– Из борща. Поможешь – завтра ещё пять таких принесу.
– Ладно. Говори, чего надо.
– Маму мальчика Лёвы. На два словечка.
– Фотографию давай, – прорычал Дракон.
– Нету.
– Ох, и бестолковые вы, небесные путешественники! Как я тебе её найду, если не знаю, как она выглядит?!
– Но ты же волшебный! – подольстился Облачко. – А мальчишку, сына её, запросто тебе нарисую.
Пухляк сосредоточился и воспроизвёл на стене портрет Лёвушки. После чего попросил чудище:
– Пожалуйста. Ты же читаешь мысли всех – кто здесь, под землёй. Просто просмотри и найди тех, кто о нём думает.
– Бабушек, дедушек, – проворчало чудище. – Тётей, дядей.
– Ещё семь косточек. Завтра доставлю! – поспешил добавить Облачко.
Дракон прищурился, свистнул, рыкнул, пыхнул огнём… И на стене пещеры начали мелькать лица: очень старенькая женщина… ещё одна… Дедуля. Мужчина помоложе.
Дракон вспотел, глаза, и без того красные, стали совсем пламенными. И он напустился на незваного гостя:
– Что ты мне мозги морочишь! Вот: отец его, бабка, дед, тётка. А матери здесь нет!
– Как нет? – растерялся тот. – Ты, наверно, смотрел плохо!
– Если я говорю, что нет, – значит, нет! – окончательно разозлилось чудовище. – Кость сюда давай и вон – а то спалю!
Охранник угрожающе уставился на Пухляка.
– Но ты точно… просмотрел всех, кто под землёй? – упорствовал Облачко.
И еле успел отпрыгнуть – Дракон плюнул в него снопом огня.
Ссориться с чудищем – себе дороже. Хозяину Стихий, конечно, не сдаст, но от предыдущего огненного плевка Облачко почти вдвое усох. А разозлишь стража – вообще осушит.
– На, на, держи свою кость, – поспешно произнёс Пухляк.
И помчался прочь. Снова спрятался в горах, облокотился на снежную вершину и крепко задумался. Неужели Дракон ошибся? Мама Лёвушкина – в Подземном царстве, а он её просмотрел, не заметил? Но такое могло быть раньше. Допустим, в Средние века, когда компьютеров не имелось. А нынче двадцать первый век на дворе, и уже давно Подземелье использует самые современные технологии. Достаточно образ человека Дракону задать – и сразу получаешь ответ: где душа его в настоящий момент находится, чем занята. А тут вдруг: нету такой! Может, действительно? Ошибается не Дракон, а мальчик, и мама его жива? Они ведь, к сожалению, не все одинаково хорошие. Есть среди них такие: порхают, как попрыгуньи-стрекозы, по свету, а малыши, родная кровь, – в детских домах остаются.
И решил тогда Облако: прежде чем к Лёвушке идти, выяснить твёрдо, где всё-таки его мама. За помощью он обратился к верному другу – Южному Ветру. Свистнул особым образом, перебудил спящих зверюшек. Приятель услышал – налетел вихрем, окончательно растревожив сонный лес. Облачко со своей высоты наблюдал и хихикал над тем, как повыскакивали из палаток сонные туристы, заметались: кто пытается имущество, размётанное по лагерю, собрать, кто просто охает.
– Чего звал, Пухляк? – напустился Южный Ветер на Облако.
– Тебе прилететь, что ли, трудно?
– Да мне-то нет! Сёрферы обиделись. Я им такую волну нагнал, а сейчас снова тишь да гладь, – объяснил лихой друг.
– Пусть они позагорают пока, – отмахнулся Облачко. – Мне твоя помощь нужна – человека найти.
* * *
Той же ночью Лёвушка проснулся в своей детдомовской спальне от жуткого воя. Высунул опасливо голову из-под одеяла… Ну, конечно: окно распахнуто, по комнате гуляет сквозняк. Остальные мальчишки крепко спят. Придётся вылезать из тёплой постели, закрывать. Но едва он спустил ноги на пол, как ветром прямо в лицо ударило, отбросило обратно на кровать. Ого! Целый ураган! Как бы стёкла в окнах не выбило!
Лёвка вновь попытался встать, но неизвестная сила расплющила его по простыням. А дальше он увидел: тумбочка, что стояла у кровати, сама собою открывается… И оттуда вылетает самое дорогое, что у него было: мамина фотография и кулончик! В ту ночь, когда она исчезла – навсегда, – Лёва его у порога дома нашёл. С тех пор постоянно носил с собой, прятал от воспитателей и любопытных мальчишек.
– Отдай! – рванул мальчик.
Но кулончик и фотография – будто сами собой – поднялись в воздух и исчезли за окном.
Глава третья
Облачко с Южным Ветром внимательно разглядывали фотографию. Симпатичная оказалась женщина, глаза добрые, грустные. Вряд ли такая сына бросит и по свету гулять отправится.
– Нигде её не встречал? – спросил у друга Пухляк.
Тот задумался и произнёс неуверенно:
– Вроде бы видел однажды. Тут неподалёку вместе с сыном жила. В маленьком домике. Ещё какой-то дядька бородатый к ним приходил. А потом исчезли они. Все трое.
– Можешь по Земле промчаться, поискать?
– По всей Земле?
– По всей, – твёрдо ответил Облако.
– Ты с ума сошёл! – взвился Южный Ветер.
И тут же в лагере туристов, внизу, сорвало и унесло прочь целую палатку, к счастью, пустую.
– Сколько миллиардов людей тут живёт, легко ли – всех облететь? – продолжал бушевать друг.
– Не кипятись. Туристов до смерти напугал!
Южный Ветер раздражённо рявкнул и дунул так, что даже тяжеленные рюкзаки на месте не удержались – покатились по склону.
– Ведь все живые люди на земле на учёте, – задумчиво произнёс Облачко. – Не знаю точно, как у них организовано, но есть же какие-то базы данных, адресные бюро, архивы… Они только не в одном месте сосредоточены, а в каждой стране и даже в каждом городе свои.
– Ещё чего не хватало! Буду я по конторам летать, бумажками шелестеть! – усмехнулся лихой друг. – Есть другой вариант. Попроще… Что там у тебя? Её кулон? Самое то, что надо. Сейчас всё и узнаем. Помчались!
Ждать, пока Пухляк (как положено облакам) медленно поплывёт по небу, Ветер не стал. Он подхватил друга и понёс на бешеной скорости прочь от гор, над равнинами, городами, пустынями.
Путь держали в Хрустальное царство. Заправляла там всем Кристальная Волшебница. Глаза – две льдины, руки – холодны, словно лёд. Тех, кто не нравился ей, обращала в ледяное ничто за считаные секунды. Ни облако, ни ветер не имели над ней никакой власти. Не захочет помочь – в лучшем случае выгонит. А скорее – превратит обоих в бестолковый, но беспощадный снежный вихрь. Отправит в путь по планете – сеять разрушения.
Зато умела Кристальная Волшебница по единственной вещи определить точное местонахождение человека. Если тот, конечно, жив и находится на земле.
* * *
Пока летели в Хрустальное царство, Южный Ветер друга пугал:
– Рискуешь ты, брат Облачко. Я-то вихрь вольный, Хозяин Стихий меня попробуй поймай. А про твои проделки узнает – и тю-тю, нету больше тебя, Пухляка. Щадить не станет. Мигом в дождичек превратишься.
Тот вздохнул:
– Знаю. Но Лёвку жалко. Он в детдоме этом совсем зачах.
– А ну как сейчас узнаем, что мама его сбежала куда-нибудь подальше и сына просто бросила?
– Не может быть, – твёрдо произнёс Облачко.
– Очень даже может. Сидит где-нибудь под пальмами, коктейли пьёт. Фу! Ужасная гадость, но людям почему-то они нравятся.
– Тогда мы с тобой найдём её и накажем. Да я сам дождём залью, если она сотворила такое!
– Зря ты в людскую жизнь вмешиваешься, – вздохнул Южный Ветер.
– А что делать, когда на земле несправедливость? – разгорячился Облачко.
Продолжить спор не получилось: приблизились к Хрустальному царству.
Ох, до чего же холодно здесь было! Облачко однажды на Северный полюс летал – даже там гораздо теплее. А уж друг его ветерок, привыкший к южному теплу, совсем скукожился, скис. Летит из последних сил, ворчит:
– Люди подлости делают, а мы из-за них мёрзнуть должны.
К тому же не только холодно – ещё и страшно. Тут и там их встречали зловещие ледяные скульптуры: то рысь, то медведь, навек окаменевшие. Охотники, навсегда застывшие, стиснули ружья в промёрзших пальцах.
– В-вон, с-смотри – и об-блако есть, – дрожащим голосом произнёс Южный Ветер.
Точно: одна из послушных белых овечек распласталась бессильно на земле. Пухляк дёрнулся было – подойти, обогреть, да прервал его скрипучий, промороженный голос:
– Зачем явились?
Друзья вздрогнули – вот и Кристальная Волшебница предстала перед ними. Светлые, голубые глаза прожигают ледяным холодом. Внимательно оглядела обоих, проскрежетала:
– Так-так. Я-то думаю: чего небо пусто, волн на южных морях нет? А что Облако, что Ветер – сюда явились. – Задумалась она на секунду, глазищи засветились холодным блеском. – Давненько на земле ледяных бурь не было. Сейчас вас обоих снаряжу да по свету прогуляться отправлю!
И пальцы в рот засунула, приготовилась уже оглушительно свистнуть.
