державой, поддерживающей с Забрагом официальные торговые отношения, стало то, что все переговоры вел Дарин, главный военачальник и советник короля Пундера. Именно благодаря его умению вести дела с дардами, Табирния получала руду, драгоценные камни и обладавшую невероятными целебными свойствами минеральную воду из недр гор Забрага. Поговаривали даже, что в жилах Дарина течет кровь снежных дард — расы, которую северяне практически истребили несколько тысячелетий назад, заселяя острова. Как бы там ни было, а дардам нравилось вести с ним дела.
— Не нервничай, Оскат! — прорычала Тилшарг. — Никто тебя не обидит! Мы с Миджирг заплатим стандартную цену для таких гзартм, плюс кинем пятнадцать процентов сверху за то, что ты не будешь выставлять их на Аукцион последнего дня и не получишь возможной прибыли, которая сейчас кажется тебе такой реальной.
Оскат поджал губы. Тилшарг предлагала хорошие условия и гарантированные пятнадцать процентов сверху были более чем щедрым предложением. Но почему-то Оскат все равно чувствовал себя обделенным. Он видел, какими глазами смотрели эти две огрихи на его товар. Они хотели купить этих юношей, а значит, условия тут должен был диктовать он.
— Двадцать сверх обычной цены — и договорились!
Тилшарг и Миджирг переглянулись.
— Послушай, — склонилась к торговцу Миджирг. — Мы можем заплатить и двадцать. Можем и тридцать. Только у тебя хватит смелости посмотреть нам в глаза и сказать, что такая цена справедлива?
Оскат стушевался. Именно из-за таких моментов он ненавидел торговать с огрихами. Кто знает, что у них на уме? Сейчас как вдарит своим зеленым кулачищем, и все, пиши-пропало. Или молча заплатит свои двадцать процентов сверху, а на следующий год караван Оската не пропустят в Запопье. Знавал он таких торговцев! Все, что им оставалось — нелегально сбывать привезенное в Барыгане за полцены.
— По рукам, — нехотя согласился он и вздохнул. — Ваша взяла. Треть цены сейчас, треть после рубашечной среды и остаток после дугжи.
Тилшарг смотрела на купца и дивилась: как тот смеет вести себя так, будто его обобрали и унизили? Он получает за свои товары в Забраге в десять раз больше, чем на любом другом рынке Доминиона. Ему платят столько… Тут Тилшарг почувствовала, как по спине пробежал холодок. У нее не было с собой достаточно денег, чтобы заплатить за гзартму! Ну конечно, ведь она не собиралась никого покупать!
— Нам надо посоветоваться, — сказала Тилшарг Оскату и кивнула подруге: отойдем, мол, в сторону.
— Что случилось? — спросила Миджирг на гшхаре, когда Оскат остался за их спинами. — Ты раздумала?
— Я не раздумала.
Ситуация была — хуже не придумаешь. Дарды ненавидели брать в долг, равно как и давать взаймы, но делать было нечего.
— Я не планировала делать покупки… — начала Тилшарг, но Миджирг перебила:
— Послушай! Тут такое дело… Помнишь, ты говорила, что с удовольствием продала бы мне часть своей земли? Ту, что с мандариновым садом? И раз уж сегодня рыночный день, я подумала, а не купить ли мне и ее прямо сейчас? Гзартме ведь полезно бывать на воздухе.
Тилшарг с благодарностью улыбнулась и стукнула кулаком о кулак Миджирг, подтверждая свое согласие. Подруга на то и подруга, чтобы понимать все с полуслова.
— Идет!
Они вернулись к торговцу и, сообщив, что готовы внести залог, потребовали свидания с гзартмами.
— Доброе утро, Нейтан! — поздоровалась Тилшарг, опускаясь на табурет. Чувствовала она себя непривычно скованной и, пожалуй, даже смущенной. Такого с ней прежде не бывало! Да и не утруждалась она разговорами с другими гзартмами — покупала того, что приглянется, да и все.
— Доброе утро, госпожа! — Нейтан поднялся, поклонился и снова сел на место, держась с уверенностью воспитанного человека, привыкшего быть любезным с собеседниками, какими бы те ни были. — Я надеюсь, что утро… На мне браслеты, нейтрализующую магию, и я не знаю, который час.
В его прямом изучающем взгляде не было неприязни и это понравилось Тилшарг. «Может, он тоже чувствует, что встретил свою судьбу?» — с надеждой подумала она.
— Избавить тебя от браслетов пока не в моей власти, а вот со временем помогу, — Тилшарг отстегнула от пояса часы и вложила их в ладонь Нейтана. — По правилам не полагается забирать гзартму домой раньше конца аукциона, но я внесла задаток, так что ты мой и делать тебе подарки я уже вправе!
Тилшарг улыбнулась. И, хотя на многих неподготовленных людей улыбка дард действовала устрашающе, Нейтан улыбнулся в ответ искренне и открыто.
Попрощавшись с Нейтаном, хоть это и далось ей непросто, Тилшарг вышла от него и сразу увидела Миджирг, важно прохаживающуюся перед комнаткой гзартмы в розовом.
— Ты поговорила с ним?
— Нет.
— Нет?! Удры ради, скажи мне, почему?
— Не знаю… — Миджирг подцепила пояс большими пальцами, чуть оттянув его вперед и повернулась так, чтобы гзартма смог по достоинству оценить черненую серебряную пряжку. До этого, судя по всему, она, повернувшись боком, демонстрировала модную поясную сумку с застежкой в виде желудя.
Тилшарг посмотрела на подругу, на ее будущего гзартму, снова на подругу, покачала головой и изрекла:
— Спорим, он вообще не понимает, как ты ради него прифрантилась? Он вообще хоть разок взглянул на тебя, а? Он тебя, небось, и не запомнит! Иди, поговори с ним.
— Запомнит, — буркнула Миджирг.
— Сходи, поговори, — с нажимом повторила Тилшарг, но, услышав лишь грозное рычание, примирительно махнула рукой. Не хочет, пусть не идет, Удра с ней! У Тилшарг было прекрасное настроение, она разве что не пела от счастья.
Дарды поставили витиеватые подписи под контрактами, после чего настроение поднялось и у Оската. А когда отборные, идеальной огранки бриллианты перекочевали из поясной сумки Миджирг в карман торговца, тот тоже едва не запел.
— Знаешь, — сообщила Тилшарг, когда они вышли из Аукционного дома и направились обедать, — пожалуй, я поддержу денежную реформу. Пусть торговцы обналичивают чеки в банке. Это куда цивилизованней, чем таскать с собой пригоршню самоцветов или золото. Чушь какая-то!
— Ты же знаешь, министрисса финансов считает, что люди начнут жулить и будут пытаться подделывать чеки.
Тилшарг кивнула. Столько хлопот с людьми бывает, но все-таки среди них попадаются такие, как Нейтан. За его рождение она была готова сейчас простить человеческой расе все прегрешения.
* * *
Тилшарг и Миджирг сидели в таверне «Лисий хвост» и поглощали обед: холодное овощное рагу — в меру острое, в меру пряное; густую чечевичную похлебку с большими, сочными кусками баранины; картофельные оладьи с подливкой из грибов, сыра и козьего фарша.
Занятые своими мыслями, они не замечали ничего вокруг. А таверну меж тем еще утром украсили к празднику Последнего урожая.
