Купцов пихнул бумагу в ящик стола и наугад выудил следующий тугамент:
– «В дирекцию ЗАО „Магистраль-НВ“ от работника горячего цеха Каргопольского филиала…» – Леонид глянул на оборотку: – Хм, а фамилии автора снова нет. Тенденция, однако. «Довожу до вашего сведения, что в период с января по май 2011 года завскладом Пепеляев тайно вывез со склада и обратил в свою пользу 35 кагэ лома медесодержащего, чем нанес ущерб предприятию. Указанный лом ныне хранится в сарае подсобного хозяйства Пепеляева…» Чуешь, как отрочеством, совком родимым пахнуло?
– Угу. Понюхал инспектор Купцов каргопольскую анонимку и аж заколдобился.
– Стыдитесь, Дмитрий Борисович! Это не «анонимка», как вы изволили выразиться, а самое натуральное «агентурное сообщение».
– Сразу приобщишь к делу? Или организуешь первичную оперативную проверку с выездом?
– А Каргополь – это у нас где? – задумался Леонид.
Нехитрая географическая задачка захватила его настолько, что любопытство пересилило негу. Посему Купцов убрал нижние конечности со стола, подкатился в кресле на двадцать сантиметров вперед и погрузился во Всемирную паутину.
– Так… Каргополь… О! Нашел!.. Ой-йо! Архангельская область!.. Расстояние до Питера… Сколько?!! 700 км?! Да ну на фиг! Отказать!.. Сразу приобщаем к делу!
Купцов смял листок с «агентурным сообщением», придав ему форму комочка, и метко забросил на шкаф. После чего поинтересовался:
– А чего ты там с таким звероподобием строчишь?
– А я, друг мой, в отличие от тебя, работу работаю. – Петрухин крутанулся в кресле и натянул на лицо выражение укоризны. – Потому как: «получать деньги и не служить – стыдно». Цитата. Петр Первый Алексеевич. Царь.
– А вот моя покойная бабушка говорила: «Лучше некрасивая зарплата, чем красивая дыра». А бабушка моя была, как, впрочем, и дедушка… – Леонид не успел дорассказать за достоинства предков, поскольку на столах напарников одновременно заголосили запараллеленные телефонные аппараты.
Первым снял трубку Купцов:
– У аппарата!.. Нет, Аллочка-солнышко, это не Димасик. Это Лёньчик… Ничего страшного… Когда?.. Понял. Не применём быть. Есть… Димасик! Нас с тобой вызывает боссик Брюнетик!
Петрухин поставил точку, запустил текст на печать и с ноткой металла в голосе сказал:
– Еще раз услышу глумление в свой адрес – наябедничаю Брюнету, и он…
– …и он превратит меня в крысу?
– И он отправит тебя в Каргополь! Отыскивать цельно-стыренный медесодержащий лом!..
* * *
Генерального директора ОАО «Магистраль – Северо-Запад» Виктора Альбертовича Голубкова инспектора застали в состоянии глубочайшей то ли задумчивости, то ли озабоченности. Обычно хозяин кабинета встречал их если не с распростертыми объятиями, то хотя бы с распахнутой дверцей бара. А тут – не то что «водички» не предложил, так еще и проигнорировал с некоторых пор введенную в обиход традицию потчевать друг друга свеженькими анекдотами.
Едва дождавшись, когда внештатные решальщики рассядутся по насиженным местам, Брюнет начал лобово безо всяких прелюдий:
– Вы за убийство Червеня в курсе?
– Ежедневный мониторинг прэссы входит в перечень наших функциональных обязанностей, – степенно ответствовал за двоих Купцов.
– Вот только не разочаровывай нас сообщением о том, что смерть господина Червеня стала для тебя невосполнимой утратой. На нем же пробы ставить было негде! – добавил персонально от себя Петрухин.
Виктор Альбертович нервно побарабанил толстыми пальцами по ливанского кедра столешнице и, проигнорировав замечание о суммарном количестве проб, ухнул:
– На самом деле вполне может. Стать… Только не «невосполнимой утратой», а невыносимым геморроем!
– Вы что, были знакомы? – В голосе Дмитрия прорезался интерес.
– Ну, не то чтобы близко, – нехотя ответил Брюнет. – Просто «Квадрига»… Это охранная фирма Червеня. Хрен ему между…
– Мерси за уточнение.
– Короче, с начала этого года бойцы «Квадриги» в том числе обеспечивают безопасность на одном из наших объектов в Вологодской области.
– Зашибись! А почему мы с инспектором Купцовым до сих пор не в курсе сей пикантной подробности?
– Просто… Это пока еще не вполне наш… Скажем так – спорный объект… Собственно, потому я о нем и не хотел говорить. До поры до времени.
– А теперь, значится, «пришла пора – она влюбилась»! – выразительно уточнил Петрухин. – Ну, давай, Витя, колись: что там за объект и какой геморрой мы с него можем поиметь?
Брюнет слегка смутился и тяжело выдохнул:
– Тема нарисовалась в конце прошлого года. Ее по своим каналам надыбал покойный Нокаут.
– Купчина! Лично мне уже страшно. А тебе?
Былое смущение начальника быстро сменилось раздражением:
– Да ничего там страшного нет! Всего лишь заурядный спор хозяйствующих субъектов. Прежние владельцы, из местных, вели завод к банкротству. Но возникла одна юридическая коллизия, которой мы решили воспользоваться и вмешаться.
– Я так понимаю: вмешаться путем захода с черной лестницы?
– Хм… Ну, в общем… Примерно где-то так…
* * *
Пока Виктор Альбертович живописал решальщикам особенности национальных способов разрешения юридических коллизий, бредущий коридорами полицейского Главка оперативник Гладышев столкнулся нос к носу со своим коллегой Шафаревичем. Ярко выраженная семитская внешность которого вечно служила предметом шуточек и подколочек со стороны коллег и соседей по особнячку на Захарьевской[4]. Впрочем, у Шафаревича доставало мудрости и терпения не вестись на подобного рода провокации. К слову, «провокации» – абсолютно беззлобные, ибо на самом деле в БэХа-Управлении Аркадия весьма ценили и уважали. В том числе за национально-педантичную въедливость в делах служебных. Что же касается всего остального – Шафаревич был абсолютно НАШ человек. Отнюдь не кошерную водку потребляющий.
– Георгий Михайлович! Приветствую!
– Здорово, Аркаша. – Смежники поручкались. – Как сам? Как кривая преступности?
– Кривая растет все ниже, – скаламбурил Шафаревич. – Кстати! Говорят, тебя можно поздравить? Когда планируешь проставляться?
– По поводу?
– Ну как же! По горячим следам раскрыл убийство Червеня. Матерый киллер задержан. СМИ захлебываются от восторга.
Гладышев невесело усмехнулся:
– А-а… Лично я тоже захлебываюсь. От потока словесного дерьма, которым фонтанирует этот «матерый»… Слава вашему Иегове, дело у нас забирает СКП. Вот пущай они и разгребают сей навоз мельхиоровыми ложечками.
– Что, глубоко копает убивец?
– Скорее – высоко. Походя, под протокол, промяукал «слово и дело» на депутата Госдумы, на замначальника ОРЧ и на человека за Кремлевской стеной. И отчего-то сдается мне, то не конец истории.
– Даже так? Хм… Ну при таких раскладах… согласен, подобный подарочек лучше скинуть. От греха. Знаешь, есть такая притча? – Еврейских анекдотов, баек и притч Шафаревич знал великое множество и мог цитировать их по памяти на любую тему и по любому поводу. – Короче: приходит Мойша к раввину и говорит, что хочет развестись с женой. Естественно, раввин, по долгу службы, берется его отговаривать, и они начинают долго-долго препираться. Под конец спора раввин бросает в сердцах: «Послушай, Мойша! Твоя жена такая красивая, такая приятная. Все знают ее достоинства, а ты ее хочешь бросить, ну почему?» Тогда Мойша снимает туфлю и ставит ее перед раввином: «Ребе, посмотрите на эту туфлю! Это чудесная туфля. Все хотят иметь такую туфлю, но только я один знаю, как эта сволочь жмет!»
Опера отхохотались.
– Другое худо, Георгий Михалыч: прокрученную дырочку для ордена, как ни крути, придется заштопать. Не обидно?
– Это как раз фигня. Наоборот, я трижды перекрестился, когда «бастрыкинские» это дело на себя переписали. Ну а мы свое завсегда балластом доберем. Опять же, не жили богато – не фиг и начинать.
– О! По этому поводу есть еще одна поучительная притча! Слушай сюда! Короче, тяжело заболел старый еврей и в какой-то момент призвал к своему смертному, как ему тогда казалось, одру всех своих детей. А таковых наплодилось без малого…
– Аркадий, дружище! – Гладышев молитвенно сложил ладони на богатырской груди. – Извини, к начальству опаздываю. Другим разом доскажешь, ладно?
– Вот за что я всегда ценю тебя, так это за деликатность. Иной бы на твоем месте просто послал. А ты – с вежливо-уважительной отмазкой.
– Это не отмазка. Просто мне сейчас, вот ей-богу, не до притч. Скорее, до причитаний.
С этими словами Гладышев дружески хлопнул коллегу по плечу и заспешил дальше по коридору.
– Всё равно с тебя обратно простава, – кинул ему вдогонку Шафаревич.
– А теперь-то за что?
– А за счастливое избавление. От непрофильного актива…
* * *
…Брюнет изустно подвел к полуфиналу леденящую кровь бизнес-историю о заходе питерских варягов на берега Шексны, и в начальственном кабинете воцарилась тишина. Решальщики переглянулись – пятничный день, хотя и продолжал оставаться длинным, вот только с этого момента явно переставал быть скучным…
