нет доступа к моему трастовому фонду.
— Денег никогда не бывает много, — как ни в чем не бывало отвечает он. — И, очевидно, раз тебе приходилось работать, твой предыдущий муж не обеспечивал должного уровня жизни.
— О, я прошу тебя, не приплетай его сюда!
— В общем, — продолжает отец, — выиграют все. Мы с моим партнером породнимся и объединим капиталы. Твой будущий муж получит превосходную жену со статусом и известностью в обществе. Пускай не совсем молодую, но чего уж тут…
— Да, действительно, — фыркаю я.
— В ближайшие пару месяцев я хочу устроить обед в честь вашей помолвки.
Господи, все это реально похоже на сюр. Как будто я племенная кобыла, случку которой обсуждают как нечто само собой разумеющееся.
— Ничего не выйдет, отец, — произношу устало.
— Уверена? Ты же помнишь, что у меня достаточно связей и я имею возможность утопить твоего бывшего мужа за несколько часов. Например, его могут заподозрить во взятке. Или найти у него наркотики. Особо крупную партию наркотиков.
— Ты не посмеешь, — шиплю на него.
— Хочешь проверить? — у него на лице непроницаемая маска.
— Не смей трогать Кирилла, — до боли сжимаю кулаки. — Ты должен понимать, что добровольно я никогда не соглашусь на этот брак. А еще ты должен знать, что я беременна. Так что решай свои проблемы самостоятельно, без моего участия.
В моем голосе звенит сталь. Не позволю ему управлять моей жизнью.
Неожиданно отец резко поднимается, застегивает пиджак, готовясь наконец покинуть мой дом.
— Это легко исправить. До какого срока делают аборты? До двенадцати недель? У нас наверняка еще есть время.
Разворачивается и направляется к выходу, даже не попрощавшись со мной. Резко поднимаюсь на ноги и бегу за отцом, хватаю его за локоть уже возле входной двери, дергаю на себя.
Он оборачивается, и я шиплю ему в лицо:
— Если ты тронешь меня, моего ребенка или Кирилла, богом клянусь, я убью тебя.
Я не узнаю свой голос. В нем столько жестокости, ненависти и злости. Но все это к лучшему — маска на лице отца идет рябью.
— Прием через пару месяцев. Не забудь, — вырывает руку и уходит.
Как с ним вообще можно говорить о чем-то?
Плевать. Я не выйду замуж. Я не стану разменной монетой в игре отца.
Глава 30
Ксюша
— Ксюш, давай обсудим все еще раз? Я бы не хотел, чтобы ты уходила. Ты ценный кадр, на тебе тут многое держится.
Я сижу в кабинете у Жени и расфокусированно смотрю перед собой. Последнее, о чем мне хочется сейчас думать, — это работа.
— Ну сама подумай? — Женя разводит в сторону руки. — Оно тебе надо начинать все с начала? Тут твое место, тебя любят сотрудники и я…
— Что — ты? — спрашиваю тихо.
— Я не хочу, чтобы ты уходила.
— Поразительно… поразительно, как много людей знают, что нужно мне. При этом никто даже подумать не может о том, чтобы спросить у меня: чего же хочу я?
— Так и чего же хочешь ты? — осторожно спрашивает босс.
— Я хочу вернуться в прошлое. Пары месяцев будет достаточно, — отвечаю спокойно.
— И что бы ты сделала? — Женя встает и подходит к окну, рассматривает город.
— Я бы взяла мужа и уехала из этого города. Подальше. Куда-нибудь на Дальний Восток или Камчатку. Некоторым вулканам на Камчатке больше восьми тысяч лет. Представляешь, Жень? Мир даже еще не планировал человечество, а эти вулканы были. Так интересно посмотреть на это чудо.
— Хочешь поговорить о вулканах?
— Хочу сказать, что не стану делать то, на что рассчитываешь ты. Вас таких желающих подмять меня под себя собирается целый список.
— Тебе угрожают? — Женя резко разворачивается и смотрит на меня с тревогой.
— А вот это, дорогой мой босс, тебя не касается.
Я поднимаюсь и направляюсь к двери, на ходу сообщая:
— Женя, как и было обещано: я доведу проект Амаева, и на этом все. Наши пути расходятся.
Он срывается за мной, догоняет у двери, перехватывает меня за плечи и сжимает их.
— Ксюша, — переходит на шепот. — Останься. Если не в компании, то хотя бы рядом со мной. Пожалуйста. Будь рядом, я не смогу без тебя.
Прав был мой бывший муж, а я слепой котенок, который верил в то, что интерес Жени связан сугубо с работой.
— Я бы предложила тебе дружбу, — произношу устало. — Но это невозможно, Жень.
— Разреши мне хотя бы попробовать?
— Нет, — уверенно качаю головой. — Нам с тобой не по пути, Женя.
— Ты развелась, — психует он. — У тебя нет никаких официальных отношений.
— Их нет, но это не значит, что я свободна, — двигаю плечом, скидывая руку своего босса. — Остановись сейчас, Жень. Я к тебе ничего не чувствую и не почувствую никогда. Прости. Мне пора.
Разворачиваюсь и ухожу. Слышу, как в кабинете что-то с грохотом валится на пол, но ни один мускул на моем лице не дергается. Я вас умоляю, я столько видела подобного поведения у мужчин, что это меня никак не может напугать.
Отрабатываю день, стараясь не думать ни о чем. Дело ладится, картинка открытия ипподрома вырисовывается, что не может не радовать.
До встречи с Иманом остается полчаса. Я сажусь на диванчик в своем кабинете, скидываю туфли и вытягиваю ноги.
Стоит только остановиться, заземлиться, и я начинаю думать о Кирилле. О его реакции на мою новость.
Могу ли я винить его в реакции? Нет, конечно нет. Хочу ли я сделать это? Черт возьми, да!
Ведь что получается: мы оказались ровно в одинаковых условиях. Он изменил мне. Я ему (хотя можно ли считать это изменой, ведь на тот момент документы о разводе уже лежали на его столе). Он просит простить себя, молит о совместном будущем, но стоило ему только узнать о том, что измена была и с моей стороны, — попросту сбегает.
Его и след простыл. Тишина. Никакого намека хотя бы на разговор.
Черт возьми, а вдруг это его ребенок?
Глаза наполняются слезами, но я не даю упасть ни одной. Нет уж. Довольно слез.
На душе скребут кошки, так тоскливо становится — мы с моим малышом резко перестали быть кому-то нужны. Для того, кто вопил о любви, мы с ребенком стали пустотой. Для отца я просто товар, а будущий внук обуза, от которой он хочет избавиться. Для босса — просто красивая картинка, на которую он пускает слюни, но даже и не подумает спросить, как вообще у меня дела.
Брата я сознательно держу подальше, у него сейчас сложный проект, хотя
