— За то, что ты трепло. — Я сделал жест, чтобы все склонились ко мне, и прошептал: — Подозреваю, что все это — инсценировка и подстава. Хасан Демерджи, большой любитель боев без правил, смотрел турнир в Лиловске и запомнил меня. Там был один яркий момент, в общем, я обратил на себя внимание. Так вот, он заподозрил, что я — тот самый боец, а кое-кто, — я в упор уставился на Мику, который делал вид, что ни при чем, — подтвердил!
— Ну а че? Он ведь и так знал, — огрызнулся Погосян, но как-то вяло, без огонька.
— Блин, ты, Поласкун, прям решето! — выдохнул Игнат. — Так и до чего добазарились?
— Я провожу один бой, и вы свободны. А я остаюсь биться до финала. Он хочет на мне как на ноунейме заработать.
— Не понял. Как на ком? — спросил Микроб.
Я мысленно ударил себя по лбу. Здесь же все эти англицизмы не в ходу!
— Он меня представит как никому не известного парня, который тут проездом, и дерется чуть ли не ради того, чтобы по счету расплатиться.
— Так оно так и есть же? — хмыкнул риторически Рома Клыков.
— Я бы не соглашался, — высказался Микроб. — Нельзя заключать сделки с теми, кто играет нечестно.
— Варианты? — спросил Клыков.
Все молчали, только Микроб, честь и совесть нашей команды, уж очень обо мне беспокоился, а потому предложил:
— Саня, один бой — и хватит с него, валим вместе на базу, целее будешь.
— Не могу, Федя, я слово дал и руку пожал.
— То есть ты, я так понял, и дальше останешься? А вдруг там какая-то подстава? И успеешь ли вернуться к десяти вечера? У вас же вроде нет уговора, что ты именно до финала дойдешь?
— Теоретически ты прав: бой провел — снялся. Но Хасан должен остаться при своем интересе, иначе никто меня отсюда не выпустит и вещи не вернет. Кстати, Матвеич ответил?
— Даже не прочитал сообщение, — сказал Клыков и оживился. — Так что, и вещи вернут?
Я кивнул.
Поерзав на месте, Игнат сказал:
— А нам можно будет глянуть, как ты дерешься? А то стыдно сказать, ни разу вживую беспредельные бои не видел.
— Ты и не видел? — не поверил я, вспомнив, какое первое впечатление у меня было о нем.
— Мы ходили раз, — признал Жека. — Только с девчонками. Выпивали, короче, так что особо ничего не запомнилось.
— Гы-гы, точняк! — залыбился Игнат. — Я кроме сисек той Янки и не помню ничего. В общем, Саня, давай мы останемся — и бои посмотрим, и тебя подстрахуем?
— В натуре, нам ведь все равно, где сидеть и ждать, — поддержал его Жека, и глаза его загорелись.
— Я о вас поговорю, — кивнул я, предполагая, что кого попало и без денег зрителем на турнир не пустят, все-таки не огромная лиловская арена здесь, а задний двор частного дома.
— Насчет меня не надо договариваться, — подал голос Микроб. — Я вас тут подожду. Или на улице. Хреново это все! Не нравится мне такой расклад.
— И мне не нравится, — кивнул я. — Но в нашей ситуации это оптимальный выход. К тому же рисковать буду только я.
— Не только, — буркнул Мика. — Киря вот это, — он указал на свое побитое лицо, — увидит, и хана мне!
— Ну кто ж тебя просил нарываться? — ехидно поинтересовался Игнат.
Я поднялся, подошел к охранникам. Они поняли без слов, встали и повели меня к Хасану, а я на ходу думал, как бы перестраховаться. Попросить его написать расписку, что обязуется вернуть украденное? Бред. Отобразить в расписке договор на получение средств от каждого боя? Так бой незаконный, и никто не даст гарантии, что меня не опрокинут.
В желаниях Хасана такого нет, но ведь все может измениться.
Когда я вернулся, хозяин кабинета просиял, аж крылышки за его спиной затрепетали.
— Очень рад, Александр, что ты согласился! Во-первых, потому что ты покажешь всем, что такое настоящий бой! А во-вторых, — он протянул мне белый лист и ручку, — у меня останется твой автограф!
— Все в силе: за каждый бой пять тысяч, за финальный — десять? — уточнил я и сосредоточился на желаниях Хасана.
Похоже, он не собирался меня обманывать. Он был счастлив и хотел как можно больше людей собрать на этот шикарный турнир! А еще хотел поколотить понты перед куратором края, которому такие бойцы, как я, и не снились. Вот уж не знаю, почему он так меня превозносил.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Хасан кивнул на экран и сказал:
— Вот твои соперники. — Он дал мне пульт. — Ознакомься. Двадцать три человека. Твой номер — двадцать четыре. Бои до отключки или сдачи, никаких судей, никаких очков.
Прикинув, сколько будет длиться турнир, я поморщился — до отбоя могу не успеть. Не то чтобы Киря лично стережет вход на базу, но кросс в шесть утра никто не отменял, значит крайне важно выспаться.
Решив, что в крайнем случае просто снимусь с турнира, я начал изучать противников. Палец нажал на кнопку пуска, и на экране появился темноволосый накачанный парень, боксер. Лысый здоровяк — самбист. Седовласый мужчина с молодым лицом — тренер курсов самообороны, бывший спецназовец. Пока такого трэша, как в Лиловске на мясном турнире, нет, все ребята серьезные. Свобода и деньги не дадутся мне легко.
А вот… Твою мать! С экрана на меня смотрел, чуть улыбаясь, светловолосый мужчина со знакомым… с до ужаса знакомым лицом. Александр Усик.
Жар прокатился по позвоночнику, разгорелось солнышко в груди. Захотелось истерически заржать. Да, этот Усик может быть совершенно не тем чемпионом, которого все знают в моей реальности, но в разуме Звягинцева Усик — боксер, одолевший самого Джошуа, — просто супермегакрут!
Если мышь вырастет в три раза больше кота, все равно в ее голове будет сидеть страх, впитанный сотнями поколений.
Я буду драться с Александром Усиком! Нет, не так: я буду драться с САМИМ Александром Усиком! Тем самым так никем и не побежденным боксером, признанным кое-кем лучшим боксером всех времен и народов… Ну дела…
Ну хоть не Хабиб… Хотя, лучше бы Хабиб!
— Вы реально собираетесь на мне заработать, выставляя меня против этого бойца? — осторожно поинтересовался я и сосредоточился на желаниях Хасана.
Они совпали с ответом:
— Да. Это боец Чалого. Я смотрел турнир с твоим участием, он в подметки тебе не годится!
Я сел в кресло, ухмыльнулся. Остальных противников смотреть нет смысла.
— Можно глянуть его бой? — спросил я.
— Кого? Усика-то? — Хасан посмотрел на часы, висящие на стене. — Десять минут осталось до начала. Александр, тебе нечего бояться, поверь!
Он протянул мне бумажный пакет, где были шорты и серый рашгард.
— Переодевайся и выходи, — нетерпеливо сказал Хасан.
— Я смогу видеть, как дерутся другие?
Хасан развел руками.
— Только два последних боя, вас много, мест мало. Соберись! Что тебе какой-то там Усик? Знаешь, что у нас усиком называется? Креветка черноморская! Ха-ха!
Вытащив форму, я собрался переодеваться, но Хасан замахал руками:
— Нет, нет, что ты делаешь?
Я внимательно изучил лицо хозяина заведения — чего это с ним? Биполярочка? Только что же сам сказал переодеваться!
— Нет, не здесь, в раздевалке! — пояснил он. — Не хватало, чтобы подумали, что ты блатной.
Кивнув, я сунул форму под мышку и попросил:
— Моим парням нужны места на турнире. Тем, кто захочет. Хоть стоячие, хоть сидячие. Пусть развлекутся.
— Хорошо, — кивнул Хасан и повторил: — Пусть развлекутся.
Самый мордатый охранник повел меня к приземистому длинному курятнику, лепящемуся к забору. Под навесами зажгли свет, почти все места, располагающиеся в пять ярусов, как на стадионе, были заполнены, динамовцев среди прочих зрителей я не нашел. Хотя, может, их просто еще не привели — я ведь лишь пару минут назад о них попросил.
Курятник оказался раздевалкой, причем внутри она была не столь убогой, как снаружи. Народ тут кишел. Я поискал взглядом Александра Усика, внутренне замирая, и обнаружил его в самом конце помещения. Стоя спиной ко входу, он снимал футболку, демонстрируя отличный мышечный рельеф.
Рой вопросов крутился в голове. Какой номер у Усика? Когда мне выпадет с ним драться? Включать ли «лучшего в мире» или приберечь на крайний случай? Отпустят ли парней после того, как я проведу первый бой? Почему в Евпатории все такое бедненькое в сравнении с тем же Лиловском? Чалый — этот тот самый инженер-бизнесмен из моего мира? Он одаренный?
