После её смерти в вашем распоряжении останется целый дом, которым формально будет владеть Антони, то есть я. Поживёте, как господа…
Я попытался улыбнуться. Не знаю, насколько жутко это вышло, но никто не ответил тем же.
— Может это… драгоценности ихние… ну, поделим сейчас, да и концы в воду… — вдруг предложил, необычайно оживившийся Якоб.
«Вот и первое слабое звено моего плана. Жадный идиот, который может всё обрушить».
— И что ты с ними сделаешь? — спокойно осведомился я, и не дожидаясь пока тот ответит, продолжил. — Пойдёшь сбывать, сначала, конечно, какую-нибудь безделушку, ты же не дурак. — Я издевательски выделил последнее слово. — Потом пойдёшь обмывать, а кто пьёт один? Лёгкие деньги карман жгут, нагуляешься так, что сболтнешь чего лишнего. А если даже и не сболтнёшь, то в любом трактире сидят люди, которые пасут таких как ты, богачей в драных портках. В лучшем случае, ты проходишь с ворованным на кармане неделю, максимум две, а потом тебя отметелял и оберут. В худшем, попадёшь в лапы городской страже и, как я говорил в самом начале: допрос, пытки, лживые признания, новые пытки, кутузка. Заодно и всех тут потянешь за собой. Хорошая перспектива?
Конюх насупился, но молчал.
— Иди возьми, — сказал я, мотнув подбородком на дверь. — В её комнате пошарь. Чего встал? Иди!
— Ладно, понял я, — недовольно отозвался Якоб. — Делать то, что?
— Я уже сказал. Тоже, что и до этого, только унижать никто не будет.
— А как ты обманешь Сабину? — спросила Агата.
— Это предоставьте мне. Итак, кто против?
Анна, Майя, Агата и Якоб переглянулись.
— Мы согласны, — сказала Майя за обеих поварих.
— Я тож это… ну, согласен. Токмо ещё бы накинуть за молчание…
«Как он завёлся! Ещё не слышал, сколько будет получать, но на всякий случай просит побольше».
— Ты получишь достойную плату за молчание.
Конюх даже заулыбался.
— Агата? — спросил я.
Прачка молчала. Встретившись со мной глазами, она по обыкновению долго всматривалась, будто привыкла читать все ответы именно там, без слов.
— Согласна, — сказала она, наконец.
— Якоб, подготовь дилижанс, — начал распоряжаться я. — Майя, нужен лекарь, самый продажный, с сомнительной репутацией, какого ты знаешь, но, чтобы дело знал.
— Ох, ну и задачку, ты задал… то есть вы… — растерянно, протянула она. — А просто хороший не подойдёт?
— Нет, нужен такой, чтобы сам был вне закона. Может, толкает дурман или ещё что-то незаконное. Чтобы не болтун, в общем.
— Поняла, — закивала Майя. — Когда он должен прийти?
— Завтра утром, часам к десяти.
— Займусь, — ответила женщина. — А как вернусь, подавать обед, как обычно?
— Мы вернёмся поздно, к ужину. Подавай без изысков, на всех, здесь, — отчеканил я.
— Как будет угодно… — растерянно ответила Майя.
— Анна, — продолжил я, переводя взгляд. — Нужно убрать все следы крови в доме, сделать это придётся тебе. Сейчас опасно вызывать горничных со стороны, по дому не должны шататься чужаки.
— Как скажете, господин, я сделаю.
— Агата, у Войцеха есть родня в городе?
— Был сын, то он не говорил о нём очень давно.
— Он сидит, — уверенно заявил Якоб. — Что-то там с деньжатами… Парнишка отучился на ентого… ну, как его… Короче, сидит. А матушка того, уже давно.
— Похороним сами. — Решил я. — Агата, нам понадобится охрана. Где Войцех нанимал людей, которые должны были сопровождать Антони в отменённую поездку?
— Вроде бы это были ребята из Гарнизона, — задумчиво ответила она.
— Откуда?
— Из Гарнизона… Трактир такой. Там ошивается много ветеранов в поисках работы. Я припоминаю, Войцех хвастался перед Антони, что нанял… Как же его звали?
— Мешко? — предположила Анна.
— Нет… — протянула Агата.
— Милош! — расцвела Майя. — Милош Древоступ.
— Точно, Милош, — согласилась Агата.
— Ладно, его разыщу я, — сказал я, вставая. — Агата, нужно будет сменить бельё в комнате Антони. Старое я выброшу. Попробуй отмыть матрац, если не спасти… закажем новый. Теперь все делайте, что велено. Якоб, помоги мне со Войцехом, а потом я жду дилижанс.
Мы подхватили старика и отнесли во двор. Слуги отправились исполнять распоряжения. Я же снова поднялся в спальню Антони. Секретер был вскрыт, как и те самые ящики с замочными скважинами, ключ от которых, интересовал меня некоторое время назад. Подойдя к столу, я неспешно ознакомился с бумагами. Писем от Марианны не было.
«Он наверняка хранил их здесь. Нападавшие забрали. Вот и убийца… Быстро же папаша девчонки сработал. Серьёзный противник».
Завернув тело Антони в пропитанное кровью постельное бельё, я перенёс его в холл. Там меня уже ждал Якоб, пребывавший в приподнятом настроении. Завидев свёрток с трупом, он ничуть не удивился, напротив, весело мне подмигнул, помогая спускать по лестнице и выносить во двор. Погрузив тело Антони в дилижанс, я вернулся в дом, поднялся в оружейную. Скользнув взглядом по внушительному арсеналу Веленских, я взял один лишь кастет, спрятав его за пазуху. Я уже собрался было выйти, как услышал знакомые по долгим ночам тихие шаги за спиной. На пороге стояла Агата. Я подошёл.
— Мне не верится, что всё это случилось… — тихо обронила она. — Антони мучил всех, но теперь, когда его нет, мне по-прежнему страшно… Что будет со всеми нами? Удастся ли тебе выкрутиться и провернуть то, что обещал?
— Верь мне, Агата.
— Верь… — повторила она. — А я ведь не могу поверить даже в то, что говорю с тобой. А что будет теперь с нами? С нами двумя?
— Разве что-то изменилось?
— Изменилось, — серьёзно, кивнула она. — И многое. Если тебе удастся всё это… Ты станешь господином Веленским, а я останусь просто Агатой.
— Я никогда не стану настоящим Веленским, — твердо ответил я, беря её за руку. — А изменилось лишь то, что больше никто не сможет, приказать мне тебя избить.
— Пусть у тебя получится, — шепнула она и поцеловала.
Я спустился во двор. Якоб заматывал тело Войцеха в мешковину, перетягивая верёвкой. Мы погрузили и его. Конюх взгромоздился на ко́злы, я сел рядом с ним.
— Куда? — спросил он.
— В лес, подальше, да потише чтоб, — ответил я, постучав
