Долго стою под струями сначала горячей, а потом холодной воды. И по сравнению со вчерашним днем чувствую себя почти человеком. Но есть хочу просто адски!
Оборачиваю бедра полотенцем и выхожу. Застываю в дверях.
У окна женщина… девушка… блондинка… Стройная. Спиной ко мне. В сером элегантном костюме. На каблуках. Красивые ноги…
— Добрый день.
Разворачивается.
Миловидная. Алые губы делают ее внешность классически броской. Мне кажется знакомым ее образ. Яркие губы растягиваются в улыбке.
— Серёжа! — делает ко мне несколько шагов и решительно обнимает, вешаясь на шею.
— Ааа… — растерянно обтекаю я придерживая короткое полотенце.
— Я так рада, что ты пришёл в себя!
Поцелуй в щеку, уголок губ. И при попытке впиться основательнее уворачиваюсь.
— Подождите… — нервно усмехаюсь я, аккуратно её отстраняя. — Вы кто?
— Ты что меня не помнишь? — обиженно вздрагивают ее губы. — Меня, конечно, предупредили на счет твоей избирательной амнезии. Но я не думала, что… ты сможешь забыть именно меня.
Ну, пиздец! Ты чем занимался, блять, майор, вместо работы в этом ёбанном Владикавказе?!
— Увы… амнезия со мной не советовалась. Поэтому мой вопрос всё еще актуален. Вы кто?
— Я… — грустная ухмылка. — Ты, вообще меня с собой в Москву звал. И я, вообще-то, согласилась.
Оглушенный новостью врастаю в пол. Еще одна?!
Девушка, улыбаясь, трет пальцем мою щеку. Помада на ее губах поблекла. А я, наверное, весь в красных поцелуях…
На кровати мой ноутбук. Наконец-то!
Дверь палаты открывается.
Настя! Тоже в маске, но я сразу же узнаю ее по силуэту и по глазам. В этот раз не в халатике, а в форменных брючках и рубахе светло-зеленого цвета. И мы втроём стоим неловко разглядывая друг друга.
Ой, твою мать!.. Рефлекторно стираю кулаком помаду со своих губ.
В руках у Насти выглаженный и сложенный стопкой такой же светло-зеленый медицинский комбинезон.
— Можно мы наедине пообщаемся? — улыбается ей блондинка. — Или что-то срочное?
— Нет… — просаживается Настин голос. — Ничего срочного. Так… от нечего делать зашла.
Каждое слово режет по живому. Я ощущаю каждое как пощечину.
Швыряет вещи на тумбочку. И развернувшись выходит.
Ух!! Выхватил, Зольников?
Ладно. Выясню сейчас, что за девица и с какого перепугу у нее мой рабочий ноутбук. А потом поговорим с Настей. И про её косяки и про мои!
— Как Вас зовут?
— Таня… — стреляет в меня взглядом.
Таня, Танечка…
Непривычно. Совершенно не ложится на язык. Странное дело…
Растерянно сажусь на кровать.
— А я Вас, уважаемая Татьяна, в качестве кого в Москву-то приглашал?
— Невесты… Вспоминайте, Сергей Алексеевич, а то право неловко получается.
Включает свой телефон, листает парочку фото, где мы вдвоем, в театре каком-то…
Держу ее за талию. Фото не селфи. Со стороны сделано.
Ты чего, Зольников двоих параллельно трахал? Не припомню я за собой таких грешков. Обычно, и на одну едва времени хватало. Потому и разваливались отношения, что женат на работе.
— Ладно, допустим, — веду рукой, стряхивая воду с волос.
— Откуда у тебя мой ноутбук?
— Так… работали мы вместе. Ты же сам попросил, чтобы Муратов меня твоим секретарём назначил.
— Я попросил?!
— Мм… да!
— Нахера? — начинаю беситься я.
— Серёжа… ну что за вопрос? — фыркает, закатывая игриво глаза.
Дядькино правило — никаких отношений по работе я усвоил на пятёрочку еще во времена буйной молодости. И если тебе нравится женщина — выводи её за скобки службы. Даже за счет её карьеры. А тут я попросил понравившуюся мне девицу себе в секретари?
— То есть, у нас с тобой служебный роман?
Подходит впритык. Ведет пальцами по моему затылку.
— Да… у нас бурный… горячий… роман, товарищ майор, — с придыханием.
Притягиваю к себе за талию, глубоко вдыхая запах на животе. Приятный… но абсолютно ничего внутри меня не будоражащий. Чужой, незнакомый мне запах.
Тогда последний тест на враньё не дающий сбоев. Канонический, которым нас на третьем курсе академии по психологии валили. Встаю, заглядывая ей в глаза.
Задумчиво рисую пальцами по её спине.
Реакция настоящая!.. Зрачки расширяются, сжирая радужку, венка на шее бьётся и частое дыхание срывается с губ.
Черт… неужели реально роман с секретарём? Какая банальщина… фу, Зольников!
— Позволь один маленький проясняющий для меня истинное положение вещей вопросик.
— Давай… — чуть опасливо.
— Коль уж у нас роман, значит, ты прекрасно знакома с моим телом, так?
— Так…
— И с моим членом.
— Мхм…
— Немного неклассическим, да, для нашей страны?
Её взгляд застывает в плоскости. Даю ей быстро сообразить самые вероятные варианты.
— Всё хорошо с твоим членом!
— Я знаю… И всё же, чем он отличается от классики?
— Ты обрезан!.. — вспыхивает в её глазах догадка.
Улыбаюсь. Никогда не дает сбоев этот тест. Женщины всегда приходят именно к этому варианту после наводки.
На самом деле — нет. Я не обрезан. Просто тест…
Не трахал я тебя, Татьяна. Слава Богу! Не совсем я конченый идиот.
— Окей, — опускаю я взгляд, замечая, как она выдыхает. Итак… какие у нас, говоришь, планы?
— Сегодня у тебя еще курс процедур. Послезавтра тебя выписывают. Мы едем ко мне. Ты отдыхаешь, я о тебе забочусь, — многообещающе. — Потом, ты заканчиваешь дела здесь и… Мы уезжаем с тобой в Москву!
— Хм…
— И поверь мне, я сделаю всё, чтобы ты меня вспомнил или влюбился заново.
— Отличный план.
Значит, хотите ко мне девочку подсадить после своей сомнительной процедуры? А зачем?…
Я об этом подумаю.
— Ладно, Татьяна, принято. Поезжай пока. Мне поработать надо.
— А поцеловать? — обнимает за шею, тянется к губам.
Меня дергает, что опять может залететь Настя.
Снимаю с шеи ее руки, подношу одну к лицу и демонстративно целую пальцы.
— До послезавтра…
В палату заглядывает опять какая-то медсестра или нянечка.
— Вам ужин сюда принести? Или Вы в столовую пойдёте? Там нет почти никого, всем по палатам разнесли. Так что никто не побеспокоит.
— Ужин уже?! — бросаю взгляд на окно. И правда темнеет. — В столовую. Не беспокойтесь.
Заодно и Настю поищу. Выпроваживаю Татьяну.
Веду пальцами по выглаженной одежде, что принесла Настя. Сверху медицинская маска и пакетик. В пакетике еще горяий бургер в упаковке и пара яблок. А Татьяна ничего не принесла даже. Выбиваю дробь по стене. С Татьяной — понятно. С Настей — нихера непонятно!..
Достаю бургер, сажусь на кровать, открываю свой бук… Надо звонить своим. Походу я встрял.
Глава 34. Бонус от Насти (Подстилка)
В полной тишине мы едем в машине. Глеб гнетуще молчалив.
Я закрываю глаза, пытаясь уснуть.
— Сука! — бьёт по тормозам Глеб, с яростью вдавливая ладонь в клаксон. — Куда прёшь?!
Вскрикивая, лечу по инерции вперед и врезаюсь в натянувшиеся ремни безопасности.
Глеб срывается на ругань, хотя обычно очень сдержан в таких ситуациях. Раздраженно лупит ладонями по рулю. И резко срывает машину с места, продолжая путь. Заторможенно смотрю в лобовое.
Чувствую кожей от него волны негатива и бешенства. Мне душно и холодно.
«Ты переживешь это! — настраиваю я себя. — Что бы сейчас не происходило. Ты переживаешь, выкрутишься. Вытащишь Зольникова, а потом будь что будет. Дальше — только молиться!»
Чтобы не было соблазна закончить эту историю, если вдруг я потеряю самообладание, я оставила свой заряженный шприц в кармане халата на работе. Мне туда очень нужно вернуться сегодня.
От того, что я посмела зарядить шприц чувствую не страх, а скорее облегчение. Ну сколько можно так?…Пока не было Сергея — смирилась. А сейчас так тошно, что… коктейль в шприце вызывает скорее энтузиазм, чем страх.
А страх вызывает другое. То, что сейчас будет дома. А я чувствую — будет.
