Предельная спрессованность и в то же время внутренняя упругость, сочетание ясной идейной целеустремленности и психологической углубленности, трезвости и темперамента новой, умудренной опытом веры, гармония «звука» и «рисунка мысли» — вот к чему стремится в своих лучших и зрелых стихах Гитович — и это стремление находится в русле самых новых, передовых поисков нашей поэзии.
За этой книгой стоит большой жизненный и творческий путь, в ней слышен мужественный и чистый голос старых большевиков и старых фронтовиков, пограничников и разведчиков, дышат их страсть, и боль, и раздумье, и мечта, и вера. Нельзя читать эту книгу равнодушными глазами. Я писал о ней не беспристрастно, ибо я пережил в ней многие судьбы своего поколения читателей, а я помню стихи Гитовича еще с тех времен, когда они появились в местной газете за подписью: «Александр Гитович, 14 лет». Те стихи давно позади, пройдена юность, достигнута зрелость. Самое трудное в зрелости — это открывать в ней свою молодость.
А. Македонов
Размышляя об искусстве
Из цикла «СТАРОМУ ДРУГУ»
Старому другу
К. А. Демину
Ну вот, мы и встретимся снова,Вдвоем посидим у стола,Обдумаем век наш суровый,Превратные наши дела.
Что ж, старое сердце не вынешь,Никак не починишь его…Мы вместе выходим на финиш,И вроде бы — всё ничего.
И все же, как надобно смертным,Еще раз проверим, дружок, —Горит ли огонь беззаветный,Который в нас Ленин зажег?
1958
Четыре войны
Нам дан был подвиг как награда,Нам были три войны — судьбою,И та, четвертая, что надоВсю жизнь вести с самим собою.
От этой битвы толку мало,Зато в душе у нас осталасьСопротивляемость металла,Где нету скидок на усталость.
1961
Работа
Старость жаждет трудиться:Ей некогда время терять —
Жизнь торопит ееОбо всем поразмыслить подробно.
Все ночные бессонницы —Это ее благодать…
Я приветствую старость,Которая трудоспособна.
1961
Воспоминания
Немного ближе иль немного дальше,Побольше иль поменьше было фальши,
Не все ль равно, кто длань свою простер —Московский или питерский актер?
Их освещала рампа мне когда-то,А ныне разум моего заката
Проник сквозь грим — и я теперь смотрю,Смеясь и плача, на свою зарю.
1961
Стихи неизвестный поэтов
Неведомых художников холсты,Внезапно получившие признанье,Музеи купят в громе суеты,Чтобы пополнить пышное собранье.
Но неизвестных стихотворцев труд,Стихи, рожденные для долгой жизни,Их ни в какой музей не продадут:Они давно подарены Отчизне.
1961
Битва
Есть мирТаких понятий и предметов,
Такого самомненьяТоржество,
Что толькоПлемя грозное поэтов
Быть может в силахОдолеть его.
1961
Памяти поэта
Н. А. 3.
Он, может, более всегоЛюбил своих гостей —Не то чтоб жаждал ум егоОсобых новостей;
Но мил ему смущенный взглядТех, кто ночной поройХоть пьют, а помнят: он — солдат,Ему наутро — в бой.
1961
К музе
Ну какими мы были талантами —Мы солдатами были, сержантами.Но теперь, вспоминая о том,
Веря в наше святое призваниеИ борясь за военное звание,Меньше маршала — мы не возьмем.
1962
Надпись на книге «Лирика китайских классиков»
Н. И. Конраду
Верю я, что оценят потомкиСтроки ночью написанных книг, —Нет, чужая душа не потемки,Если светится мысли ночник.
И, подвластные вечному чувству,Донесутся из мрака времен —Трепет совести, тщетность искусстваИ подавленной гордости стон.
1961
Рассвет
Смотри и слушай: не сейчас лиИ звук звучит, и светит свет?Покамест звезды не погасли,Готовься встретить день, поэт.
Вновь будут звезды загоратьсяИ птицы петь в ночной тиши, —Пойми их труд, чтоб разобратьсяВ системе вечных декорацийК последним подвигам души.
И если крылья не повислиИ ты не выдохся в борьбе —Звук мысли и рисунок мыслиТы вновь соединишь в себе.
1962
Гроза
Монолог
«Всю ночь грома мои гремелиИ справедливый длился бой —А ты проспал его в постели,И мы не встретились с тобой.
Теперь иная правит сила,Теперь сияет солнца свет —Я добровольно уступилаЕму плоды своих побед.
Лепечут птицы — те, что спалиИль трепетали до утра,И голоски их зазвучали,Как не могли звучать вчера.
Нет, не пришла к поэтам мудростьГроза и Солнце — мы равны,Как день и вечер, ночь и утро,Чередоваться мы должны.
Зари сияющей предтеча —Моею начата слезой…»
Гармония противоречийПриходит только за грозой.
1962
Из цикла «ПИКАССО»
Пикассо
Когда мне было восемнадцать летИ я увидел мир его полотен —С тех пор в искусстве я не беззаботенИ душу мне пронзает жесткий свет.
И я гляжу, как мальчик, вновь и вновьНа этих красок и раздумий пятна —И половина их мне непонятна,Как непонятна старая любовь.
Но и тогда, обрушив на меняСвоих могучих замыслов лавину,Он разве знал, что я наполовинуИх не пойму до нынешнего дня?
Так вот, когда одну из половин —Я это знаю — создал добрый гений,Каков же будет смысл моих сужденийО той, второй? Что я решу один?
Нет, я не варвар! Я не посягнуНа то, что мне пока еще неясно, —И если половина мне прекрасна,Пусть буду я и у второй в плену.
1961
Девочка на шаре
Не тогда ли в музее — навеки и сразу,В зимний полдень морозный и синий,Нас пронзило отцовское мужество красок,Материнская сдержанность линий.
Не тогда ль нас твое полотно полонило—Благодарных за каждую малость:Мы видали, как вечная женственность мираИз мужского ребра создавалась.
Но не думали мы про библейские ребра,Просто нас — до плиты до могильной —Научил ты, что сила становится добройИ что нежность становится сильной.
1961
«А тот, кто в искусстве своем постоянен…»
А тот,Кто в искусстве своем постоянен,
Кто дерзок в раздумьяхИ ереси прочей, —
Его никогдаНе боялся крестьянин,
Его никогдаНе боялся рабочий.
Боялись егоКороли и вельможи,
Боялись попы,Затвердившие святцы.
И если подумать,То — господи боже!
Его кое-гдеИ поныне боятся.
1961
