вторженцу. Полтора миллиона лет назад – вот реперная точка. Плейстоцен? Ледниковый период? Ну да. Ладно, хорош умничать. Сам же знаешь закон научных исследований незабвенного Мерфи: в защиту своей теории всегда можно привести достаточное количество исследований. К тому же если факты не подтверждают теорию, то от них надо избавляться, как тому учит закон Майерса. Так что не буду спешить с выводами, лучше «Грега» послушаю. Хотя нет, сначала спрошу.
– Вы хотите сказать, что галактика Треугольника уже полтора миллиона лет как уничтожена?
– Именно. Только доказательств, помимо наших слов, у вас, то бишь Человечества, не будет еще как минимум в течение такого же срока.
Ну да, кто бы спорил. Потому что как раз столько и понадобится свету от потухшей галактики, чтобы добраться до наших телескопов… только, боюсь, к тому времени о людях как разумом виде и воспоминаний не останется.
– Мощный вторженец вам попался…
– Да. Никто ничего не успел понять и толком прочувствовать. Если нынешний кризис развивался на протяжении нескольких десятилетий, то в моем случае ушли часы, причем уже на вторую стадию, когда звездное вещество сжималось в точку. Взорвались-то мы мгновенно, мы бы даже сравнили процесс с миниатюрным Большим Взрывом. По физике, конечно же, а не по масштабам.
– Так может?! – осенило меня.
– Может, – согласился «Грег». – Может гибель нашего дома и дала начало новой Вселенной, но доказательств нет. Да и нам от этого не легче. Несколько моих составляющих помнят момент Перехода – смерть физического тела и перемещение сознания в Ноосферу. Но таких сознаний было очень много, невероятно много – около трех миллионов видов с многомиллиардными популяциями. Мы не знаем, как именно, но сознания каждой популяции сначала образовали конгломераты, которые можно назвать групповыми сознаниями, и затем уже они объединились, оказав взаимное влияние друг на друга. В результате появились мы, Охотник. Они, – «Грег» снова покосился на «кэпа», – появились так же, только процесс был растянут по времени. Поэтому у них гораздо больше воспоминаний и более интенсивный эмоциональный фон. Они психически травмированы, поэтому мы пришли на помощь.
– Потому что у вас есть соответствующий опыт? – усмехнулся я.
– Именно. Мы оказывали аналогичную поддержку остальным девятерым Охотникам местной группы, поэтому у нас есть статистические данные и мы можем делать выводы. И выводы таковы: эти десять случаев аналогичны, и, скорее всего, из своей Вселенной все объекты стартовали если не одновременно, то с минимальным лагом. А у нас из-за разницы физических констант их временной лаг увеличился до тысячи трехсот лет. Плюс-минус пятьдесят, как мы уже говорили.
– И вы думаете, что могут быть еще… гости? Лет этак через тысячу?
– Ответ положительный. Наша задача – подготовиться к их появлению, а в идеале его предотвратить. Ноосфере не нравится дисбаланс… хм… пожалуй, назовем это «энергией разума». На нее плохо влияют одномоментные массовые переходы разумных из физических тел в единое информационное поле. Сбиваются его настройки, фигурально выражаясь.
– Так вы все-таки компьютерная программа! – заключил я, проигнорировав осуждающий взгляд «Грега». – По вашему описанию, глобальная Ноосфера – типичная виртуальная реальность, сгенерированная виртуальным же вычислителем, этаким суперискином. Может, он как раз и есть Бог?
– Творец? Вряд ли.
– Не, я имел в виду именно Бога, по совокупности, так сказать, признаков и выполняемых функций.
– Пожалуй, данная аналогия уместна.
– Получается, Охотники – антивирусные программы?
– Или функциональные единицы иммунной системы, – усмехнулся «Грег». – Если уж логически развить вашу концепцию и сравнить Вселенную не с виртуальностью, а с живым организмом. Плюс учесть наше происхождение.
– Тяжко вам, наверное.
– Не очень. У нас есть цель, у нас есть локальные задачи, мы действуем. Мы довольны… жизнью?.. Пожалуй, да. То, чем мы занимаемся, нельзя назвать просто существованием ради существования. Но есть и проблемы, куда без них, – вздохнул «Грег».
– Например?
– Ну, например, проблема совместимости. Как думаешь, Денис, почему мы так долго не могли с тобой пообщаться?
– Разница масштабов? – предположил я. – Несовпадение частотных диапазонов?
– Именно. Как думаешь, легко ли нам, как мультиличности, свободно перемещающейся по кластеру Ноосферы, услышать моноличность, не имеющую с Ноосферой прямой связи даже на уровне отдельно взятой планеты?
– Наверное, примерно так же, как мне услышать писк микроба.
– На порядки сложнее. Единственный вариант – вербальный контакт. Но для этого нужно было либо тебя поднять на наш уровень, что неприемлемо ввиду утраты тобой физической оболочки в процессе…
– Неприемлемо, это точно!..
– …либо самим опуститься до твоего, чем мы и занимались все это время. Наш соратник также ничем не могли помочь – хоть они и ближе к тебе по уровню восприятия, но у них не было средств коммуникации. Никто из их составляющих не владел вашим языком и понятийным аппаратом. Но нам повезло – мы смогли нащупать возможность подключить разумного твоего вида к планетарной Ноосфере через специализированных функциональных единиц наноуровня, с которыми мы уже давно имеем дело здесь, в системе управления. Тут аналогичная проблема, мы не можем получить прямой доступ к функциям управления, хоть и обитаем в виртуальной оболочке. Но подключить оказалось мало. Постоянно возникала проблема совместимости, и все находящиеся под воздействием объекты саморазрушались в течение короткого времени…
– Так это вы?! ОРУЖИЕ! ИСПОЛЬЗУЙ! И вся остальная пафосная хрень…
– Да, это были первые попытки установить контакт.
– И «номерных» тоже вы в слизь размалывали?
– Мы не намеревались этого делать, нам показалось, что это сработала какая-то специфическая программа самоуничтожения, «зашитая» в функциональные единицы.
– И у Бранкиных клонов, и у спеков?
– Ответ положительный. Но были и отличия.
О да, были! «Номерные» сразу в кашу превращались, а со спеков плоть слоями слезала! Тьфу, мерзость!..
– Колонистов тоже вы извели?
– Мы, но не намеренно. Это тоже была попытка установить связь. К тому же, если мы правильно интерпретировали информацию, считанную из твоей памяти, наше воздействие на отдельных особей стало всего лишь формальным поводом для внутреннего конфликта в популяции.
– Да, можно и так сказать. А Коулмэна в виртуальности тоже вы доставали? Это вас он называл гешпенстами?
– Ответ положительный. Но он оказался слишком эмоциональным и малочувствительным субъектом…
– А это разве не взаимоисключающие параметры? – удивился я.
– Эмоции и чувствительность «приемника»?
– Да, прогнал… а я почему не самоликвидировался?
– Счастливое стечение обстоятельств, – повинился «Грег». – Твои наномашины обладали расширенным функционалом, и кто-то явно поработал над их программным обеспечением. Мы это с немалым изумлением обнаружили, когда попытались подключить к Ноосфере «седьмого», которого ты «засеял». К несчастью, в его организме также содержались стандартные функциональные единицы, введенные непосредственным начальником, Бранкой де Гроот. Поэтому мы не смогли сразу получить нужный результат – возник конфликт на программном уровне, и носитель разрушился. Но, обнаружив перспективный объект, мы сразу же выяснили, где есть еще такой же – точка доступа к системе управления под номером триста девять.
Если перевести на человеческий, то вот эта вот самая пирамида с изъяном, которую Зевс хакнул и в которой
