Залетаю в кабинет, закрывая за собой дверь. Трясущимися руками надеваю кольцо, резинку и часы бросаю в карман. Скидывая туфли натягиваю колготки, из-под ногтя вылетает стрелка! Плевать сейчас!
— Насть… — сонно приоткрывает глаза Света. — Ты чего?..
— Спи-спи…
Выбегаю, притормаживая в дверях и спокойным шагом возвращаюсь к стойке, за которой покручивается в кресле Глеб, хмуро и задумчиво глядя на палату Зольникова.
Останавливаюсь около него.
— Как мой пациент?
— Под препаратами…
— А что под такими препаратами пациенты могут… — перебирает пальцами в воздухе, скептическая ухмылка. — Что-нибудь могут?
— Что могут? В отключке он…
— А мне не показалось.
И теперь на меня накатывает паранойя! Не просто так он приехал. И не просто так про часы спросил. А значит, и подарил — не просто!
Что в них? Прослушка, GPS? Все сразу?! Он что — слышал, как мы с Зольниковым там?!..
Панически перебираю все фразы сказанные вслух, пока часы были на мне, и все фразы озвученные в полный голос, когда Серёжа их уже снял.
Мамочка моя…
В голове манная каша. Глеб смотрит на часы.
— Собирайся. Поедем домой. Есть разговор.
— У меня смена до семи, ты что?
— Я уже вызвал Григория Васильевича. Пусть занимается моим отделением, — прохладная улыбка. — А у нас с тобой другие дела.
От омерзительного чувства адреналина в крови начинает тошнить. Ну что я могу еще сделать в этой ситуации?!
— Минуту…
Поднимаю со стойки карточку с чьим-то анамнезом и делаю вид, что читаю.
Сама же проклинаю эту ненавистную мне контору, вместе со всеми мужиками, кто возомнил себя всемогущими и безнаказанными. Чтобы вас всех бог по заслугам наказал! Эпидемией какой-нибудь! Жаль, я не Бог!
Не Бог…
Поднимаю взгляд. Но эпидемию я вам сейчас сделаю такую!!.. Заодно и Зольникова выведу отсюда в маске!
— Глеб, кофе хочешь? Мне еще минут двадцать надо…
— Кофе? Сделай. Все равно Григория нужно дождаться и обсудить по Зольникову.
Торопясь иду в кабинет Главного со своей кружкой.
— Света… Вставай! Сейчас Григорий Васильевич приедет.
— Ой… — сонно поправляет одежду. — А что уже семь?
— Нет, еще.
Насыпают ложку кофе с таблетками в свою кружку.
— Уже подъехал!
Слышу его баритон в коридоре.
— Капец! — обувается Света тут же просыпаясь. — Что я скажу…
— Температура у тебя, поняла?? Стало плохо, я тебя сюда уложила… Доброе утро, Григорий Васильевич!
Он недовольно оглядывает нас.
— Светлану нужно срочно отпустить. У нее видимо, ротовирус. Она нам всё отделение заразит!
Света, подыгрывая, шмыгает носом.
— Так сразу бы и отпустили, Анастасия Андреевна.
— Ей плохо стало. Положила на пару часов в себя прийти, пока температура спадет.
— Почему не в палату?
— Там… в единственной пустой Евгений Палыч уснул.
— Все в моем отделении спят! Только я в пять утра — нет! — недовольно.
— Может, кофейку?..
— Будьте любезны и Глеба Евгеньевича пригласите.
Света поспешно сбегает.
Наливаю им по кружке своего кофе-зелья. Ставлю на стол. В дверях сталкиваюсь с Глебом.
— Не уходи, Настя. Разговор на троих.
— Я на минуту. За таблетками.
— Какими таблетками?
— Противовирусными! У нас западные есть. Будем объявлять карантин.
Торопясь роюсь в аптечке, складывая разные фармацевтические комбинации, и отметая те таблетки, что может узнать Григорий Васильевич по внешнему виду.
Насыпаю им еще «добавки» по две таблетки в пластиковые стаканчики — пироген, поднимающий температуру и легкое снотворное. Подхватываю их и разворачиваюсь.
— Боже!!.. — вскрикиваю.
Зольников.
— Иди-иди-иди… — испуганно шепчу, толкая его в грудь, кулаками в которых зажаты стаканчики.
— Не выходи! Не мешай мне! Я тебя вытащу завтра.
— А можно мне просто вещи мои принести? — зло дёргает бровью. — И я выйду сам.
— Нет!! — шиплю на него. — Лег в кровать и уснул! Быстро!
— Да, блять… — оскаливается он. — Ты не поедешь с ним.
— Я вернусь через час! Меня вызовут! Мы и до дома не доедем!
— Обещаешь?
— Да!
Оглядывается, ловит моё лицо ладонями, впивается жадным поцелуем. Беспомощно зло рычу, кусая его губу.
Дурак какой ревнивый!
Техничка гремит вёдрами. Сергей недовольно отпускает меня.
— Серёжа… — шепчу я гневно.
— М?
— Ты не всемогущий! И не бессмертный! Приди в себя! Ты не в своей системе! В нашей! Ты тут не майор ФСБ. Ты просто пациент! Ясно?! — меня потряхивает от страха и злости на него.
Из под бровей смотрит на меня с агрессивным прищуром. Мне хочется врезать по этому любимому лицу, чтобы пришёл в себя!
— Быстро в оплату, Зольников.
Лениво разворачивается.
Я залетаю к Главному. Ставлю перед ними стаканчики.
— Витамин С и интерферон. И… маски, — сладу перед ними. — Нужно весь персонал обязать не снимать маски.
Сажусь на диванчик, нервно поглядывая на приоткрытую дверь.
Зольников, умоляю! Капельку адеквата! Я уже все придумала. Дай мне только провернуть это всё до конца!
Как маньячка наблюдаю за каждым сделанным глотком кофе, прикидываю дозировки.
— В общем, Григорий Васильевич, я хочу, чтобы сегодня контрольная процедура нашему майору была проведена, — заканчивает фразу Глеб.
— Надо бы для надежности еще сутки продержать его на препаратах перед этим.
— Я не могу больше ждать, у меня планы. Поставьте ему дозировку побольше уже сегодня. В обед например. А к ночи, уже контрольный выстрел.
— Я не гарантирую эффект.
— Эффект гарантирует исследование моей жены. Если терапию провести не слабыми токами, а максимальным напряжением.
— Это опасно. Я никогда этого не делал. И… это противозаконно.
— Отказать мне — опасно, Григорий, Васильевич. Остальные опасности херня на фоне этого. Всё! Сегодня ночью. Настя сама проведёт процедуру. У нее есть опыт, она рассчитает миллиамперы и вольты, которые дадут нужный эффект. Подготовьте ей пациента. Ты же проведёшь? — разворачивается ко мне, губы сжимаются в жестокую линию.
— Да. Проведу. Он ничего не вспомнит…
Глава 33. Еще одна
«Он ничего не вспомнит…», — звенят в ушах уверенные слова Насти. И меня бомбит, просто пиздец.
От той ли женщины ты поплыл, Зольников?
Но если это игра, то великолепная, блять!
Что происходит?
Неее… надо отсюда двигать. От оргазма инсульт не отхватил, значит, уже не ёбнет. И вообще, не верю я, что была угроза.
И мне хочется свалить прямо сейчас. Но держит открытый гештальт. Я хочу вытрясти из Насти пару ответов.
Она обещала вернуться через час, но прошло уже часа два, а ее все нет и нет. Меня начинает рубить. Я уплываю в поверхностный сон. Снится мне моя квартира и Настя. Я открываю перед ней дверь, приглашая зайти, а она не двигается. И сон растягивается на этом моменте, вызывая во мне бурю тяжёлых гнетущих чувств. От беспомощности и обиды на нее, до возмущения и злого раздражения.
Сквозь сон слышу, как тихо моет уборщица мою палату. Потом заходит этот Евгений Палыч, слушает мой пульс. Чуть приоткрыв глаза закрываю обратно. Пусть думает, что я в коматозе еще.
Где Настя?…
Ревность, ощущение предательства и страх за неё смешивается, я не могу определиться…
Почему не вернулась?
Позволяю себе снова отключиться ненадолго. Прихожу в себя от голосов в коридоре. Всё. Хватит. Играть в эту игру я больше не намерен. Сажусь на кровати. Заглядывает какая-то медсестра с медицинской маской на лице.
— Добрый день.
— Добрый… как себя чувствуете?
— Нормально. Принесите мои вещи, будьте любезны.
— Я врача сейчас приглашу.
— Да не надо врача. Просто вещи принесите мои.
— Без распоряжения врача не положено.
— Зовите тогда!
— На обходе он…
— Окей, я подожду.
Срываю со стула полотенце и ухожу в душ.
