Да. Этот вопрос очень актуален, на самом деле.
Я голову сломал, как выплести её из паутины, в которую вплел её отец изменением пары пунктов брачного договора. И не придумал ничего щадящего.
Каждое решение — жертвы с ее стороны. Достоинство, наследство, ребенок…
Чем-то ей придется в итоге жертвовать! И я лишу её всего, а потом верну это. Но мне нужно время. Чтобы я знал наверняка, что не болен. И имею права рушить то, что у неё есть, предлагая взамен себя. И, потом, чтобы рушить, мне необходимо еë доверие. Безграничное и слепое. Разносить все насильно я, наверное, не готов. Поэтому…
— Да. И противозачаточные.
— Что?! — шокированно распахивает она глаза.
— Тебе нужно… Повременить со всем этим.
— Не поняла?
— Чего ты не поняла, Злата? Не спеши с ребенком. Это сыграет против тебя.
На самом деле — против нас. Против меня, конкретно.
Зачем ты соврал сейчас, Черкасов?
Мало лжи?
— О чем Вы? — испуганно.
— Ладно, забудь, — качаю я головой, отмахиваясь. — Не то сказал. Зайди в кабинет. Позволь тебя обследовать.
Я попробую это сделать хитрее. Без давления на неё лично.
Бросаю взгляд на кабинет гинеколога.
— Вы мне угрожали сейчас?
— Что?
— Про ребенка!
За локоть поднимаю её со стула, срывая с плеч куртку.
— Это я, Злата, я! — разворачиваю к себе лицом. — Очнись! Ни с кем не перепутала? Я не воюю с тобой, не угрожаю тебе. Я, черт возьми, просто забочусь о своей семье. О тебе забочусь… Ты видела себя? Под глазами синяки, похудела так, что под скулами провалы, бледная, глаза блестят, словно лихорадит.
Смущенно отводит взгляд, неловко пытаясь поправить волосы. Как будто я сказал, что она некрасивая. Красивая… Но очевидно, что:
— Ты не в порядке! Тебе нужен врач. Зачем упрямишься?
— Пусть приедет Родион. Тогда, пойду.
— Окей! — тихо рявкаю я. — Он будет в течение получаса. Обещаю.
Затаскиваю её в кабинет.
Дурочка!
Стою в дверях. Медсестра поглядывая на меня, достает из кассеты вакуумную колбу для крови.
— Выйдите! — требует Злата.
— Давай без капризов. Иначе вернусь и обследовать будут при мне.
Выхожу. Звоню отцу, чтобы пнул Родиона. Если ей так спокойнее — хрен с ним. Дерганая вся.
Мне так жаль…
Та уверенная в себе девочка, которую я увидел тогда в нашем ресторане и сегодняшняя Злата просто небо и земля. Мне хочется убить виноватого в этом. Но виноватых слишком много и, боюсь, я тоже в этом ряду.
Набираю Регину.
— Привет. Слушай, я тупой после перелёта, не спал почти. У меня трешаки какие-то дома. Посоветуй… чем ненавязчиво девочку порадовать можно? Она плохо себя чувствует.
— Жена брата?
— Мхм.
— Дэм… — с сожалением. — Я думаю, надо посоветовать Родиону, как порадовать её.
— Нет. Не подходит. Я хочу сам.
— Приличная женщина тебя пошлет.
— Уже послала. Поэтому надо ненавязчиво. Что-то не оскорбляющее излишним вниманием.
— Котенка ей купи. Любит котят?
— Я не знаю.
— Поискать?
Котенок никак не пишется у меня рядом с ней. Она боевая девочка, не неженка.
— Может, собаку?
— Собака это сложно, а ты говоришь, что она плохо себя чувствует.
— Давай кота… Посерьëзней какого-нибудь, что ли.
Скидываю вызов.
— Макс, глаз с неё не спускать. Я напротив в кофейню схожу.
Покупаю ей молочный коктейль. Может, действительно, обморок от того, что не позавтракала. У женщин бывает…
— Тёплый сделайте.
Возвращаюсь.
В кабинет заходит какая-то женщина с ребенком.
— Где Злата? — разворачиваюсь к Максу.
— На УЗИ, — кивает в конец коридора.
Через несколько минут идет в сопровождении медсестры мимо нас.
— Где Родион?
— Едет.
Заходит в кабинет гинеколога. Мне тоже надо в этот кабинет.
Как это не дико звучит, мне надо купить её гинеколога, чтобы он убедил ее в необходимости контрацепции, под любым предлогом. Потому что, если она родит, то хрен я её выцарапаю из этого брака! Под угрозой, что отнимут ребёнка на развод она не пойдет. Ч
увствую, что временно потерять бабки для неё будет не так страшно, как ребенка. А что-то одно ей придется потерять. Пусть это будут деньги. Я заработаю для нас новые.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
От толчка распахиваются двери. Залетает взъерошенный Родион.
— Где она?
— У врача, — морщусь от волны перегара.
— Спасибо, братишка, — тянет руку.
Хмуро смотрю на него.
— Ну, перестань! Мы же братья.
Хлопает мне по плечу.
Всовываю ему в руки коктейль.
— Пусть она выпьет.
— Что это?
— Молоко это.
Злата выходит из кабинета, устало обводит взглядом коридор.
— Детка! — подлетает к ней Родион. — Мне сказали, ты сознание потеряла.
Обнимает за плечи, прижимая к себе.
— Да.
Вкладывает в руки стакан.
— Спасибо, — делает глоток. — Мне еще к эндокринологу надо. Это второй этаж.
Я стою не при делах, слушая, как он вливает ей в уши о своих тревогах.
Опять я делаю его работу? Но тут ничего не поделаешь. Этой ценой я его нагибать и воспитывать не готов.
Уводит её на второй этаж. А я иду к гинекологу.
— Можно? Я по Черкасовой.
— Вы муж?
— Да, — вру я.
Выкладываю купюры перед ней на стол.
— Что это? — снимает очки.
— Оплата одной незначительной услуги.
— Прерывание у нас не делают. Это Вам в другую клинику придётся обратиться, — двигает купюры ко мне обратно, под мою ладонь.
Прерывание? С недоумением смотрю ей в глаза.
— Могу посоветовать хорошего врача.
Меня словно обваривает кипятком.
Мать твою…
— Спасибо, не нужно.
— Но, вообще, я бы очень не советовала аборт. У вашей жены резус-конфликт.
Смотрит в бумажки.
— Если прервать беременность, то будут большие проблемы с вынашиванием следующей беременности. Есть, конечно…
— Я понял. Ничего не надо. Спасибо.
Оглушенный выхожу за дверь.
Беременная.
В ушах гудит. Медленно сползаю по стене на корточки. Поздно.
— Демид Альбертович?..
Отмахиваюсь.
Отколитесь от меня все.
Дышу глубже.
Беременна… Моя девочка. Не от меня.
Так она и спит не с тобой, Черкасов. Как ты хотел?
Как я хотел?
По-человечески я хотел, чтобы всë… Но не судьба.
Давай, вернись в себя. Беременна, не мертва.
Что это меняет?
Многое.
Беременной девочке нужен отец её ребенка рядом, а не его сомнительный брат. Но и ничего не меняет, одновременно. В моих чувствах.
Паутина окутывает нас сильнее, усложняя все в очередной раз.
Что мне делать?
Не знаешь что делать, делай, то что объективно необходимо.
Заставляю себя подняться на ноги. Возвращаюсь в кабинет к врачу.
— Извините. А как она? Здоровье?..
— Подождите полчасика. Не все анализы готовы.
Расфокусированно слежу, как по коридору Родион ещё несколько раз проводит Злату мимо меня по кабинетам. Помогает надеть ей куртку.
— Мы поехали.
— Стой.
Бросаю взгляд в окно.
На парковке тачка Родиона. Смотрю ему в глаза. Пьяный ещё…
— Макс!
— Здесь.
— Ты за руль сядешь и отвезешь их. Я сам позже приеду. У меня еще дела здесь…
— Какие у Вас дела здесь? — раздражённо сжимает кулаки Злата.
— Личные.
Глупая… Смотрит на меня как на врага.
— Какие?!
— Тест на кислород в крови, — придумываю на ходу. — У меня лёгкое пробито.
— Извините, — отводит глаза, чуть не плача, плечи опускаются. — Мне очень жаль.
— Куртку застегни. Холодно.
Растерянно водит пальчиками по молнии, расфокусировано глядя перед собой.
Родион уводит ее.
Смотрю им в спины. Он так её обнимает. Как-будто любит! Но я не верю. Это ложь. Она тоже не верит! Или, может, мне хочется так думать?
— Черкасов? Зайдите.
Пытаясь включиться, выслушиваю про низкий гемоглобин, низкое давление, нервное истощение, токсикоз, гипертонус…
