заказать автомобиль, и они вдвоем — намеривались отправиться в хороший магазин, перед назначенным временем на операцию. Ани не собиралась наряжаться, но достойно выглядеть она хотела, среди серьезных людей, занимающихся самым серьезным делом.
Спровадив утром Войцеховского, они отправились в те магазины, о которых слышала Бетти, но сама и не чаяла туда заглядывать. А вот довелось. У них в распоряжении был только час. Обновив гардероб и сделав приятное Бетти, купив ей шелковую, с большой брошкой, держащей водопад пышного «бажо», блузку, Ани поспешила в клинику, где её имя было принято уважительно и как дорогого посетителя, её сопроводили на кафедру операционной, в центре которой как яркий круг, освещенный навесными лампами, на железных ножках, возвышался крестообразный стол, в изголовье которого базировался аппарат искусственного дыхания Фелла-О’Дуайера с ножным приводом. И в центре было пусто, лишь через десять минут, к операционному столу вышла медсестра, двигая перед собой небольшой столик на колесиках с железными блестящими контейнерами и стала их аккуратно раскладывать в строгом порядке. И еще через несколько минут вошла другая медсестра, водворив с другой стороны такой же столик на колесиках. Центр операционной с одной стороны был открыт для аудитории слушателей, приглашенных присутствовать на операции, ступенчатым «подмостом», сооруженным вверх, а с другой стороны она была защищена стеной, с широкой стеклянной дверью, которая была здесь до того уместна, что контролирующий процесс врач, находящийся за ней в качестве наблюдателя, мог в любой момент вмешаться в ход операции, если что-то пойдет не так. Клиника строилась с большой предусмотрительностью и продуманностью. А напротив кафедры слушателей сквозил широкий вход, закрытый только белой плотной клеенкой, из-за которой выкатывали на каталке пациента. Возле стены стоял узкий железный столик со стериализатором, к которому было подведено электричество.
Сделав все приготовления, медсестры остались в операционной, сложив руки цепочкой впереди, как оловянные солдатики на посту, занявшие свои позиции. Не торопливо, один за другим вошли хирурги в длинных передниках, на серых хлопковых халатах. Двое подставили свои руки медсестрам, для одевания резиновых перчаток, но Идена Тернера среди них не было. Но уже через пол минуты в операционной появилось еще два человека. Беременная женщина, держалась за руку Идена Тернера и он на ходу давал ей какие-то наставления. Она была в сорочке, с наброшенным небрежно халате, уже не завязывавшемся на животе, с испуганным лицом, и даже с кафедры было видно, насколько она бледная. И эта мертвая бледность женщины, напугала Ани. Она, вдруг, живо представила, себя на её месте и её обдало сперва жаром. Но потом капельки холодного пота выступили на лбу и машинально поднеся ладонь, чтобы вытереть их, её взгляд встретился с взглядом Идена Тернера, но лишь на мгновение и он отвел глаза. Быстро осмотрев окружение, которое сегодня пришло в качестве слушателей на операцию, он быстро что-то проговорил к своим ассистентам, те закивали в ответ в качестве согласия и потом она увидела только его спину, и ей во всей его фигуре читалась уверенность, не поддающаяся никакому сомнению и сразу же страх, откатил назад и к ней вернулось её ровное, спокойное дыхание. О, дева Мария — подумала она, а я ведь только в первый раз встречаю такого хирурга, от которого исходит такая неимоверная сила убежденности в наилучшем результате, что это передается окружающим. Это же так замечательно! — Медсестры, сразу обе, подхватив аккуратно женщину под руки, стали бережно улаживать её на операционном помосте, напоминающем крест, а женщина, совершенно обезумев от страха, зашептала быстро молитву и стала креститься. Тут Иден Тернер быстро обернулся и подставил свои руки, для одевания перчаток. Он слегка наклонился в сторону пациентки, но в то же время повысив голос, говорил присутствующим на кафедре.
— За последние полтора с лишним года мы провели на нашей кафедре двадцать операций «кесарева сечения». Когда была применена методика переливания крови матери от донора с одинаковым резус-фактором у обоих, летальных исходов в нашей клинике во время таких оперативных вмешательств в естественный ход деторождения не наблюдался. Только лишь за последние пять месяцев было проделано пять таких операций мной — с благополучным исходом и две, под руководством моего ассистента, талантливого доктора и блестящего кудесника хирургического дела Альберта Тотта. Он подошел к женщине и прямо смотря ей в глаза, продолжал: — Пациентка — женщина 35 лет. Беременность третья и мы планируем сегодня осчастливить мир двумя младенцами и в нашу задачу входит спасти жизнь всем троим. — он поднял голову и его взгляд опять встретился со взглядом Ани и краска прилила к её лицу, а он, заметно кивнув ей в ответ, усмехнулся. Ей было так приятно, что среди всех присутствующих, а здесь находились высококвалифицированные и опытные мастера своего дела, он считает её присутствие значимым для себя.
— Операция должна делаться с большой точностью и высокой скоростью. Мы сочли наиболее приемлемым постараться приблизить пациентку к естественным срокам появления на свет её малышей, но вмешиваемся оперативно в этот процесс по причине предлежания плаценты. Пациентка на девятом месяце беременности, выразила полное согласие на хирургическое вмешательство. — Итак — он обвел глазами своих коллег. — Приступаем.
Женщине быстро одели маску и сделали укол в вену. Легким шумом зашумел аппарат искусственного дыхания Фелла-о Дуайнера.
— Ланцет — четко произнес Иден Тернер.
И на перемазанном йодом животе пациентки, медленно вырисовывался кровавый ручеёк, бегущий вслед за ланцетом хирурга. Этот кровоточащий ручей стали быстро прижигать и тут же вставили расширители. И Иден Тернер запустил одну руку в полость.
— Я нащупал головку — громко сказал он и запусти туда же вторую руку. Появилась вся в слизи и крови одна головка младенца. — Вывожу его. Отсос. Зажим для пуповины.
— Мальчик, …интубировать …пульс? Почему я должен просить? — следовали одна за другой обрывочные фразы.
— Ритмичный, — ответила ему медсестра.
— Быстро забрали младенца. Второй зажим…вывожу второго. — он чуть помедлил. — Ого, — этот вообще без признаков жизни. Вывожу — займитесь активно интубированием.
Он передал на руки ассистенту и второго младенца, чуть синюшного. Тернер только бросил вслед развернувшемуся к ним спиной доктора, принявшего плод — вовремя мы. Теперь самое тяжелое, кровь готова?
Ему кивнули все разом. И в две банки с кровью, стоявшие рядом, опустили тонкие шланги. Другими концами присоединив их к иглам, вставленным в вену на руке пациентки, медсестра стала быстро крутить ручку аппарата, нагнетающего давление крови.
— Теперь шьем
