спасение девиц от Кощея, что нам категорически не подходило. Во-первых, у нас обратная задача: спасение Кощея от девицы. А, во-вторых, после придётся жениться, что опять категорически не подходит. В общем, этот пункт требовал тщательного осмысления.
Вернулся Кощей и сел во главе стола. Мне очень хотелось спросить, где он пропадал, но с чего бы ему рассказывать? Мало ли какие у свободного и интересного мужчины дела по ночам. Эта мысль не давала мне спокойно сидеть, и я ёрзала на своём месте. Видя мою нервозность, Варя дотронулась до меня лапкой, успокаивая. Несмотря на разговоры в избе, Катя продолжала крепко спать. Маша, вернувшаяся после ночи, была молчалива и задумчива. Она украдкой бросала взгляды на Владыку, но тот пересел на другой край стола и, кажется, совсем не замечал девушку.
— Леший, а я ведь сюда по твою душу, — произнёс Русал, — Догадываешься?
— Давай не здесь, а? — умоляюще посмотрел он, — Пойдём на улицу.
Стоило им отворить дверь, как мы увидели приближающихся всадников. Три вороных коня неслись к избе по дорожке, выбивая из-под копыт столбы пыли.
— Королевский глашатай и стража, — задумчиво произнёс Иван, — Что им здесь понадобилось…
У двоих всадников по бокам поблёскивали мечи, а у третьего в руках оказался свиток. Быстрым движением он развернул его и принялся читать:
— Указ Его величества, Князя Гвидона. За похищение невесты, Царевны-лебедь, аресту подлежит птица золотая, заморская. За укрывательство и невыдачу её королевской страже сто ударов плетьми и темница. За поимку чудо-птицы царская награда — сто золотых.
Глашатай свернул королевский указ, спрятал его за пазуху и выжидательно посмотрел на нас.
— И? — уставилась в ответ Лягушка, сложив лапки на груди, — Всё? Или ещё чего читать будешь?
— Всё, — ошарашенно моргнул глашатай, — Больше нет ничего.
— Ну так и свободен, — она помахала ему лапкой, намекая, мол, пора вам, любезные, — Не задерживаю.
На самом деле Варя волновалась, что в любой момент может вернутся Мила с Горынычем и тогда… А что тогда — думать не хотелось. Надо их спровадить поскорее. Потом подвиг для Ивана, а потом домой!
Троица развернулась и поскакала в направлении ближайшей деревни.
— Я не понял, мы что, укрывать птицу будем? — заворчал Елисей, — Я не согласен. Меня, знаете ли, плетьми бить нельзя. И в темницу я тоже не планировал, — он только проснулся и в поисках завтрака направлялся в избу.
— Слышь, ты, королевич, — выпрыгнула Лягушка, — Мы никого сдавать не будем, я тебе за Милку лично руки оторву, ты понял?
— А не надорвёшься? — Елисей стал наступать на Варю, но путь ему перегородил Волк: он приготовился к прыжку и угрожающе зарычал.
— Спасибо, Серый, — Варя обошла его сбоку и запрыгнула на спину, чтобы казаться выше, — Ещё вопросы есть? Вопросов нет. Предлагаю вернуться к завтраку.
Все потянулись в дом. Волк медлил.
— Серыыый, ау, — Лягушка потеребила лапкой ухо Волка, — Я говорю, пошли домой.
Но Волк стоял у самого входа и внимательно смотрел на Владыку.
— Я помню наш уговор. Ты помогаешь нам добраться до Яги и свободен, — Русал внимательно смотрел на них.
Волк опустил морду, подтверждая слова Русала.
— Я держу своё слово. Благодарю за помощь.
— Эй, как свободен? — возмутилась Варя, — А дальше Машке как добираться, если понадобиться, а?
— Я больше не могу приказывать тебе, — Владыка говорил вслух, хотя мог бы вести молчаливый диалог, — Но может быть, ты согласишься сопровождать нас?
Волк в глубине души очень ждал просьбы остаться. Он не хотел расставаться с Лягушкой. За такой короткий срок успел к ней привязаться. Но сделал вид, что задумался над ответом, хотя что тут думать? Конечно, он согласен! А потом пошёл в избу.
— То-то же, — заворчала на спине несносная Лягушка, — А то собрался он незнамо куда. А как же я? — она уселась между ушей и еле слышно шепнула на ухо, — Ты обо мне совсем не думаешь…
Волк мысленно улыбнулся: «Конечно, я думаю о тебе. Только о тебе. Сам удивляюсь, почему».
Владыка и Леший задержались на крыльце.
— Я всё знаю, что ты мне скажешь, — Леший был похож на провинившегося школьника, он стоял, понурив голову, руки сцепил в замок за спиной и перекатывался с пятки на носок, — Но ты можешь понять, что я влюбился?
Владыка молча слушал. Он пришёл по просьбе отца Вельмы, который был хорошим приятелем Русала. Тот сильно беспокоился за дочь и обратился за помощью с целью образумить Лешего.
— Как увидел её, так сразу в сердце, понимаешь? — поднял он на Русала взгляд.
«Понимаю. Даже лучше, чем ты думаешь, понимаю», — усмехнулся в мыслях Владыка. У него самого не выходила из головы одна вредная русалка, с самой первой встречи поразившая его огромными зелёными глазами.
— Это ничего не меняет. У тебя есть обязательства перед другой.
— Нет, я не женюсь, — твёрдо заявил Леший, — Я завтра же поговорю и всё объясню. Уверен, она поймёт.
Владыка лишь покачал головой:
— Не думаю. Я здесь по просьбе её отца. Если бы всё было так просто, он бы не обратился ко мне. Ты же понимаешь?
Леший прекрасно понимал, что никто не станет беспокоить Владыку морского по пустякам. Но и сдаваться был не намерен:
— И всё-таки я попробую.
Глава 23
Мила.
Горыныч оказался весёлым парнем, точнее, драконом. Всю дорогу шутил, смешно передразнивал девицу, попутно рассказывая Миле о её взбалмошности. А ещё прокатил птицу на спине:
— Я вообще никого, кроме Кощея не вожу. Но ТЫ — совсем другое дело, — доверительно шепнул он ей.
Змей показал свои супертрюки, что-то похожее на мёртвую петлю и штопор. При виде этих фигур высшего пилотажа у Милы замирало сердце от страха за него. Но тот мастерски справлялся. И, конечно, поразил своим умением выдыхать огонь, как и обещал. Это было потрясающе! Девушка смотрела с таким искренним восторгом, что Горыныч был готов горы свернуть ради неё.
Они так увлеклись полётом, что не заметили, как оказались довольно далеко от домика Яги.
— Горыныч, миленький, давай передохнём, а? Силы на исходе, — взмолилась Жар-птица.
Местом отдыха стало большое поле пшеницы на окраине леса.
— Самобранку бы сюда… — мечтательно произнесла Мила.
— Проголодалась, — правый посмотрел на среднего.
— А ведь тут рядом то село, куда нас девица за сдобой гоняет, — задумалась правая голова.
— И правда, — встрепенулась левая, — За лесом. Рукой подать, потерпи, золотце наше, немного, мы враз обернёмся!
Горыныч взмыл в воздух:
— Никуда не уходи!
— Жди здесь!
— Мы скоро! — прокричали, исчезая, все три головы.
«Моё золотце… Мммм, как мило… — мечтательно думала Жар-птица, — Когда-то давно так
