– Но я не отправляла ее! Почему бы вам со своими связями не узнать кто настоящий отправитель письма?
– Заткнись, бога ради, – скривив лицо так, словно я его смертельно утомила, бросил пиар-директор.
– Полегче, Ленокс, – раздался суровый голос Зверя, и я не в силах поверить, что он действительно это сказал, взглянула на него так зачарованно, как маленькие дети смотрят на звезды в ночном небе. А вот Макс больше не смотрел на меня.
– Вступаешься, Пауэлл? Тебя обвинили в грязной игре из-за ее статьи о силовых приемах! Я даже не говорю уже о том, какой снежный ком это вызвало.
– Какой? Билеты на игры раскупаются за считанные часы, клубу это идет на пользу. Поэтому не вздумай мешать ее работе. Я не нуждаюсь в защите папочки пиар-директора.
Ленокс скользнул недоверчивым взглядом сначала по мне, потом по Максу и, сделав какие-то умозаключения, выдал:
– Макс, я догадывался, что часть слухов – правда, но ваши личные отношения…
– У нас нет никаких личных отношений! – грубо прервал его Пауэлл. – В каждой из статей говорится обо мне, а не о команде, поэтому решать буду я. А ты не посмеешь увольнять ее. И мне пора, игра вот-вот начнется.
Даже не взглянув на меня, он встал и вышел из кабинета.
– Вы свободны мисс Митчелл, считайте, что сегодня вашу шкуру спасли, – затем он обошел стол, встал за моей спиной и склонился к моему уху. – Только попробуй выкинуть что-то, я от тебя мокрого места не оставлю!
Мне было плевать на Ленокса, однако я почувствовала огромное облегчение от того, что не потеряю работу сегодня.
Я выбежала из кабинета. Нужно строчной найти Макса.
Мне хотелось объяснить ему, как все обстояло на самом деле. И почему-то это было важно для меня.
Лифт открылся и уехал пустым, а значит, он пошел по лестнице. Я побежала к огромным серым дверям и оказалась на лестничном пролете. Перегибаясь через перила, заметила, как он почти спустился на первый этаж.
– Макс! – крикнула я. Но он не остановился, не оглянулся, продолжая твердо следовать своему маршруту.
Я побежала по лестнице, едва не спотыкаясь и перепрыгивая сразу по две ступеньки.
– Зверь, стой, я все объясню! – кричала я.
Но он и не думал останавливаться.
Я нагнала его на первом этаже, мы попали в крыло для персонала, Макс собирался в раздевалку. Я решительно схватила его предплечье и потянула на себя, словно имела право делать нечто подобное с ним.
– Макс, – позвала я.
Пауэлл резко обернулся и упер в меня свой разъяренный взгляд.
– Что? Подкинуть тебе еще подробностей моей жизни? Рассказать когда был мой первый поцелуй, первый секс? Может сдать кровь, отпечатки, пописать в баночку?
– Я знаю, что ты зол, но выслушай меня, прошу.
– Нет, Утконос, ты перешла черту! Черт возьми! Я не просто зол, я в ярости!
Мои брови виновато съехали к переносице, я заламывала пальцы рук, глядя в холодные голубые глаза мужчины напротив меня.
– Я не отправляла это, пойми. Кто-то выкрал текст с моего электронного хранилища. Я понятия не имею кому это нужно. В последнее время меня словно пытаются задавить и…
Я выдохнула и обхватила себя руками, решаясь озвучить правду, которую я не решалась озвучить даже себе.
– Я хотела за твой счет вытащить свою задницу из дерьма! И сейчас меня мучает совесть, ведь я совсем не такой человек, я не иду по головам ради достижения цели. Мне жаль, Макс, – выдохнула я и коснулась его плеча, в дружеском виноватом жесте, который должен был показать, что я действительно раскаиваюсь.
Он не реагировал, стоял словно статуя: холодный и безжизненный. Ну конечно, я только что сказала ему о том, что хотела использовать его имя, чтобы исправить свое положение.
– Я не отправляла письмо и не собиралась делать ничего подобного.
– Зачем ты вообще написала это?
– Я была зла, ты обошелся со мной как с проституткой. Предложил мне телефон за секс! – зашипела я, забывая, что еще секунду назад извинялась перед ним.
– Потому что ты нуждалась в телефоне! – вспыхнул он.
– Ты выставил меня из квартиры!
– Тебе пора было на работу, я просто напомнил тебе, чтобы ты не опоздала, – пожал плечами он.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Да? – изумилась я. – Так это была забота? Ах, спасибо даже и не знаю, как тебя благодарить.
Он приблизился и схватил меня за предплечье. Крепко, но так, чтобы я не чувствовала боли. Боже, его пальцы обернулись вокруг моей руки полностью. В такие моменты я вспоминала о том, что Пауэлл был больше меня почти вдвое.
– Не думал, что решив однажды, – осекся он. – Не думал, что ты такая неугомонная…
– Я извинилась.
В ответ на это он тяжело вздохнул и ушел, оставляя меня в одиночестве.
Глава 17
Макс
Мы лидировали в Восточной конференции, и у всей команды было хорошее настроение. У всех кроме меня. И дело было в Митчелл.
С самого первого дня я пытался держаться от нее как можно дальше. Но все изменилось в день, когда я застал ее на парковке одну без машины и с разбитым телефоном. Заметив Перри, такую маленькую, с дрожащими плечами и сидящую на холодной земле, что-то перевернулось во мне. Мне было жалко Утконоса. Кажется, она искренне любила своего парня, а он поступал с ней как с вещью: не ценил, и обижал. От этой несправедливости мне хотелось как следует съездить ему по роже. Но откуда тянулись эти эмоции, я не понимал.
Перри была другой. Я обратил на нее внимание еще в нашу первую встречу в баре. Она так сильно выделялась на фоне остальных: была веселой и раскованной, что ее трудно было игнорировать. Но сейчас она изменилась. Стала более скромной версией себя. И я понимал: всему виной Даррелл. В прошлом он уже позволял себе обижать девушек, с которыми встречался, после стольких лет ничего не поменялось.
Я во многом сомневался, пытался заставить себя не думать о ней как о девушке, но когда она оказалась в моей квартире, вышла из душа с распущенными волосами, и в этой огромной футболке с моей фамилией на спине, что-то случилось с моим телом. Она была прекрасна. Горяча и красива. Давно я не испытывал такого сильного сексуального влечения к девушке. А еще от нее постоянно приятно пахло чем-то сладким, вроде клубники со сливками. Я обожал клубнику, а сливки не ел из-за чрезмерной жирности, но Митчелл мне хотелось попробовать. И я корил себя за эти мысли.
Я не был гребаным святым, но у меня было табу на девушек, которые состояли в отношениях. Я легко отказывался от секса, ведь обладал железной выдержкой. Я постоянно держал все под контролем. Но только не с Перри. Ее взгляда, голоса и тихого вздоха было достаточно, чтобы заставить меня сорваться с цепи.
Я объяснял это тем, что у меня очень давно не было секса, нужно было сбросить напряжение и все стало бы как раньше. Но после первого раза мне было мало. Мне хотелось ее снова, и это желание сводило меня с ума, заставляя подолгу наблюдать за ней.
Прямо как сейчас.
Мы были в аэропорту, ждали, когда команду пригласят на рейс.
Перри забралась в самый дальний угол зала ожидания. Она сидела за каменной колонной с ноутбуком на коленях. Одна, без Даррелла. На ней были узкие темно-синие джинсы и светло-серый мешковатый свитер. Даже такая одежда не могла скрыть сексуальной округлости ее бедер и большой груди. Волосы она завернула в аккуратный пучок, который не шел никому кроме нее. В ушах переливались два зеленых камушка, так подходящие под ее цвет глаз.
Не вздумай, тебе это не нужно.
Черт!
Ноги сами понесли меня к ней.
На соседнее пустое сиденье рядом с Перри я поставил бумажный стакан с малиновым чаем, за которым только что ходил в одно из кафе аэропорта. Зачем-то я взял два стакана, ее слова о том, что она любит малиновый чай, не выходили из моей головы. Сам я расположился чуть поодаль от нее.
– Только что звонила моя мама. Я не взяла трубку. Тогда она написала длинное сообщение с дерьмом о том, как она зла, что я игнорирую ее звонки, не сказала о переезде в Ньюарк и ситуации с фотографиями. А еще она хочет видеть нас на Дне благодарения. Но в свете последних событий мне не хочется показываться ей на глаза, – сказала она, что-то печатая в своем ноутбуке, даже не взглянув в мою сторону. – Ненавижу самолеты, – фыркнула Утконос, хватая стакан с чаем с сиденья. – Я думала, ты задержишься, ждала тебя позже, малыш.
