Матрена докосила свой ряд и спокойно лежала на траве под ветвистым кустом, закрыв пушистые ресницы, она держала соломинку во рту и изредка покусывала ее.
– Смотри, Илья, Матрена уже отдыхает!
– Ну, я же тебе говорил, поднажать надо, а ты все расскажи да расскажи! Вот дорассказывались, она уже отдыхает, а мы только приплелись!
– Ну, что теперь утопиться? – буркнул Игнат. – Давай подойдем к ней!
Матрена услышала разговор, приподнялась на локте, приложив руку выше тонких дугообразных бровей от палящего солнца, – а это вы? Как жарко сегодня, мужики! Устали от жары, идите под куст, места всем хватит!
Игнат подошел первым. Илья не решался подойти, стоял под солнцепёком, опершись на литовку, тяжело дышал и вытирал мягким полотенцем пот с лица и шеи.
Матрена обратила внимание на Игната, у него резко очерченный профиль лица с застывшим на нем серьезным задумчивым выражением. Раскрасневшееся его лицо говорило о нервном возбуждении.
– Он стесняется меня, – подумала она и улыбнулась. Она лежала с закрытыми глазами. Ее грудь хотя и была скрыта от мужских взоров, но ее невозможно было не заметить, было отчетливо видно, как при вдохе поднималась ее тугая высокая грудь. Крутые бедра и стройные ноги сразу бросились Игнату в глаза.
Плечи его сразу расправились, он стал как будто выше ростом, а в черных глазах загорелись искорки.
– Какая красавица! – подумал он, – а какой запах исходит от нее, такой сладкий и манящий, с ума можно сойти! – Ему стало стыдно за свои чувства, прихлынувшие к нему так неожиданно, он отошел в сторону, чтобы скрыть свою возбужденность, закурил папиросу, затянулся дымом крепкого табака, глубоко вдыхая и снова выпуская его кольцами изо рта тонких губ, украдкой поглядывал на неё.
– Вот черт! Ничего подобного со мной не происходило! Не зря, Илья говорил, что в атаку было легче идти, чем подойти к ней! За такую женщину, можно и побороться, но как? Илья, как бы друг мне, неудобно! А, что с того, что друг? Даже брат у брата уводит любимую женщину, или сын у отца и наоборот! Может, эта женщина моя судьба, мало ли, как жизнь повернет! Ничего, поживем, увидим! – размышлял он.
Рядом с Матреной лежала сумка с обедом, она приподнялась, посмотрела по сторонам, женщины из ее бригады подходили к концу ряда, и время подошло к обеду.
– Мужики, присаживайтесь рядом, пообедаем, что Бог послал!
Она достала из сумки булку домашнего круглого хлеба с подрумяненной корочкой, яйца, соль, молоко, огурцы и зеленый лук-пырей. Такая еда была у каждого, кто работал в поле.
– Как знала, что сегодня буду обедать не одна, взяла больше еды, да вы присаживайтесь, не стесняйтесь!
Игнат докурил свою папиросу, погасил слюной, отбросил от сухой травы, и с силой потер по ней огромным размером сапога.
Матрена незаметно наблюдала за ним. Его лицо с грубоватыми чертами и сияющими глазами говорили о его характере, что он еще тот шельмец!
– Илья! – крикнул Игнат. – Что ты ухватился за литовку, как за девку? Иди, перекусим! – на его губах заиграла пленительная полуулыбка, она была только для Матрены.
Она томно опустила глаза.
Илья положил свою косу и неуклюже подсел с боку к Матрене, как бы нехотя коснулся предплечьем ее спины, внутри его тела мгновенно вспыхнул прилив жара.
Она незаметно отодвинулась в сторону.
Обедали молча.
Илья с Игнатом перемаргивались, переглядывались.
Матрена ловила на себе их взгляды, что привело в неловкость, и без того её румяные щеки приобрели более красный цвет. Она поправила платок на голове, полотенцем обтерла руки, затем бросила на них разгневанный взгляд, резко поднялась и пошла к своим женщинам, оставив друзей одних.
– Во как, даже слова не сказала, вскочила и ушла! – буркнул Игнат.
– Я бы тоже ушел! Ты думаешь, она не заметила, что мы с тобой ненормальные? Эта женщина мудрая, видит насквозь нашего брата! Тем более, после моего предложения выйти за меня!
– Да как не понять?.. Ну, Илья, соглашусь с тобой, правду ты рассказал о ней! Ты видел, какого цвета у нее глаза? Настоящий изумруд! Носик как нарисованный, а прелестные пухлые губы, как магнитом притягивают к себе! Вот все при ней, и рост, и фигура, ну прям, как для меня! – Он почесал свой крутой подбородок, взглянул на друга, – теперь вот думаю, не попробовать ли мне к ней подкатиться? – сказал он, не то всерьез, не то разыгрывал друга.
– Да ты, что охренел? – загремел своим басом Илья, выпучив зеленые глаза.
– А что, почему бы мне не испытать свое счастье? Я ни с кем не сплю в отличие от некоторых! – укорил он Илью. – Она все равно тебе откажет из-за Фени! А теперь, как я увидел её, и вдохнул исходящий от нее запах! – он прикрыл свои черные глаза, – вот, где она у меня запала! – он ладонью стукнул себя в грудь, – завтра же пойду к ней домой, познакомлюсь с ее детьми, а там будет видно!
Илья удивленно посмотрел на него, – и когда же ты принял это решение? – спросил он надтреснутым голосом.
– Как только увидел, – он вздернул подбородок. – Только не пытайся отговаривать меня, я уже все решил! – сказал он, поднимая на лоб свои бархатные брови.
Все это, мягко говоря, было довольно неожиданно для Ильи, он с шумом втянул в себя воздух и положил руки на колени, пальцы его чуть заметно подрагивали.
– Ну-ну давай! – не выдержав гнева, но, сдерживая крик, промолвил с насмешкой:
– Не забудь пригласить на свадьбу, жених! Вставай, пора косить, мечтатель! – он взял литовку, с рвением обтер ее острие сухой травой, и широким шагом пошел на новый ряд не скошенной пшеницы.
Игнат следом поплелся за ним, всматриваясь в сторону косильщиц, взглядом искал Матрену.
Глава 2. Что ждёт тебя, девочка
Матрена закончила косить ряд раньше других косильщиц и торопилась домой. Думала о прошедшем дне, и почему-то, образ Игната предстал перед ее глазами, как он курил и как поглядывал на нее.
– Мужик он, конечно видный, сильный и работящий! – она пыталась найти в его внешности то, чтобы ей не понравилось, но не находила и подумала:
– Если бы, он предложил мне замуж, чтобы я ему ответила? – она улыбнулась, – а ответ свой знаю, как всегда нет! Может, он добрый и надежный, а вдруг какой-нибудь деспот! Тут никак не угадаешь! – размышляла она. – Да, замуж не напасть! – сказала она себе, и облегченно вздохнула.
Подходя к своей избе, ей на встречу бежала Тоня – ее внучка.
– Мама-мамочка! – она обхватила Матрену худенькими ручками, и прыгала на тонких ножках.
– Я Розку пригнала домой, – похвасталась она.
Матрена погладила кучерявую, кипельно-белую головку, – молодец, Танина, ты так быстро выросла, уже помогаешь мне по хозяйству, а совсем недавно, была маленькая, как кукла, а теперь вон какая, уже за коровой ходишь!
Тоня от ее похвалы была самая счастливая, громко смеялась и прижималась к матери.
Матрена с нежностью посмотрела на нее, – что ждет тебя в жизни? – подумала она, – если с самого первого дня появления на свет Божий, была нежданной и нежеланной! – Она тяжело вздохнула, грудь ее сдавило, в горле появился комок горести, и невольно полились слезы. Она приподняла девочку на руки и крепко прижала к своей груди, – я никому тебя не отдам, никому, никому, я люблю тебя больше своей жизни! – дрожащим голосом еле слышно сказала она.
Тоня смотрела на плачущую мать, и не понимала, почему она плачет и говорит, что никому ее не отдаст! – Мам, не плачь, – она обняла ее за шею, – почему ты плачешь, мам?
– Я не плачу, – она обратила свой взор за горизонт, – нам пора Розку доить, пойдем, помощница, хозяйничать будем! Видишь, Васька ждет молоко?
Тоня рассмеялась, глядя на своего любимого кота, побежала к нему. У них была взаимная любовь, кот с удовольствием, терся своей толстой мордочкой об худые ноги своей подружки. Она вместе с котом каждую вечернюю дойку ходила с матерью, брала алюминиевую пол-литровую кружку, садилась на корточки рядышком с Матреной и подставляла ее под соски огромной коровы. Молоко через минуту наполняло кружку до краев, а сверху поднималась пушистая пена, затем не отходя от матери она пила его маленькими глоточками, с удовольствием смакуя, сопела в кружку, а в горле было слышно, как она его глотала. Напившись, она облизывала губы, а что оставалось на донышке, отдавала коту, который терпеливо ждал свою порцию.
Спать ложились засветло, потому, что местность была не электрифицирована, а керосин для лампы экономили.
