и как только с постелью закончено, тут же гасит свет, чтобы убаюкаться. «Вот чёрт, –
укладываясь, думает молодая, красивая тёща, – хоть бы надел он вместо этой майки что-нибудь
поприличнее…»
Роман, бросив матрас на пол, спит этой ночью на вольном воздухе на веранде, где гуляют
сквозняки, слышно раннее чириканье воробьёв и пахнет пылью. Уставшую тёщу не хочется
тревожить ничем. Поднявшись утром, он не знает, что делать: гостья с тонким, почти нежным
похрапыванием дрыхнет на мягком диване без всяких признаков скорого просыпания. Вчера за
ужином было договорено, что утром он отвезёт её в больницу, а сам поедет на работу. Что ж, пусть
ещё поспит, если уж так умаялась. Будем считать, что первый пункт программы пропущен и можно
сразу идти на стрижку.
Но уже расхоложено, придя на работу, Роман не знает, за что взяться. В чистом стричь не
станешь, а переодеваться нет смысла. Всё равно надо дождаться, пока тёща выспится. Роман
просто сидит около Тони, наблюдая за её работой. Узнав о приезде такой принципиально важной
родственницы, Тоня лишь грустно качает головой. Понятно, что их встреч пока не будет.
Вернувшись домой к одиннадцати часам и осторожно заглянув в большую комнату, Роман с
удивлением видит на диване поверх одеяла тёщин нос и мягкий округлый подбородок, такой же,
как у Смугляны, похожий, как однажды определил Роман, на жёлудь. Да она вроде как спать сюда
приехала, а не с внуками нянчиться, о чём сообщила вчера за ужином. В раздумье постояв на
кухне, Роман поднимает с кастрюли алюминиевую крышку и разжимает пальцы, сам же с
любопытством наблюдая за процессом полёта и падения. Пока крышка со звоном с боку на бок
прыгает по полу, он, даже не поднимая её, выходит на крыльцо, давая возможность теперь уж
наверняка разбуженной гостье спокойно одеться. Да, кстати, и мотоцикл надо заправить из
канистры, если уж сегодня предстоит катание тёщи по Пылёвке.
Весь дальнейший день оказывается посвященным Гуляндам Салиховне. Сначала, уже почти к
обеду, Роман отвозит её в больницу, где она часа полтора разговаривает с дочерью и возится с
ребятишками. Роман всё это время сидит поперёк мотоцикла у больницы, невольно высчитывая,
какую по счёту овцу мог бы уже стричь в это время. Интересно, о чём они там говорят с Ниной?
Рассказывает ли ей что-нибудь Смугляна про их жизнь, которая тёще, конечно же, покажется
странной, если не сказать резче?
Потом Гуляндам Салиховну и впрямь приходится прокатить по всем улицам села, убеждая, что
Пылёвка ничуть не хуже их Елохова, куда родители Нины время от времени агитируют на
жительство. Вернувшись домой уже к половине третьего, принимаются за обед. Готовит вроде бы
тёща, но ей постоянно нужна всяческая помощь: то острый нож подай, то всё равно поправь его на
оселке, хоть он и острый, то картошку достань, то ведро для очисток принеси. И всё это с каким-то
раздражением, с недовольством.
– Что-то не так? – спрашивает Роман в один из таких моментов.
– Да, конечно не так, – отвечает она, – посмотрела я сегодня ещё раз на внучку. Она ведь
татарочка. И чем дальше, тем сильнее это заметно. Зачем же ты Машкой-то её назвал? Что же,
думаешь, если она татарка, так ей и Машка сойдёт?
Роман смотрит на неё с недоумением.
– Что ты сказала? – мгновенно закипая и неожиданно называя её на «ты», говорит он, так что
она даже вздрагивает. – А может быть, у меня другая причина была? А если это в честь моей
матери, то как тогда? Тебе что имя моей матери не нравится?
Гуляндам Салиховна испуганно втягивает голову в плечи. Странно, что имя внучки ещё ни разу
не совместилось в её голове с именем погибшей сватьи, которую она, впрочем, ни разу и не
видела. Первое раздражение, взорвавшее Гуляндам Салиховну, когда она узнала об этом имени из
телеграммы, так и не позволило ей сопоставить эти простые факты. Ведь когда-то сама же
спрашивала Романа, почему он не назвал Федьку в честь своего отца, а про внучку как-то даже не
подумала.
– Ой, ну ладно тогда, – с неловкостью мямлит она, – извини, мне и на ум не пришло…
Роман поднимается и уходит в ограду. «Нет уж, тётенька, хватит, – холодно думает он, забыв
обо всех своих мирных намерениях. – Этого я тебе не прощу. Ты снова плюнула в меня. Хватит
уже. Ну, погоди, я ещё отыграюсь на тебе».
Обед проходит в натянутом молчании. Наевшись, Роман поднимается и, переодевшись в
рабочую одежду, теперь уже совершенно независимо уезжает на стрижку. Стричь сегодня не
хочется, запал сбит, но чем заняться дома, он не знает. С Тоней на работе тоже говорят мало:
ситуация на все эти дни определена, чего мусолить её лишний раз…
395
Вечером Роман моется под умывальником, а потом расслабленно сидит на крыльце. Сегодня и
в дом входить не хочется. Оттуда, правда, пахнет картошкой, поджаренной на сливочном масле. А
есть после работы хочется – прямо живот сводит. Гуляндам Салиховна выходит и зовёт ужинать.
Поначалу за столом опять же молчат.
– Скажи-ка мне, – говорит, наконец, тёща, но каким-то совсем другим, осторожным тоном, – ты
любишь мою дочь?
«Ну, началось…», – думает Роман, решив, что Нина всё-таки о чём-то проболталась.
– А в чём дело? – говорит он, ещё крепче закрывая свои створки.
– Разве я не имею права спросить? – с особой учительской доверительностью произносит
Гуляндам Салиховна. – Ты такой сильный, здоровый, а она хрупкая… Наверняка у тебя есть
женщина кроме Нины.
Мысли Романа зависают, как мухи в паутине. Её логику трудно уловить: если мужчина сильный
и здоровый, а жена его хрупкая, то почему у него из-за этого должна быть другая женщина? Ну, да
ладно с этой логикой. Главное, что она что-то пронюхала.
– Так вот скажи, ты любишь Нину? – повторяет тёща.
– Не знаю, что и сказать… – задумчиво тянет Роман – то одна про это пытала, теперь – другая
за неё.
– Ну хорошо, – торопливо подытоживает Гуляндам Салиховна. – А ту, что на стороне? Ту
любишь?
Неужели, она думает, что это очень искусная ловушка?
– Откуда что вы берёте?! – изумляется зять. – Почему я вообще должен обсуждать с вами эту
тему? Есть у меня кто-то на какой-то там стороне или нет – какая вам разница? Мы и сами тут во
всём разберёмся… Если что…
Тёща замолкает и вроде как обиженно отворачивается. До конца ужина они просто молчат.
Потом, отставив тарелку, Гуляндам Салиховна подходит к умывальнику, чистит зубы, достав щётку
из своего пакетика. Роман, чтобы не
