корова языком! И сама Госпожа — ух, люта! По мне, так она чем-то на нас с тобой похожа. Тоже четырехрукая, летает как ты, да и ростом вышла! Разве что антенн на голове нет, да и пахнет как-то не по-нашему, по-человечьи больше…
Перчинка слушала, склонив голову набок. В глазах ее плясали какие-то странные, лихорадочные огоньки.
— Я тут через своих осведомителей разного разнюхала про эту Госпожу, — медленно произнесла она, — Говорят, у нее где-то в Диких Землях целая база скрывается. И принимает она туда всех обделенных, обиженных — ну, кого из распавшихся банд, кого вообще из ниоткуда. Собирает, значит, свою банду. А вот зачем — неведомо…
Сахаринка невольно передернула плечами. Перчинка всегда умела находить жуткие истории! Вслух же произнесла с деланным легкомыслием:
— Ну так то ж хорошо, разве нет? Глядишь, эта Госпожа нам еще и пригодится когда. Она ж вроде как к папке нашему со всем уважением. Опять же, помнишь, как она помогла наших мелких из плена Стервятников вытащить?
Перчинка задумчиво кивнула, но промолчала. Доела мороженое, смяла стаканчик и швырнула в урну неподалеку. Потом посмотрела на сестру в упор и решительно произнесла:
— Это все, конечно, здорово. Только вот незадача — по всему выходит, что рано или поздно вам с этой самой Госпожой сражаться придется. Ну, если она и дальше в Нижней так попрет, не щадя живота своего. Как думаешь, сестренка, чем дело кончится?
Сахаринка шумно выдохнула. Встряхнулась, будто сбрасывая оцепенение. И решительно вскинула подбородок:
— А чем надо, тем и кончится! Не забывай, мы тоже не лыком шиты! Уж если самой Соколовой навалять смогли, то уж с обычными людьми и подавно справимся! Даже не сомневайся!
Она самодовольно хмыкнула и откинулась на спинку скамейки, всем своим видом излучая непоколебимую уверенность. А потом зевнула, прикрыла глаза и потянулась, разминая мышцы…
Из-под плаща Перчинки внезапно высунулся призрачный скорпионий хвост. Тонкий, полупрозрачный, он скользнул к Сахаринке и молниеносно просунул острое жало в едва заметную щель меж пластин ее хитиновых доспехов.
Та, ничего не заметив, продолжала потягиваться и даже зевнула… Хвост, сделав свое дело, втянулся назад.
Сестры доели мороженое и двинулись в сектор отдыха, принадлежащий Безумовым. Благо уже скоро, через пару схваток в Нижней сетке, должен был начаться финал Верхней сетки.
— Очень хочу увидеть, как вы сражаетесь, — с улыбкой произнесла Перчинка.
— Будет здорово, сестра! — Сахаринка лучилась оптимизмом, — Ты бы знала, как папа и другие девочки соскучились по тебе!
Сахаринка двигалась как ни в чем не бывало и выглядела полностью здоровой.
Глава 13
Папе виднее…
Небо над Синегорьем, казалось, полыхало всеми оттенками алого. Солнце медленно клонилось к закату, окрашивая облака и верхушки домов в багрянец. Но несмотря на вечерний час, на турнирном стадионе царило невообразимое оживление. Толпы болельщиков заполняли трибуны до отказа. Флаги с гербами великих родов развевались на ветру, в воздухе висел разноголосый гомон тысяч глоток.
Я стоял у самого ограждения ВИП-ложи, предназначенной для моей команды. Задумчиво смотрел вниз, на арену, где совсем скоро предстояло сражаться. Позади негромко переговаривались девчонки, слышался звон посуды — похоже, Настя с Эмми накрывали легкий перекус. Все-таки следующий бой предстоял лишь через пару часов, надо было подкрепиться.
Но я потерял аппетит.
Может, сказывалось напряжение последних дней. Может, вся эта неопределенность с Черным Солнцем. А может, и то, и другое вместе взятые. Но внутри засела какая-то тревога, не дающая покоя. Словно вот-вот должно было произойти что-то из ряда вон выходящее…
Да еще и Фома над ухом зудит периодически…
— Костя, ты чего там застрял? — раздался сзади звонкий голосок Эмми, — Давай скорее к столу! А то Аська с Настей сейчас все съедят!
Я обернулся. На лице рыжей бестии сияла лукавая улыбка. Эмми уже тащила меня за руку, тараторя без умолку:
— Ну ты представляешь, там такие вкусности! И мясное ассорти, и колбаски копченые, и даже вишневый пирог! Кристина Валерьевна с курьером подогнала! А еще Настя достала бутылочку вина — но это секрет, я тебе не говорила! Идем же скорее!
— Какой алкоголь перед боем? — я закатил глаза.
— Не-не-не, после-после, разумеется! Чтобы отпраздновать победу!
Я невольно улыбнулся, позволяя увлечь себя за стол. Усевшись на свое место, сразу потянулся к румяному боку пирога. Да, умеют мои девчонки создавать уют! Даже здесь, на чужой территории, в накаленной атмосфере жестокого турнира…
Некоторое время мы молча и сосредоточенно жевали. Слышалось лишь довольное чавканье да позвякивание приборов о тарелки.
Тишину прервала Настя. Задумчиво ковыряя вилкой мясной рулет, она будто в пространство бросила:
— Кто-нибудь знает, когда там Перчинка обещала заявиться? Уже середина турнира, а ее все нет и нет…
Эмми оживилась:
— Точно! Она ведь вроде еще из Диких земель не вернулась? Ох, надеюсь, с ней все в порядке… Мало ли что там, в этих дебрях и руинах случится может…
Я хмыкнул. Покачал головой, накалывая на вилку кусок колбаски:
— За Перчинку можете не волноваться. Уж кто-кто, а она сама кого хочешь… того-этого. Не пропадет, в общем. Она сообщала, что вроде как со дня на день ждать ее надо…
— ПАПОЧКА! ДЕВОЧКИ!
Мы все разом вздрогнули. Резко обернулись на знакомый голос… И дружно расплылись в счастливых улыбках. В распахнутых дверях ВИП-ложи, сияя как начищенный пятак, стояли Сахаринка и Перчинка!
Вот ведь… Умеет эффектно появляться, ничего не скажешь!
Настя и Эмми с визгом кинулись обнимать путешественницу. Сгребли в охапку, затискали, зацеловали! Перчинка отчаянно отбивалась, хохоча во все горло:
— Да отпустите вы меня! Задушите ведь! Дайте хоть плащ скинуть!
Но куда там… Сахаринка стоит чуть в сторонке, загадочно улыбаясь. Она-то уже поздоровалась с сестрой — судя по всему, встретила у входа на стадион и проводила сюда.
Когда девчачьи страсти поулеглись, Перчинка наконец-то смогла добраться до меня. Шагнула навстречу, смущенно теребя прядь волос. И вдруг неожиданно кинулась на шею с возгласом:
— Папа!
Я невольно охнул, сжимая дочь в объятиях. Вот ведь… Все они у меня на один манер — что Эмми, что Перчинка — любят нежданчиком прыгать, чертовки!
Но как же это было здорово… Моя непоседа, моя отчаянная девочка вернулась!
Я слегка отстранился, окинул среднюю дочь внимательным взглядом. Та и правда изменилась. Не то чтобы внешне — разве что плащ новый, да сапоги добротные. Но в глазах появилась какая-то внутренняя сталь,
