Джек хмурит брови. Я слышу многочисленные удары капель дождя о крышу. В комнате темнеет, будто нас накрывает тьма.
— Это слишком похоже на теорию заговора, — замечает Джек. — Зачем Эрудитам убивать вас?
Моя мама говорила, что люди боялись Дивергентов из-за невозможности их контролировать. Может так и есть, но для Джека Кана страх перед нами — недостаточное объяснение желания Эрудитов нас убить. Мое сердце буквально заходится, когда я понимаю, что мне нечего ему ответить.
— Я… — начинаю, но Тобиас перебивает меня.
— Мы ничего не знаем наверняка, — говорит он. — Но за последние шесть лет среди Бесстрашных произошло около десятка загадочных смертей, и все они связаны с неоднозначными результатами теста или инициацией по результатам моделирования.
Молния сверкает, освещая комнату, Джек качает головой:
— Это все, конечно, очень интересно, но доказательством не является.
— Лидер Бесстрашных стрелял в голову ребенка Искренних, — огрызаюсь я. — Вам ведь известно об этом? И это похоже на достойное поведение?
— Вообще-то, да, — отвечает он. — Хладнокровное убийство ребенка — ужасное преступление и не может остаться безнаказанным. К счастью, преступник под стражей, его будут судить. Однако следует иметь ввиду, что солдаты Бесстрашия не проявили агрессии по отношению к нам, иначе нас бы перебили, пока мы оставались без сознания.
Вокруг меня раздается раздраженный шепот.
— Их мирное вторжение говорит мне о возможности вести переговоры с Эрудитами и остальными Бесстрашными, — продолжает он. — Так что я как можно скорее устрою встречу с Джанин Метьюс, чтобы обсудить подобную возможность.
— Их вторжение не было таким уж безобидным, — говорю я и вижу, что Тобиас улыбается. Вдыхаю поглубже и продолжаю. — То, что они вас всех не перестреляли, не значит, что их мотивы чисты. Как вы думаете, зачем они пришли? Чтобы просто пройтись по коридорам, вырубить всех и уйти?
— Полагаю, они пришли за такими, как вы, — отвечает Джек. — И хотя меня, безусловно, волнует вопрос вашей безопасности, не думаю, что угроза истребления части населения, достаточная причина для нападения.
— Убить вас — не самое страшное из того, на что они способны, — отвечаю я. — Они могут подчинить вас себе.
Губы Джека подрагивают от удовольствия.
— Да? И каким же образом?
— Они стреляют в вас иглами, — говорит Тобиас. — Иглами, содержащими передатчики. А дальше вас контролирует моделирование. Вот так.
— Мы знаем, как работает моделирование, — замечает Джек. — Передатчики не является постоянным имплантатами, если бы они предназначались для управления нами, то мы бы с вами сейчас не разговаривали.
— Но… — начинаю я, но он прерывает меня.
— Я знаю, вы оказались под большим напряжением, Трис, — говорит он тихо. — И о том, сколь большую услугу вы оказали вашей фракции и Отреченным, мне тоже известно. Но думаю, ваш травмирующий опыт ставит под сомнение вашу способность оставаться объективной. Я не могу начать атаку на основе предположений маленькой девочки.
Замираю, не в силах поверить, что он может быть настолько глуп. Мое лицо горит. Маленькая девочка — так он меня назвал? Маленькая девочка, которая пережила стресс, доведший ее до паранойи. Это не обо мне, но именно так подумают Искренние.
— Вы не можете решать за нас, Кан, — говорит Тобиас.
Все Бесстрашные вокруг меня одобрительно кричат.
— Ты не лидер нашей фракции!
Джек ждет, пока крики стихнут, затем отвечает:
— Это правда. Если хотите, можете смело штурмовать Эрудитов. Но без нашей поддержки, и, хотелось бы напомнить, вас значительно меньше и вы недостаточно подготовлены.
Он прав. Без помощи Искренних мы не можем напасть на предателей Бесстрашных и Эрудитов. Если мы попытаемся, прольется много крови. Джек Кан обладает серьезными полномочиями, и теперь мы все об этом знаем.
— Так я и думал, — самодовольно заключает он. — Очень хорошо. Я свяжусь с Джанин Мэтьюс, и посмотрим, сможем ли мы договориться о мире. Возражения?
Я думаю о том, что, возможно, Искренние и не решаться на атаку, но, во всяком случае, у нас остаются Афракционеры.
ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ
Перевод: Вика Фролова, Катерина Мячина, Алиса Зубко, Маренич Екатерина
Редактура: Юлия Исаева, allacrimo, Любовь Макарова, Индиль, Светлана Буткявичюс
На следующий день я присоединяюсь к группе Искренних и Бесстрашных для уборки разбитых стёкол в холле. Я уверенно работаю метлой, не сводя глаз с пыли, которая собирается между осколками. Мои мышцы прекрасно помнят движения, мысли мои далеко; глядя на пол, вместо темного мрамора я вижу простую белую плитку и основание светло-серой стены, вижу пряди светлых волос, состриженных моей матерью, и зеркало, расположенное позади стенной панели. Моё тело слишком слабо, приходится опереться на древко метлы.
Моего плеча касается чья-то рука, и я вздрагиваю, но это просто девочка из Искренности — обычный ребенок. Она смотрит на меня, широко раскрыв глаза.
— Ты в порядке? — её голос звучит как-то невнятно.
— В порядке, — говорю я довольно резко, но тут же исправляюсь. — Просто устала, спасибо.
— Думаю, ты врешь, — признается она.
Я замечаю бинт, торчащий из-под ее рукава, вероятно, прикрывающий прокол иглы. Мысль о том, что эта маленькая девочка может оказаться в моделировании, вызывает у меня отвращение. Даже смотреть на неё не могу, приходится отвернуться.
И тут я вижу их: предатель-Бесстрашный поддерживает женщину с окровавленной ногой. Я вижу седые пряди в волосах женщины и кончик крючковатого мужского носа, и синюю нарукавную повязку Бесстрашного-предателя на предплечье, я узнаю их обоих: Тори и Зик.
Тори пытается идти, но одна из ее ног безвольно тащится по земле. По бедру женщины расплывается мокрое темное пятно.
Искренние прекратили убирать и уставились на эту парочку. Бесстрашные охранники, стоящие возле лифтов, встают со своих мест. Мои товарищи по уборке отходят в сторону, но я остаюсь там, где стояла. С приближением Тори и Зика меня охватывает жар.
— Они вооружены? — спрашивает кто-то.
Тори и Зик достигают места, где прежде были двери. Заметив группу вооруженных Бесстрашных, мужчина поднимает одну руку, другой продолжая придерживать Тори.
— Ей нужна медицинская помощь, — говорит Зик. — Срочно.
— Почему мы должны помогать предателям? — спрашивает Бесстрашный мужчина с тонкими светлыми волосами и дважды проколотой губой, указывая на синюю краску на предплечье Зика.
Тори стонет, и я проскальзываю между Бесстрашными, пытаясь добраться до неё. Она вкладывает липкую от крови руку в мою ладонь. Зик и ещё один боец опускают её на землю.
— Трис?! — ошеломленно говорит она.
— Лучше отойди назад, девочка, — предупреждает светловолосый Бесстрашный.
— Нет, — отвечаю я. — Опусти своё оружие.
— Говорила же я тебе, что Дивергенты сумасшедшие, — бормочет одна из Бесстрашных, обращаясь к другой, спрятавшись за спинами охранников.
— Меня не волнует, что вы сделаете: можете отнести её наверх и привязать к кровати, чтобы она вас всех не перестреляла! — фыркает Зик. — Только не позволяйте ей истечь кровью в холле штаба Искренности!
Наконец, некоторые Бесстрашные выходят вперед и поднимают Тори.
— Куда мы должны её… отнести? — спрашивает один из них.
— Найдите Елену, — просит Зик. — Бесстрашную медсестру.
Мужчины кивают и несут Тори в сторону лифтов. Наши с Зиком взгляды встречаются.
— Что случилось? — спрашиваю я.
— Бесстрашные предатели узнали, что мы собираем информацию, — сообщает он. — Тори подстрелили во время побега. Я помог ей добраться сюда.
— Отличная история, — замечает светловолосый Бесстрашный. — Хочешь повторить её под сывороткой правды?
Зик пожимает плечами:
— Запросто, — бросает он, скрещивая запястья прямо перед лицом охранника. — Уведите меня отсюда, раз уж вам так не терпится это сделать.
Внезапно Зик замечает что-то за моей спиной и начинает движение в ту сторону. Я поворачиваюсь и вижу, как из лифта выбегает Юрай. Он ухмыляется:
— Прошёл слух, что ты был грязным предателем, — замечает Юрай.
— Да, немного, — усмехается Зик.
Они сжимают друг друга в объятиях, что для меня довольно мучительно, смеясь и похлопывая друг друга по спине.
— Не могу поверить, что ты ничего нам не сказал, — признается Линн, качая головой. Она сидит за столом напротив меня, скрестив руки и положив ногу на ногу.
— Ох, не обижайся, — просит Зик. — Мне даже Шоне с Юраем ничего нельзя было рассказывать. Это значило бы провалить задание, как можно быть шпионом, если ты готов трепаться об этом на каждом углу?
