. Ассистент, которого Бирс видел в воспоминаниях Эну. Ее зовут Инесс. Она похудела и перестала пользоваться косметикой. По крайней мере, на работе. И у нее все еще нет детей. И мужа. Бирс знает это, потому что это знает патологоанатом.
У самого патологоанатома жена и дочь, которая любит читать старые, затертые до дыр журналы, одолженные у подруг. Читать, пока нет отца. Ему не нравятся эти журналы, особенно после того, как он прочитал в одном из них статью про однополую любовь. Там говорили, что когда парни или девушки впервые понимают, что их привлекают люди одного с ними пола, они, как правило, пытаются от этой мысли избавиться. Но получается не всегда, и тогда может начаться внутренний разлад.
«Как же быть, спрашивается, в этой ситуации? Прежде всего, успокоиться – с вами все в порядке. Вместо того чтобы переживать по этому поводу, лучше просто научиться доверять своим чувствам. Каждый имеет право на свой сексуальный выбор».
Патологоанатом решил, что это ненормально. С тех пор его дочь прячет от него журналы – просроченные статьи, покрытые плесенью советы и сплетни о кинозвездах, которых давно нет в живых. Но новых журналов тоже нет. И нет альтернативы.
– Хочу прическу как у Никки Хилтон, – говорит дочь.
– Кто такая Никки Хилтон? – спрашивает патологоанатом.
– Можно как у Кэтти Пери, – говорит дочь. – Я еще не определилась.
Она принюхивается и говорит, что на кухне что-то горит. Патологоанатом пожимает плечами. Он давно ничего не чувствует. Особенно запахи тела – всего лишь мясо, которое он режет каждый день.
– И я не буду есть мясо. Даже синтетическое, – говорит дочь, прочитав в одном из журналов статью о защите животных, которые в действительности почти все давно вымерли.
– Люди должны есть мясо, – говорит патологоанатом и вспоминает мозги волосатой женщины, мышцы грудного младенца, пухлую задницу школьницы, повесившейся из-за недостатка внимания, как она написала в предсмертной записке. Нет, с его дочерью такого не будет. Она нормальная.
– А ты знал, что не все йогурты полезны? – спрашивает дочь и сует ему журнал, где говорится, что на упаковке йогуртов должны быть четко обозначены активные культуры, такие как lactobacillus и acidophilus. На соседней странице рассказывается о том, как научиться правильно делать минет, используя для тренировок банан. Отвращение к сперме можно побороть при помощи подогретого йогурта.
– Ты это читала? – спрашивает патологоанатом свою дочь.
– Нет. Тем более что у нас в городе нет ни настоящих бананов, ни йогуртов.
Патологоанатом смотрит на нее и говорит себе, что его ребенок не такой, как все. Она не покончит жизнь самоубийством из-за недостатка внимания.
– Подбирайте продукт с наименьшим количеством сахара, не более 250 ккал, – читает вслух его дочь. – Умственный труд не требует значительных затрат, как физический… Учитесь с интересом… Женитесь по расчету… Пирсинг в интимных местах…
Дочь смолкает, косится на отца. Он молчит. Он уже видел нечто подобное. Девочка с проколотыми гениталиями лежала на его столе. По коже от паха до груди поднимались бурые пятна заражения. Она так и не решилась обратиться к врачу. Патологоанатом срезал серьгу и отдал родственникам девочки.
– Микроорганизмы проникли в кровь и распространились по всему телу, – сказал он родителям. – Ее проколотые гениталии воспалились в результате внешнего воздействия. Это могло быть длительное занятие сексом, мастурбация или же элементарное отсутствие гигиены. – Он показал на серьгу и сказал, что такие вещи должны быть стерильны. – А дети… Сами понимаете… – больше говорить было нечего. Стандартная процедура.
Он видел девочку, которой отрезали оба уха из-за инфекции.
– Как, черт возьми, можно остаться без ушей из-за банальной сережки? – спросит его жена. Он промолчит.
У его дочери тоже есть сережки. У ее подруг есть сережки. Их уши, носы, языки и пупки – они все на месте. Никакого воспаления. Никакой инфекции.
Патологоанатом вспоминает мертвую девочку на своем анатомическом столе. Может быть, ее убила не серьга? Может быть, ее убили стыд и смущение? Он слышит смех подруг дочери. Они говорят о мальчике с проколотым членом, который не мог мочиться, пока ему не отрезали часть его достоинства. Говорят о девочках, забеременевших от него, потому что серьга разрывала презервативы. Говорят и говорят. Информации никогда не бывает слишком мало. Стать ее частью. Стать одним из тех, кто поведает людям правду. Стать центром внимания. На день, на час, на пять минут. Говорить. Говорить. Говорить. Тысячи, миллионы слов. Сначала пугающих, а потом становящихся превосходной смехотерапией. Одной из тех грязных шуток, которые все считают недостойными своих ушей, но запоминают, рассказывают, слушают. Пока один из них не попадет на стол к патологоанатому и не получит свои собственные пять минут народной славы.
Патологоанатом проведет сначала наружный осмотр. Опишет возраст, пол, цвет радужной оболочки, форму и упругость груди, состояние сосков, пигментацию… Затем проведет внутреннее исследование. Вскроет череп, брюшную и грудную полости, измерит объем крови. Вскроет все сосуды головного мозга, внутричерепные артерии, вены, аорту… Вскроет дыхательные пути, желчные протоки и мочеточники. Вскроет все половые органы с исследованием и описанием содержимого. Взвесит все извлеченные органы и занесет это в протокол. Опишет содержимое кишечника. При подозрении на повреждение органов шеи он извлечет мозг. При подозрении на половые преступления – удалит половые органы вместе с прямой кишкой и задним проходом… Вот так. Патологоанатом вскрывает всех. И для всех существуют определенные правила, советы, рекомендации. Даже мертворожденные дети не избегут этой участи, если их масса достигла 500 граммов или тельце вытянулось длиннее 25 сантиметров. Правда, на них не выдадут свидетельство о смерти. Чтобы получить эту бумагу, нужно родиться и протянуть как минимум семь суток… Такая вот работа. Познакомился – вскрыл. Познакомился – вскрыл… А потом дом и новая коллекция органов – жена, дочь. Они говорят о пользе йогуртовых культур, говорят, что не будут есть мясо, говорят, что он уже полгода не занимался сексом…
Вспышка… Патологоанатом собирается на работу. На анатомическом столе лежит трупик новорожденного ребенка. Патологоанатом закрепляет в изголовье светильник. Такой же, как тот, что на столе его дочери. Он берет ножницы с изогнутыми под углом браншами. Кхык. И череп вскрыт. Затем он делает разрез на расстоянии двух сантиметров от пупка, ориентируясь на центр пупартовой связки и, образуя треугольник, делает мазки для бактериологического и гистологического анализа.
В морге холодно и тихо. Его ассистентка что-то пишет. В этот самый момент и случается то, о чем впоследствии будут болтать как о чудесном воскрешении. Живой труп. И вовсе не один из тех живых трупов, которых пожарные искали в сгоревшем доме всю ночь, а утром они сами пришли с жутким похмельем. Не один из тех трупиков детей на Ближнем Востоке – грандиозная постановка, за которую Лафтерис Пит получил премию агентства «AP». Не один из тех трупов в массовой культуре, расхаживающих по улицам и старым домам в кинофильмах, литературных произведениях и компьютерных играх. И уж точно не из тех, что внезапно ожили на одной из корпоративных вечеринок и запели «Happy birthday», а остальные сотрудники, еще не оправившиеся от пережитого шока, не очень бодро, но дружно подхватили поздравительную песню.
