– Давно ты знал про щенков?
– Давно.
– А папе рассказал?
Джо помотал головой.
– Почему?
– Папа утопит их, а собаку пристрелит.
– Так и надо. Ты когда-нибудь трогал собаку или щенков?
Джо покачал головой.
– Ты говоришь правду?
Джо пожал плечами.
– Что ж, по крайней мере, это честно.
Джо отвернулся и зашагал к амбару. Ему пришлось это сделать, потому что он готов был вот-вот расплакаться, а мама этого терпеть не могла. Она крикнула ему вслед:
– Не трогай этих грязных тварей!
Конечно, он должен был признаться, что похоронил мертвых щенков, но не посмел. В любом случае он прикасался к ним только платками и с тех пор много раз мыл руки. С тех пор прошла уже целая неделя.
Подружка лежала у себя в логове в амбаре, и вдоль живота у нее кормились щенки – коричневый, белый, коричневый с белым, коричневый с белым, коричневый. Джо сделал кое-что, чего не должен был: прошептал их имена.
– Брауни, Молочко, Сахарок, Спот, Билл.
Фрэнки счел бы эти имена дурацкими, но Джо они нравились. Остаток дня он просидел на корточках возле щенков, наблюдая за ними, и мама могла бы оттащить его за ухо, если бы захотела, но не стала. Самое странное, что папа с Рагнаром, вечером вернувшиеся с работы, тоже не пытались отогнать его от амбара. К ужину Джо вернулся в дом. О щенках никто не вспоминал, хотя Ирма то и дело цокала языком над тарелкой с жареной курицей и не смотрела на него. Наступила ночь. Почитали Библию и легли спать. Джо знал, что, когда утром он выйдет на улицу, не будет уже ни щенков, ни Подружки. Так и случилось. Некоторое время спустя мама сказала, что у бабули Элизабет появились котята; может, он хочет взять одного? Среди них есть красивая трехцветка с отметиной, похожей на восклицательный знак, на спинке. Джо отказался.
А позже папа присел рядом с ним на верхней ступеньке заднего крыльца. Откашлявшись раз шесть, он произнес:
– Джоуи, я знал про этих щенков. Я не знал, что ты знаешь.
– Я знал. – Потом: – Это были хорошие щенки.
– Может быть. Трудно сказать. Сучка могла бы принести пользу, если бы не ощенилась.
– Мама ее ненавидела.
– Вовсе нет. Но мама знает, что бродячая собака может быть чем-нибудь больна. Чумкой или молочной лихорадкой, а может, даже бешенством. Даже если бы вы с Фрэнки и Лиллиан ничем от нее не заразились, коровы могли бы что-нибудь подхватить. Или овцы. Или свиньи. Не знаю, Джоуи. Не знаю.
– Ты ее пристрелил?
Папа не ответил.
Джоуи встал и ушел в дом.
1928
После сбора урожая Уолтер и Рагнар с помощью Рольфа, Курта и Джона сделали пристройку к западному крылу дома с комнатой для Фрэнки и Джоуи, чтобы Лиллиан могла переехать в их прежнюю спальню. Уолтер не мог позволить себе двухэтажную пристройку – теперь, если мальчикам нужно было позвать Розанну и Уолтера, им приходилось пройти через переднюю к лестнице и кликнуть их, – но к тому моменту, как ее достроили, Фрэнку уже исполнилось восемь, да и вообще, разве в доме родителей Розанны Джон и Гас не спали внизу на заднем крыльце со стороны кухни с тех пор, как Гасу исполнилось пять, а Джону семь?
С южной стороны пристройки Уолтер вырезал два окна, с запада – еще одно, но с севера окон не было. Еще он наметил, где можно в дальнейшем повесить дверь, но от одной мысли о Фрэнки, в распоряжении которого вдруг появилась бы собственная дверь, у него мурашки по коже побежали. Он не жалел розог и, стало быть, не испортил ребенка, но ни один из знакомых ему детей не мог сравниться с Фрэнки в упрямстве. Фрэнки превзошел его самого, Говарда, Рольфа и всех в семье Розанны. Такое чувство, что когда сын видел некоторые вещи, его разум просто цеплялся за них и отказывался их отпускать. Дело даже не в своеволии. В половине случаев Уолтер мог сказать: «Фрэнки, не делай этого», – и Фрэнки не делал, потому что ему было все равно. Но в остальных случаях не имело никакого значения, что говорил Уолтер или даже что говорил сам Фрэнки.
Взять, к примеру, ведро с гвоздями длиной в три с половиной дюйма. Уолтер сказал:
– Фрэнки, не подходи к гвоздям.
– Хорошо, папа.
– Я серьезно.
– Да, папа.
Через час ведро было перевернуто, а Фрэнки копался в гвоздях.
– Фрэнки, я же говорил не трогать гвозди.
– Я хотел кое-что найти.
– Что?
– Гвоздь подлиннее.
– Я сказал не трогать гвозди.
– Но я хотел найти его.
– Я же тебе запретил.
– Но я хотел найти его.
– И как, нашел?
– Нет.
– Теперь придется тебя выпороть. – Уолтер снял ремень, взялся за пряжку, схватил Фрэнки за руку и велел ему снять штаны. – Что я тебе сказал? – Удар.
– Не трогать гвозди. – Удар.
– Если
