– Мы их защитники. Мост, вперед!
Они пустились рысью, первыми покидая площадку для построения, и вслед им летели воодушевляющие возгласы.
«Мой отец не безумен», – думал Адолин, переполненный силой и восторгом, пока оружейники надевали на него осколочный доспех.
Юноше понадобилось много дней, чтобы как следует осмыслить открытие Навани. Он ошибался самым ужасным образом. Далинар Холин не слабел. Не сходил с ума. Не трусил. Отец был прав, а Адолин – нет. После долгих самокопаний Адолин принял решение.
Он был рад, что ошибался.
Юноша ухмыльнулся, разминая пальцы в латной перчатке, а оружейники перешли к другой руке. Он не знал, что означали видения и какими могли оказаться их последствия. Его отец – кто-то вроде пророка, и это внушало страх.
Но пока что хватало и того, что Далинар не свихнулся. Пришло время ему довериться. Буреотец свидетель, отец заслужил доверие своих сыновей.
Оружейники закончили обряжать Адолина в осколочный доспех. Когда они отошли, юноша бросился из оружейной на солнечный свет, привыкая к сочетанию силы, быстроты и веса доспеха. Нитер и пятеро других кобальтовых гвардейцев поспешили к нему, один вел в поводу Чистокровного. Адолин взял вожжи ришадиума, но не стал сразу садиться в седло, желая как следует привыкнуть к доспеху.
Вскоре они вышли на площадку для построения. Далинар, тоже в доспехе, совещался с Телебом и Иламаром, указывал на восток. Он словно возвышался над офицерами. Роты солдат уже выдвигались к краю Равнин.
Адолин, горя от нетерпения, направился к отцу. Неподалеку он заметил всадника, что ехал вдоль восточной границы военных лагерей. Всадник был в блестящем красном осколочном доспехе.
– Отец? – позвал Адолин и махнул. – Что он тут делает? Разве он не должен ждать, пока мы не прибудем в его лагерь?
Далинар посмотрел и махнул конюху, чтобы тот привел Храбреца. Они с Адолином оседлали коней и отправились навстречу Садеа су в сопровождении десятка кобальтовых гвардейцев. Неужели Садеас захотел отменить атаку? Может, он тревожился, что снова потерпит поражение у Башни?
Когда они сблизились, Далинар натянул поводья:
– Садеас, ты должен быть уже в пути. Быстрота важна, если мы хотим добраться до плато, прежде чем паршенди добудут светсердце и сбегут.
Великий князь кивнул:
– Отчасти согласен. Но нам надо сначала посовещаться. Далинар, мы же идем на Башню!
Он, похоже, был взволнован.
– Да, и что?
– Преисподняя, Далинар! – воскликнул Садеас. – Ты сам говорил, что мы должны придумать способ запереть на каком-нибудь плато большое войско паршенди. Башня идеально подходит для этого! Они всегда приводят туда много воинов, а попасть на плато можно только с двух сторон.
– Да. – Адолин кивнул, сам того не ожидая. – Садеас прав, отец. Если мы сможем запереть их там и нанести сильный удар…
Паршенди обычно сбегали, если начинали нести серьезные потери. Это была одна из причин, по которым война так затянулась.
– Это может оказаться поворотной точкой в войне! – У Садеаса горели глаза. – По оценкам моих письмоводительниц, у них осталось не больше двадцати или тридцати тысяч солдат. Паршенди отправят туда десять тысяч – они всегда так делают. Но если мы сумеем загнать их в угол и перебить всех до единого, то тем самым практически уничтожим саму возможность продолжения войны на Равнинах.
– Отец, это сработает, – нетерпеливо поддержал его Адолин. – Мы же этого и ждали – ты сам этого ждал! Способ переломить ход войны, способ нанести паршенди такой урон, чтобы они не смогли продолжать сражаться!
– Далинар, нам нужны войска. Много. Сколько человек ты сможешь отправить на поле боя максимум?
– Без времени на подготовку? Полагаю, восемь тысяч.
– Должно хватить, – сказал Садеас. – Я сумел собрать примерно семь тысяч. Мы приведем их всех. Отправь свои восемь тысяч в мой лагерь, мы возьмем все до единого мостовые расчеты и выступим вместе. Паршенди прибудут туда первыми – это неизбежно, поскольку плато очень близко к их стороне, – но если мы будем достаточно быстрыми, то загоним их там в угол. И покажем, на что способна истинная армия алети!
– Садеас, я не стану рисковать жизнями твоих мостовиков, – возразил Далинар. – Не уверен, что смогу согласиться на настоящий совместный штурм.
– Пустяки! – отозвался Садеас. – У меня есть новый способ использования мостовиков, который уносит несравнимо меньше жизней. Потери среди них упали практически до нуля.
– Серьезно? – удивился Далинар. – Все дело в этих мостовиках в доспехах? Что же заставило тебя передумать?
Садеас пожал плечами:
– Возможно, ты до меня достучался. Как бы то ни было, надо отправляться сейчас. Вместе. Поскольку их там будет очень много, я не могу рисковать, сражаясь с ними в одиночку и ожидая подмоги. Я хочу, чтобы мы выступили вместе и штурмовали настолько близко друг к другу, насколько сумеем. Если ты все еще беспокоишься о мостовиках, я могу пойти в атаку первым и занять позиции, а ты перейдешь, не рискуя жизнями мостовиков.
Далинар по-прежнему размышлял.
«Ну же, отец, – подумал Адолин. – Ты ведь ждал шанса нанести паршенди сильный удар. Вот он, этот шанс!»
– Хорошо, – согласился Далинар. – Адолин, отправь гонцов в дивизии с Четвертой по Восьмую. Пусть готовятся выступать. Давайте положим конец этой войне.
65
Башня
«Я их вижу. Они скалы. Они мстительные духи. Глаза их красны».
Какакес, 1173, 8 секунд до смерти. Темноглазая девушка пятнадцати лет. По сообщениям, объект психически нестабилен с детства.Несколько часов спустя Далинар и Садеас стояли на вершине скалы, откуда открывался вид на Башню. Переход вышел трудный и долгий. Это плато было отдаленным – самой крайней точкой на востоке, до которой они когда-либо доходили. Плато за Башней было невозможно взять штурмом. Паршенди могли добраться до них так быстро, что вынимали светсердце еще до того, как алети успевали прийти. Иногда подобное происходило и на Башне.
Далинар всмотрелся.
– Вижу, – сказал он, указывая рукой, – они еще не вытащили светсердце!
Паршенди, кольцом окружив куколку, били по ней молотами. Но ее раковина была крепкой как камень и пока что держалась.
– Ты должен быть рад, что воспользовался моими мостами, старый друг. – Садеас прикрыл лицо рукой в латной перчатке. – Эти расщелины, похоже, слишком широкие – осколочнику их не перепрыгнуть.
Далинар кивнул. Башня была громадной; даже огромные размеры на картах этого не отражали. В отличие от остальных плато, она не была ровной, а выглядела гигантским клином, скошенным к западу и обращенным отвесным склоном навстречу бурям. С востока и юга скалы были слишком крутыми, а расщелины – широкими. Штурмовать можно только с трех прилегающих плато, где достаточно много места, и все они располагались с западной или северозападной стороны.
