Дэн медленно поворачивается:
– Это продолжение нашего недавнего разговора?
– В некотором роде.
– Я думал, мы все обсудили.
Поджав губы, смотрю в землю. По-моему, мы в тот раз так ни к чему и не пришли.
– Хорошо, – соглашается Дэн. – Давай выберемся в люди. Куда тебе хочется?
– Не знаю, просто устала все время сидеть в четырех стенах. – Сейчас я снова чувствую себя жалкой.
– Ладно, тогда назови свой любимый ресторан.
Я беспомощно моргаю, вспомнив, во что в данный момент одета.
– «Сорренто». Только наряд у меня не совсем подходящий.
– Верно. – Дэн обнимает меня за плечи и смотрит в глаза. – Но помнится, кое у кого совсем скоро день рождения. Вот я и хочу, чтобы этот день запомнился и стал для нас обоих особенным.
Особенным. Словно по воздуху пролетела яркая комета и рассыпалась сверкающими искрами радости.
– Ох! – Стою разинув рот, не веря неожиданно обрушившемуся счастью. По-моему, Дэн очень четко выразил свои намерения. Яснее некуда.
– «Сорренто» находится в Линкольне, так?
– Да.
– А за что ты так любишь этот ресторан?
– Там вкуснее всего готовят омара по-ньюбургски, а еще убийственное для фигуры шоколадное суфле. – С каждой минутой мое воодушевление растет. – Да все блюда в меню хороши. Папе тоже нравился этот ресторан. Правда, он всегда говорил, что отдает ему предпочтение лишь потому, что в окрестностях нет ресторана с австрийской кухней. Именно там они с Мутти отмечали сороковую годовщину супружеской жизни.
– Говоришь, шоколадное суфле? – Дэн трет подбородок и смотрит куда-то в сторону. – А куда бы тебе хотелось сходить сегодня вечером?
– Ой, сегодня останемся дома, – бодро предлагаю я. – Я подожду тебя в доме. Скажи, а еда там найдется? Во время моего последнего визита в буфете было пусто, хоть шаром покати.
– Поищи хорошенько. Только не устрой пожара до моего прихода.
Шутливо толкаю Дэна в бок и, встав на цыпочки, целую изумительной красоты губы, похожие на лук Амура. Ведь он только что недвусмысленно высказался о намерении сделать мне предложение.
Стою, согнувшись, перед холодильником Дэна и всматриваюсь в зияющую пустоту его недр. Наклоняюсь еще ниже, исследую каждую полочку в надежде отыскать тайник, где припрятана хоть какая-то снедь.
Да, дело обстоит еще печальнее, чем в прошлый раз. Теперь в холодильнике нет даже пива. Любопытства ради беру завалявшуюся банку с ким-чи и выясняю, что срок годности истек еще год назад. Потом под руку попадается банка с маринованными огурчиками фирмы «Клаас», и тут меня внезапно одолевает тоска по Еве.
Отчаявшись отыскать хоть что-нибудь, годящееся для приготовления ужина, пусть более чем скромного, закрываю холодильник и иду в гостиную.
Проходя мимо телефона, замечаю на виниловых обоях самоклеящийся листочек бумаги со своим именем, которое записано рядом с незнакомым номером. После недолгого раздумья беру трубку и набираю номер.
На другом конце к телефону долго не подходят, но после пятого гудка мне отвечает женский голос:
– Слушаю?
– Здравствуйте, это Аннемари Циммер. – Я неровно кручу в руке провод. – Кто-то оставил мне сообщение и просил перезвонить по этому номеру. Простите, не знаю вашего имени.
– Это я. Странно, что вы все же решились перезвонить.
– Простите, не понимаю?
– Я говорю, что не ждала вашего звонка, после того как вы похитили мою лошадь.
– Похитила лошадь? – И тут меня неожиданно осеняет: – Значит, это вы, Юджени?
– Она самая.
– Я и не думала похищать Сквайра, вы сами попросили его забрать.
– Неужели? Тогда где мои деньги?
Господи, Юджени права, я уехала, не расплатившись. Разумеется, Сквайра в любом случае бы конфисковали, но я-то обещала заплатить. Перед глазами встает маленькая дочка Юджени, сидящая без носков на полуразвалившемся крыльце, в компании лысой и абсолютно голой куклы Барби.
– Скажите, как ваша девочка?
– У нас все замечательно. Так вы собираетесь платить или как?
– Да, разумеется. Простите. Я собиралась отдать деньги еще в тот раз, но меня отвлек…. – Я умолкаю на полуслове, так как, возможно, муж Юджени находится рядом. – Когда вы хотите встретиться?
– Завтра утром, в девять. Знаете закусочную «Данкин донатс», что за Гроувтоном?
– Конечно. Хорошо, договорились. Жду вас в девять. Послушайте, у вас действительно все наладилось?
– Я же говорю, все прекрасно, – после недолгой паузы откликается Юджени. – Надеюсь, вы меня не кинете?
– Нет, что вы! – заверяю я.
– Вот и славно. – С этими словами Юджени кладет трубку.
Я в растерянности смотрю на телефон. Эта женщина застигла меня врасплох.
Вскоре появляется Дэн, а я еще не успела отклеить прилипший к пальцам листочек с номером телефона.
– А, вижу, ты сама нашла.
– Ага.
– Что-то важное?
– Нет, так, ерунда.
Дэн с озабоченным видом смотрит на меня, явно ожидая объяснений.
– Ну вот что, если не хочешь отравиться радиоактивным ким-чи с залежалыми маринованными огурцами, придется выйти в люди, чтобы не умереть с голода.
Проходя мимо Дэна, глажу его по животу, намекая, как мы с ним проведем остаток вечера. Кроме того, надо отвлечь его от злополучной записки. Зачем Дэну знать, как я напортачила со спасением Сквайра?
– Ты уже видела Фрикасе? – интересуется Дэн.
– Фрика… Как ты сказал? Это ведь блюдо из курицы, верно? – Я хватаю с журнального столика сумочку.
– Вы правы, величайший из шеф-поваров! – почтительно кланяясь, восклицает Дэн.
– Нет, не видела. Я ведь уже сказала, что в холодильнике ничего нет, кроме очень подозрительной банки с ким-чи. Она уже светится в темноте.
– Глупышка! – Дэн хохочет, откинув назад голову. – Я имею в виду лошадь, что ты спасла. С тех пор как его стали нормально кормить, парень становится с каждым днем резвее.
Я беспомощно трясу головой, пытаясь понять взаимосвязь.
– Вот мы и прозвали его Фрикасе, Фрикси, резвунчик.
– Ты, наверное, шутишь!
– Это все Джуди, с нее и спрашивай.
– Да уж, я и сама могла бы догадаться.
Под многолетним влиянием Джуди ферма «Рассвет» придерживается политики «Новый дом, новое имя». По моему настоянию лошади, что живут здесь постоянно, носят свои прежние имена. И это хорошо, так как на данный момент у нас уже имеется свой Разбойник, Липучка и Священный Обет. А вот теперь появился еще и Фрикасе.
– Не переживай, – читая мои мысли, успокаивает Дэн. – Обещаю воспользоваться властью, если Джуди надумает дать кому-нибудь кличку Рататуй.
– А если Гуляш?
– Нет, Гуляш тоже не пройдет.
– А Шницель, Румаки или Коржик? – не унимаюсь я, пока мы идем к внедорожнику.
Немного помолчав, Дэн заявляет:
– Насчет Румаки стоит подумать, а вот против Коржика не возражаю.
* * *
Через час мы сидим за деревянным столом и уплетаем жаренных во фритюре моллюсков из картонной упаковки. Ресторанчик «У Джил» – один из моих самых любимых, хотя он совсем иного класса, чем «Сорренто». На цементном полу пятна краски, по стенам развешены рыбацкие сети и артефакты с блошиного рынка. Сюда можно прийти, не переодеваясь, прямо из конюшни, и не заботиться ни о прическе, ни о маникюре, так как никто вас не осудит за внешний вид.
– Кстати, что касается конюшни и кличек вроде Рататуя. – Обмокнув моллюска в соус «Тартар», отправляю его в рот.
– Ну-ну? – оживляется Дэн, отхлебывая вино из пластикового стаканчика.
– Помнишь, фрикасе, рататуй и другие кулинарные изыски? – поясняю я, энергично жестикулируя руками.
– Как же, помню, – отзывается Дэн.
– Так вот, мне в конюшне нужен кот.
Дэн смотрит на меня, ничего не понимая.
– Рататуй, другие блюда и прочая еда, которую обожают крысы. А кошки поедают крыс, теперь понимаешь? – стараюсь я ввести Дэна в курс дела.
Некоторое время Дэн молча разглядывает меня, а потом разражается неудержимым хохотом.
– В чем дело? – теряюсь я.
– В тебе.
– При чем здесь я?
– Ход твоих мыслей. Он меня умиляет.
Дэн наклоняется через стол и берет меня за руку. Я начинаю рассказывать о своих страхах по поводу заражения бубонной чумой, а он нежно гладит мои пальцы. Бросается в глаза, что Дэн уделяет особое внимание безымянному пальцу, будто хочет определить размер кольца, которое на него надевают.
* * *
Я приезжаю за десять минут до назначенного срока, но Юджени уже ждет меня за столиком. К счастью, она приехала одна. Юджени одета в плотно облегающие джинсы и футболку, вьющиеся волосы скреплены серебристой пластмассовой заколкой. Ее макияж бросается в глаза и поражает неуместной для этого времени суток яркостью. Алая помада, аляповатые румяна на лице и синие тени на веках. Юджени похожа на девочку, которая дорвалась до маминой косметички. Или на дешевую проститутку.
– Привет! – здороваюсь я, останавливаясь рядом со столиком. – Хотите кофе или чего-нибудь поесть? – спрашиваю я, глядя на пустой столик.
