Она вовремя свернула разговор. Показалась Ирина – невысокая русоволосая девочка. Помпон на голубой вязаной шапочке от быстрого бега перекинулся вперёд, она резким движением головы откинула его в сторону.
Соколову встретили молчанием. Уловив на себе напряжённые взгляды, она забеспокоилась.
– Привет, девчонки! Вы какие-то странные сегодня.
– Да нет, Ирин, всё в порядке!
– Да-да, всё хорошо!
– Чего это нам быть странными!
Все заговорили одновременно и так же одновременно замолчали.
– Это – Люба, – невпопад сказала Ирина.
– Мы уже познакомились, – отозвалась Катя. – Только она не сказала, как её зовут…
Все расхохотались. Прерванная на полуслове, Ирина не поняла, почему все веселятся, и несмело улыбнулась. Это вызвало новый взрыв смеха.
Обстановка разрядилась. Девочки некоторое время поговорили о каких-то пустяках, потом Ирина наскоро попрощалась и утащила Любу с собой.
Катя и Анюта долго смотрели её вслед, потом синхронно переглянулись.
Первой не выдержала Анюта.
– Вот, – глубоко оскорблённым голосом произнесла она.
– Странная какая-то подруга у Соколовой, – поддержала её подруга.
– Как и Ирка. Все они не такие. Как с другой планеты.
– Ещё бы Соколовой быть ТАКОЙ, – отозвалась Катя, – если она из детдома.
– Опять ты за своё! Так ты этой Любе сразу и поверила!
– И всё-таки там уроды живут, – поморщилась девочка.
– Ирка – не урод, – заступилась за одноклассницу Аня.
– То-то и оно, – лицо её подруги вдруг озарилось. – Слушай, а ты смотрела «Заря любви»? Там почти то же самое было! Помнишь, как Джоанна сначала воспитывалась в интернате, а потом вышла замуж за плантатора?
– Так то же в сериале.
– А здесь – то же самое! – Взвизгнула Катя, так громко, что Анюта сделала шаг назад. – Про нашу Ирку можно такой сериал снять – все офигеют! Тем более что это всё на самом деле было, даже ничего придумывать не надо. Ирочка Соколова жила себе в детском доме, такая бедненькая, несчастненькая, без папы, без мамы, даже говорит не умела, а потом – раз – и её удочерил новый русский!
– Я у Марининой читала, – сказала Анюта, – что выпендриваются и хотят казаться богатыми только середнячки. А настоящие богачи всегда стараются казаться незаметными. Им дешёвые понты не нужны.
– Это ты о чём?
– О том, что мы с тобой как дуры. Вот зачем ты эту сумочку с собой принесла?
– Что? А? Так это так… Просто…
– Просто, – перекривляла её Аня. – Да она у тебя пустая. Просто хочешь показать, что она у тебя есть. А вот Иринка как пришла в наш класс в джинсах и в кофте, так в них и ходит.
– Пойдём посмотрим, где она живёт, – наконец решилась Катя. – Чтобы сразу все точки расставить. Небось эта её Любочка наплела нам с три короба, а мы и поверили. Не в гости, а просто так, со стороны посмотрим
Пришлось позвонить Изабелле, которая, единственная из всех девчонок, знала, где живёт Соколова. Не прошло и четверти часа, они уже стояли перед забором, за которым виднелся большой трёхэтажный особняк. Им пришлось забраться на какие-то брёвна, чтобы разглядеть кусочек крыши и часть стены с номером дома.
– Она точно здесь живёт? – Недоверчиво поинтересовалась Катя.
– А то, – Анюта разглядывала написанный на ладони номер дома так внимательно, словно тот в любую минуту мог измениться.
Вокруг особняка располагался обширный сад. Между двумя яблонями сиротливо качался забытый с лета гамак.
Подсознательно девочки надеялись на то, что всё, рассказанное про Соколову – выдумки. Теперь, убедившись в обратном, они не находили, что ещё можно сказать. Катя передёрнула плечами, словно от порывов холодного ветра.
– Я такое только в сериалах видела, – призналась она. – И то там двухэтажные дома были, а здесь – целых три этажа.
Анюта уселась на бревно, на котором только что стояла, обхватила руками колени и тяжело вздохнула:
– Вот почему так: одним – всё, другим – всё остальное, а? – И, не получив ответа, криво улыбнулась. – Ладно, хорошо, что в нашем классе теперь хоть понятно, с кем нужно дружить!
День первый. Ирина и Вика. Апрель
Глава 1
Ирина точно запомнила, когда в её группе появилась новенькая, потому что именно в эту ночь наступал её десятый день рождения. Это было вечером 28 апреля.
Девочка лежала в постели, укрывшись до подбородка одеялом, смотрела на смутно белеющий в темноте потолок и старалась не уснуть. Отблеск лунного света, пробившись через узенькую щёлочку между стеной и плотной шторой, медленно скользил по часам, висевшим над дверью.
Шёпот, смешки, скрип кроватей, шарканье босых ног по линолеуму – всё это постепенно смолкало, и спальня погружалась в тишину, только в группе работал телевизор. Были слышны крики дерущихся актёров, звуки выстрелов и визг тормозов. Похоже, мальчишки выпросили у Людмилы Ивановны разрешение посмотреть какой-нибудь боевик. Людмила Ивановна была хорошей воспитательницей и очень доброй; она разрешала многое из того, что никто не решился бы у Ольги Дмитриевны даже попросить.
Ирина вздохнула и постаралась не слушать происходящее за дверью. Она не понимала, как кому-то может быть интересно смотреть, как люди убивают друг друга.
Смотреть телевизор ей вообще не очень нравилось. Однажды, когда вся группа в полном составе смотрела какую-то передачу, Ирина встала со своего места, чтобы выйти в туалет, сделала несколько шагов – и на несколько секунд очутилась между ребятами и телевизором. Её поразило, какие пустые глаза были у тех, кто смотрел в экран. С тех пор телевизор девочка старалась смотреть поменьше: не хотела, чтобы у неё были такие же страшные глаза.
Ирина снова взглянула на часы.
Было без десяти одиннадцать. До полуночи оставался час и ещё десять минут. Семьдесят минут. Семь выпусков «Ну, погоди!» Вообще-то это не так уж и много. А потом наступит день рождения, и Ирине исполнится десять лет.
«А вот Валерке Кудинову только девять. – Подумала она. – Здорово! У него день рождения только в августе. Почти всё лето я буду старше его на целый год. Так ему и надо!»
Ирина мрачно усмехнулась. Валерка – щуплый прыщавый мальчишка – ненавидел её всеми фибрами души и при каждом удобном случае старался сделать какую-нибудь пакость. Ирина очень боялась его и, даже если он просто проходил мимо, не обращая на неё внимания, внутренне сжималась. Она относилась к мальчику как к какому-то воплощению абсолютного зла или словно к стихийному бедствию, с которыми невозможно бороться, а можно только примиряться.
Минутная стрелка преодолела вершину циферблата и начала медленно опускаться вниз. Ирина этого не заметила. Она перенеслась мыслями в завтрашний день. Чем больше она представляла его себе, тем мрачнее становилось её лицо.
За обедом, конечно, Ольга Дмитриевна попросит именинницу встать со своего места и поздравит её с днём рождения. Будет стыдно, конечно – девочка не привыкла быть в центре всеобщего внимания, а тут все будут смотреть только на неё. Но с какой-то стороны это было даже приятно.
Потом всем раздадут по несколько конфеток – Ирине, само собой, как имениннице достанется чуть больше. Потом придётся, правда, от ребят прятаться, они сразу начнут над ней прикалываться, пока не забудут – но это всё мелочи, как-нибудь пережить можно.
Вика её тоже, наверное, поздравит. А может, и нет. Она глупенькая, навряд ли даже поймёт, что у лучшей подруги праздник. А вот Витя Корнеев её точно поздравит. И обязательно подарит какую-нибудь приятную мелочь.
Вот и всё.
Вот и весь день рождения.
Стало грустно.
Витя молодец, вежливый и заботливый, он всегда что-нибудь хорошее дарит. А вот у самой Ирины ничего не было, она ему ничего хорошего в ответ подарить не могла. Впрочем, до февраля было ещё времени много времени, можно было придумать что-нибудь такое, чтобы Витя обрадовался.
Ирина повернулась лицом к стене, укрылась поплотнее тоненьким одеялом и принялась отдирать малюсенькие кусочки обоев от штукатурки. Так она делала всегда, когда не спалось и хотелось хоть чем-нибудь заняться. За её кроватью на обоях зияла уже довольно обширная плешь, но этого никто не видел, потому что всё это находилось ниже кровати. А когда в спальне начнётся генеральная уборка, все кровати сдвинут к центру спальни – всё сразу и откроется. Вот тогда-то и начнётся скандал.
Об этом Ирина старалась лишний раз не думать.
Медленно тикали часы.
Ночь тянулась, тянулась и тянулась…
Глава 2
Едва слышные звуки заставили Ирину замереть и прислушаться. Сразу за стеной находилось фойе с лестницей, соединяющей все три этажа. Через тонкую кирпичную кладку всё происходящее на лестнице было очень хорошо слышно. Иногда девочка развлекалась тем, что по звуку шагов пыталась определить, кто идёт по лестнице, и с какого этажа на какой. Чаще всего она оказывалась права – у любого человека шаги были особенные.
