реестр казачий вписать. Так что не до того мне было.
– Но ведь…
– Уймись, комиссар. Сказал же, разберемся, – осадил Васильева неизвестный. – Да и прав парень. Некогда ему было по тайге шастать. Сам видел, его другому учили.
– Да уж, выучили, – мрачно хмыкнул Васильев.
– А что не так? – не понял Леха. – Учили меня крепко. Правильно. Случись нам с твоим отрядом на моем подворье схлестнуться, вы б оттуда живыми не ушли.
– Вот и я про то, – кивнул неизвестный с непонятной усмешкой. – А скажи, Алексей, ты случайно речь китайскую не разбираешь?
– Разбираю, – хмыкнул Леха. – Я на двух наречиях говорю. Мандарин и мандчжу. Но последняя только тут, у монгольской границы хождение имеет, а вот мандарин по всей Поднебесной ходит.
– И что у нас получается, – задумчиво протянул неизвестный. – Ты и на кулачках мастер, и с оружием любым как с ложкой, да еще и языки соседские, как свои, знаешь. К тому еще и физией на них похож. Так?
– Ну, вроде так, – кивнул парень, не понимая сути этих вопросов.
– Так это ж здорово. Выходит, нам теперь и толмач не нужен, и проводник свой имеется, – подытожил мужчина. – Эй, кто там?! – окликнул он, повернувшись к дверям. – Отведи паренька к Марье. Скажешь, на постой к ней. И покормить не забудь, – скомандовал он вошедшему дежурному. – А мы пока подумаем, как знания твои использовать, – закончил мужчина, повернувшись к Васильеву.
Поднявшись, Леха вышел следом за дежурным, а неизвестный, встав из-за стола, принялся расхаживать по горнице. Но едва только он дошел до окна, как его вдруг скрутил жесткий приступ кашля. Достав из кармана платок, он прижал его к губам и, бессильно упав на лавку у стены, несколько минут содрогался в удушающем приступе.
– Может, врача поискать, товарищ Сергей? – сочувственно предложил Васильев, дождавшись конца приступа.
– Не до врачей сейчас, – задыхаясь, буркнул мужчина, пряча платок, но Васильев успел заметить капли крови на нем. – Лучше скажи, как ты это чудо нашел?
– Ты про парня? – уточнил Васильев. – Так случайно. Поехали по старому маршруту, а в сгоревшей станице парень этот. Что думаешь? Подослали?
– Нет, – решительно мотнул головой товарищ Сергей. – Не тот случай. Да и так понятно, что он местный.
– Что значит понятно? – удивился Васильев. – Откуда?
– А оттуда, что два ханьских языка может знать только тот, кто ими тут и пользовался. Да и рожу его вспомни. С первого взгляда видно, что тут и китайская кровь имеется. Да и японцев он крепко не любит. Про белочехов я вообще не говорю. Вспомни, как у него кулаки сжались, когда про них разговор пошел. Да и мелочей он про местную жизнь столько знает, что сразу понятно, местный.
– Ну, может, и так, да только про золото он так ничего толком и не сказал, – насупился Васильев.
– Зато подсказал, кого именно искать надо, – не уступил Сергей.
– Это ты про старателей?
– Про артельных старателей, – ответил Сергей, наставительно подняв указательный палец. – И тут он, как это ни странно, прав.
– Это в чем же? – снова не понял Васильев.
– Странно, что ты таких простых вещей не понимаешь, – удивленно хмыкнул Сергей. – У тебя приказ какой?
– Найти золотоносную жилу и организовать добычу. Сам знаешь, разруха в стране, а нам народ кормить надо и станки новые закупать.
– Я не спрашиваю, зачем тебе это золото. Я спросил, что тебе приказали, – перебил его Сергей, досадливо поморщившись. – И ты сказал, найти жилу. Жилу, понимаешь? Не просто место, где одиночка за пару недель себе на сытую зиму песка намоет. А жилу, на которой добычу можно будет серьезно вести. А такими местами только артели и занимались. Артели, понял?
– Хочешь сказать, что ему бы такое место никто не показал? – сообразил наконец Васильев.
– А ты бы стал про жилу мальчишке рассказывать? – иронично усмехнулся товарищ Сергей. – Запомни, комиссар. Купцы, они совсем не дураки и секреты свои хранить умели. Всегда. Так что давай договоримся. Ты занимаешься своим делом, а паренька я у тебя забираю. Мне такой ловкач и самому нужен.
– А ЧК-то он зачем? – растерялся Васильев.
– А затем, что мы, молодая, только нарождающаяся республика, и врагов у нас столько, что считать устаешь. И потому мы должны точно знать, что против нас всякие граничащие с нами соседи замышляют. Тем более что там сейчас каждой твари по паре.
– Так ведь он из казаков. К нашему делу равнодушный. Сам видел, ему, что революция, что буржуазия, все одно. Главное, казачество, – вспылил Васильев и, вскочив на ноги, принялся расхаживать по горнице, как недавно это делал товарищ Сергей.
– А ты как думал? – удивился Сергей.
– Ну, казаки, это те же крестьяне, а мы революцию как раз для рабочих и крестьян делали, – развел комиссар руками.
– Ты только ему этого не скажи, – фыркнул чекист. – Запомни, комиссар. Казаки – это отдельное, служилое сословие, которое за свой кошт занималось охраной границ и от государства получало помощь только в случае войны. А все остальное время они сами себя кормили и сами себе оружие добывали. Ну и все остальное. Это так, коротко. Они даже податей в казну не платили, потому что все сами делали и ни у кого ничего не просили. А что до революции, так парню всего шестнадцать. Что он в этом понимать может?
– Ну да, он говорил, что каторжных они не слушали, – задумчиво кивнул Васильев.
– Вот именно. А если учесть, что наших товарищей сюда никто никогда не присылал, то вопрос твой отпадает сам собой. Не говорил с ним никто о революции, вот и все. Но парень он молодой, так что дело это поправимое. Тут главное не перегнуть.
– Это что ж, с ним с одним как с писаной торбой носиться? – возмутился комиссар.
– Надо будет, будешь носиться, – огрызнулся Сергей. – Но в нашем случае этого не требуется. Как я сказал, себе его заберу. Парень ловкий, на той стороне уже бывал, и даже пожил, так что подучить малость, и будет работать.
– А если он решит там остаться? – помолчав, тихо спросил Васильев.
– Не останется, – усмехнулся чекист. – Такие не остаются.
– Это еще почему?
– Сам подумай. Что ему мешало в этот раз остаться? Язык знает, трофеи с той погони хорошие взял, значит, деньги были. Уехал бы в другой город и жил себе припеваючи. А он вернулся. Почему?
– И почему же? – задумчиво переспросил Васильев.
– Да потому, что это его земля, – фыркнул чекист, возмущенный глупостью собеседника. – Он тут родился и тут жить хочет. Думаешь, почему он решил с тобой пойти?
– Выхода не было, – пожал Васильев плечами. – Нас много,
